Российская газета | Леонид Арнольдович, это правда, что экологическая обстановка столицы ухудшается месяц от месяца?
Леонид Бочин | Смею заверить, этого не происходит уже на протяжении четырех лет. Даже по воздуху показатели не ползут вниз, несмотря на увеличение автопарка на 200 тысяч единиц в год!
РГ | Леонид Арнольдович, прошлогодняя авария на электростанции "Чагино" стала одним из серьезных экологических происшествий, которое случилось в столице. Оправилась ли Москва-река от загрязнения?
Бочин | К сожалению, какие-то ЧП на реке происходят перманентно. Что-то уплывает "в подарок" другим, что-то собираем, а что-то уходит на дно в иловые отложения.
У нас есть современное судно "ЭКО-патруль" с потрясающим лабораторным комплексом на борту. Оно уникально, имеет разные европейские награды и дипломы. Ходит по реке, замеряя концентрацию вредных веществ. На основе получаемых данных могу с уверенностью сказать, что мегаполис не ухудшает состояние воды.
Но Москва-река находится исключительно в зоне федеральной ответственности, поэтому уместнее было бы этот вопрос задавать соответствующему ведомству (Росприроднадзору. - Прим. ред.). Тем не менее мы никогда не снимали с себя функций контроля за Москвой-рекой, функций расследования, подачи административных и уголовных исков в отношении нарушителей.
На мой взгляд, загрязнение Москвы-реки происходит из-за отсутствия серьезных финансовых последствий для нарушителей, им ничего не страшно. В Уголовном кодексе РФ есть статьи, посвященные экологическим правонарушениям. Но они не работают. Два года назад мы предлагали обновить 26-ю главу Уголовного кодекса РФ, посвященную экологическим правонарушениям. По всем показателям она должна работать. Ведь у нас есть и экологическая милиция, и природоохранная прокуратура, и солидный инспекторский состав. Это профессионалы, которые в случае каких-то аварий знают, как замерять, как оценивать, как контролировать, как искать причинно-следственную связь и так далее. Два года мы ее предлагали принять. "Нет!" - сказало правительство России. Абсолютно непонятный мне ответ: надо либо соглашаться с практиком, либо объяснять, почему "нет" и что надо исправить.
Мы не сдаемся, и все должно пойти по новому кругу, поскольку учтены все замечания, которые имелись к проекту . Эту поправку в УК РФ на рассмотрение в Госдуму внес комитет по законодательству.
РГ | А как насчет остальных водоемов на территории Москвы, они тоже находятся в федеральной собственности?
Бочин | Нам удалось добиться передачи всех обособленных водных объектов в зону контроля и ответственности субъектов Российской Федерации. Потому что раньше доходило до абсурда: мы даже не могли реконструировать наши внутренние пруды.
В данный момент вплотную занимаемся малыми реками - Лихоборкой, Сетунью, Городней и еще двенадцатью городскими прудами. Удаляем ил, чистим дно, укрепляем берега, выпускаем водоплавающих птиц.
Ведем благоустройство родников, но они выполняют скорее декоративную роль. Ни мы, ни санитарные врачи не рекомендуем из них пить, потому что горизонтальные подземные воды имеют особенные сообщения.
РГ | А можно ли в столичных водоемах ловить рыбу?
Бочин | Проедете по Москве-реке и увидите рыбаков. Значит, есть рыба. Едят ее или нет, это отдельная тема. Но в Москве-реке, Яузе, Лихоборке раков ловят! Правда, не промышленным образом.
РГ | Скажите, а где можно купаться на территории Москвы и не бояться, что "нахлебаешься" самой разной заразы?
Бочин | Список зон отдыха и мест купания определяет санэпиднадзор. Но прежде всего приглашаю в Серебряный Бор. Мы его закрываем для проезда транспорта, делаем экологически чистой зоной отдыха. Есть и другие замечательные уютные уголки.
РГ | Строительство жилых кварталов ведется по Москве на огромных территориях и, безусловно, страдают деревья. Можно ли утверждать, что вместо каждого "убитого" дерева появляется новое?
Бочин | Легко. Есть закон города "О защите зеленых насаждений", который предписывает вместо каждого срубленного дерева высадить два, если в другом районе, или одно, если в этом же. Причем деньги для этого специально аккумулируются на счете экологического фонда, чтобы тратить их исключительно на озеленение. К тому же ежегодно выпускаем адресную программу озеленения города. И, в-третьих, мы категорически отказались от всех прутиков и "саженцев-соплюшек". Отдаем предпочтение только возрастным деревьям.
Отработали даже уникальную методику пересадок взрослых деревьев методом передвижки. Например, только недавно завершили пересадку лип на Театральной аллее. Их передвигали вместе с земляными комами, в каждом из которых по 80-100 тонн. Видели бы - два танковых тягача тащат одно дерево. А 200-летняя липа, пересажанная в Царицыно еще в декабре, уже расцвела. У нас существует целая программа, и мы настаиваем, чтобы при строительстве в каждом дендрологическом плане было учтено максимальное сохранение деревьев.
РГ | А тополя, которые замучили москвичей своим пухом, вы тоже пересаживаете?
Бочин | Нет, их не трогаем. Ведь дерево в городе живет намного меньше, чем в лесу. Средний возраст - всего 50 - 60 лет. Срубить можем только в одном случае - если мешает жителям. На место приезжает специальная комиссия, проводит оценку и выносит свой вердикт. Кстати, пожаловаться на мешающее дерево можно по телефону круглосуточной "горячей линии" нашего Департамента: 205 - 85 - 62. Этот номер универсален, он - для всех экологических вопросов.
РГ | Недавно депутаты Мосгордумы рассматривали комплексную экологическую программу до 2010 года и не утвердили ее, посчитав, что в столице и так предостаточно газонов и парков. А раз так, то дополнительно "удобрять" клумбы приличными суммами - слишком накладно. Неужели в Москве станет меньше цветов и деревьев?
Бочин | Я вас утешу! В ближайшее время будет принята программа по адресному озеленению города, она рассчитана до 2008 года. И сумма, необходимая для нормального обеспечения ее работы, строго зафиксирована: 3 миллиарда 700 миллионов рублей. Столичный бюджет должен ее обеспечить автоматически.
РГ | Трудно найти сегодня в Москве девственный лес или лесопарк, где бы москвичи не жарили шашлыки, не устраивали свалки?
Бочин | На самом деле таких мест очень много. На особо охраняемых природных территориях мы выделяем заповедные места, куда не должна ступать нога ни одного человека. Там водится нерестовая рыба, есть выводки птенцов, редкие членистоногие. Если говорить научным языком, то это очаги биотопов. Где эти места - не скажу, иначе они сразу перестанут быть девственными. У нас даже есть специальная электронная карта, куда единицы посвященных в эту тайну людей наносят все новые и новые природные зоны.
Да и в обычных зеленых уголках, где постоянно гуляют москвичи, водятся заяц-беляк, серый заяц и другая живность. Видели, наверное, как мелькают в парках в кронах деревьев рыжие хвосты - развелось множество белок. Все это в нашей загазованной Москве, как ни странно, есть. У нас разработана программа восстановления биоразнообразия, принятая правительством города. Мы помогаем обжиться на московской земле серой цапле, журавлям. Зарыбляем пруды и реки. Например, сейчас мы очистили Верхний Царицынский пруд. У нас есть полная его оценка, мы знаем, какая там рыба плавала в царское время, и хотим эти виды вернуть.
РГ | В прошлом году ваше ведомство добилось ужесточения штрафов за экологические правонарушения. Например, злоумышленник срубил несколько деревьев. Что ему грозит?
Бочин | За несколько погубленных деревьев возбуждается уголовное дело. Но, вообще, признаюсь, призвать к судебной ответственности за экологические правонарушения сложно. А все потому, что в Российской Федерации до настоящего времени не разработана ни одна методика расчета ущерба, причиненного окружающей среде. Ни одна! А столица разработала их семь.
Прихожу в федеральные структуры и слезно прошу: утвердите для Москвы, а потом разрабатывайте для всей России. Через два года получаю потрясающий ответ: "Методики, разработанные и утвержденные правительством города Москвы, не могут применяться на всей территории Российской Федерации". Но я-то про Москву спрашивал...
РГ | А какие чаще всего совершаются нарушения?
Бочин | Незаконная порубка деревьев, парковка машин на газонах, некачественное моторное топливо...
В этом году, кстати, на автозаправки, на которых было выявлено неэкологичное топливо, уже наложили штрафов на 2 миллиона 400 тысяч рублей. Биг-боссам топливного бизнеса это не нравится, наши предписания оспариваются.
Действия департамента природопользования в части очистки столицы от неэкологичного топлива испытывают прессинг. Даже прессинг - мало сказать. Но работа за то, чтобы москвичи могли дышать полной грудью, а выхлопы автомобилей как можно меньше отравляли воздух, носит принципиальный характер. Началось все с того, что владельцы розничной сети моторных топлив благополучно победили нашу страну, разрушив систему федерального государственного контроля за продажей моторных топлив. Теперь люди, которые должны больше других бороться за качество топлива, делают все, чтобы парализовать нашу работу. Говорю абсолютно искренне: идет борьба. Точка. Страдают все, ведь все мы - заложники этого!
Как только мы начали инспектировать и штрафовать, бывшие выходцы из топливных ассоциаций стали обращаться во все ведомства с одним требованием - отменить. Это вместо того, чтобы выполнять свои прямые обязанности и предложить свои знания и опыт в обеспечение должного качества топлива.
Правительство Москвы своим постановлением ввело экологические требования, то есть установило повышенные показатели к отдельным характеристикам моторного топлива. Такое право субъектам Российской Федерации предоставлено Федеральным законом "Об охране атмосферного воздуха" - введение ограничений использования нефтепродуктов, сжигание которых приводит к загрязнению атмосферного воздуха на отдельной территории.
Нам тут же начали рекомендовать отменить постановление, было даже представление Прокуратуры города Москвы. Во исполнение представления правительством Москвы были внесены изменения в постановление 952-ПП и исключены стандарты на моторное топливо, которые и так являлись добровольными для применения производителями бензинов и дизтоплива. Да, стандарты устанавливает Российская Федерация, но предъявлять требования к моторным топливам мы имеем полное право. И будем продолжать эту работу.
РГ | А успешный опыт Москвы за экологичный бензин учитывают в других регионах?
Бочин | Будем надеяться, что учтут, ведь за пределами нашей географической компетенции все гораздо хуже. Но что еще удивляет... Каждый вносит свою лепту в загрязнение, а ответственность чаще всего старается переложить на других. Когда владелец автомобиля заправляется некачественным топливом, которое соответствует выбросам Евро-0, и после него идет шлейф дыма, я представляю себе такую картину: он выходит из автомобиля и говорит: "Администрация, а когда воздух станет чище?" Проверять автомобили на дымность и токсичность имеет право только федеральный центр, но он этого не делает. Вы ведь тоже никогда не видели, чтобы это делали в процессе движения или в процессе технического осмотра?! В целом по стране экология - не в приоритетах, но Москва за экологию борется.
РГ | Может быть, стоит увеличить численность экологической милиции, чтобы граждане поменьше нарушали?
Бочин | Под каждый куст милиционера не поставишь. Тут требуется другой подход, через экологическое просвещение и пропаганду. У нас работает мощнейшая программа - лучшая в России, претендующая на одно из первых мест в Европе. Каждый год в Москве ведется переподготовка учителей, преподающих экологию, ведется экологическое воспитание молодежи. Проводим семинары в школах, конкурсы экологических проектов, организовываем экологические лагеря. Работаем по всем каналам восприятия: плакаты, видеоролики, радиоролики. Программа набирает силу, и со временем милиционер под кустом будет действительно не нужен.