Российская газета| Евгений Николаевич, сейчас в стране идет настоящий бум оформления прав на владение собственностью. Народ стонет в очередях, регистрируя документы на квартиры и дачи, сотки и гаражи. Почему бы нотариусам не взять эту заботу на себя?
Евгений Клячин| Здесь надо разделить понятия. Документ на право владения собственностью выдают органы Росрегистрации - так определено законом. Другое дело, что при комплексной юридической помощи со стороны нотариусов люди могли бы быть избавлены от утомительного стояния в очередях.
РГ| Что мешает именно так и наладить дело?
Клячин| В законе о регистрации прав на имущество нет положения о таком специальном виде нотариального действия, как передача нотариально удостоверенных документов для регистрации. А оно должно быть законодательно закреплено, это, кстати, предусмотрено Концепцией развития гражданского законодательства в сфере недвижимого имущества, принятой еще в 2004 году. Опыт такого участия успешно реализуется нотариатом европейских стран, в том числе таких, как Франция, Швейцария.
РГ| На законодательном уровне эта ситуация каким-либо образом прорабатывается?
Клячин| Насколько мне известно, дальше профильных комитетов Государственной Думы вопрос не выносился. Но в некоторых субъектах Федерации такую практику уже начали вводить. Руководители органов Росрегистрации на местах видят неоспоримое преимущество: нотариус не берет каких-то дополнительных преференций, не извлекает выгод, не посягает на чью-то компетенцию. Просто создаются наибольшие удобства и для людей, и для самих регистраторов. Ведь, если общаются между собой профессионалы, проще объяснить и доказать правоту или исправить ошибку. А когда граждане начинают выяснять отношения, порой доходит до валидола...
РГ| Не менее хлопотное дело - оформление прав на наследство. И опять - очереди, нервы, сердечные капли. Нотариусы вместе с Госрегистрацией могли бы решить эту проблему в интересах людей. Что-то мешает или у ваших ведомств плохие взаимоотношения?
Клячин| Напротив, в вопросах, отнесенных к совместной компетенции, мы чувствуем конструктивный подход тех, кто работает в системе федеральной регистрационной службы. Проблема в том, что законодательство последних лет постоянно ограничивает компетенцию нотариата, исключая его из гражданского оборота. Это отражается на отношении к институту нотариата в целом и его возможностям.
РГ| В мире по нотариату судят о цивилизованности государства, о честности в деловых отношениях. У нас сейчас на слуху вал преступлений, связанных с так называемым недружественным поглощением предприятий. Может ли нотариат противопоставить свой потенциал этому криминалу?
Клячин| Тема острая, широко известны одиозные факты, когда тем или иным способом предприятие переходит от одного владельца к другому, не всегда добросовестному. А происходит подобное потому, что в законодательстве есть ряд пробелов. Никто не проверяет, было ли на самом деле собрание акционеров, имелся ли при этом кворум или собрались несколько человек на чьей-то кухне и объявили себя новым руководством. Слишком либеральные подходы законодателей, предусматривающие безусловную и абсолютную свободу в отношениях, а именно заявительный порядок регистрации, отсутствие контроля при создании юридических лиц, способствуют нарушению законодательства.
На наш взгляд, позиция государства должна быть направлена на эффективное использование инструмента обеспечения законности и защиты участников гражданских правоотношений. Нотариус - вовсе не административный барьер, не он решает, проводить или не проводить собрание акционеров. Нотариус гарантирует подлинность тех решений, которые принимаются на собраниях акционеров и направляются на госрегистрацию. В очередной раз я ссылаюсь на опыт европейских стран. Там подобный документ, не удостоверенный нотариусом, не пройдет регистрацию.
РГ| Бытует мнение, что и сам нотариус не всегда безгрешен, особенно в делах по наследству. Причем наследством занимаются лишь избранные конторы. По какому принципу их отбирают?
Клячин| Законодательством этот вопрос не урегулирован. Есть указания в законе о том, что при отсутствии в населенном пункте государственных нотариальных контор наследственные дела ведут частнопрактикующие нотариусы. А как между ними распределяются дела - не сказано. Существует практика. В одних субъектах определяется, какие улицы, поселки, жилые кварталы обслуживают конкретные нотариусы. В других регионах господствует алфавитный принцип: скажем, фамилии на "А, Б, В" ведет нотариус такой-то, на "Г, Д, Е" - другой. В Москве, например, где было очень много нареканий, решили использовать систему "Наследство без границ", когда можно обратиться к любому нотариусу, объединив всех в единую электронную сеть.
РГ| К кому лучше обращаться - к государственному или частнопрактикующему нотариусу, у них разные полномочия или одинаковые?
Клячин| Между ними нет разницы. По закону любой нотариус действует от имени Российской Федерации. Документ, оформленный у частнопрактикующего и у государственного нотариуса, имеет одинаковую юридическую силу. При этом частнопрактикующий нотариус работает по тем же тарифам, что и государственный, он должен быть членом палаты субъекта РФ, на территории которого трудится.
В России сейчас около 7 тысяч нотариусов. Из них подавляющее большинство занимается частной практикой. По итогам 2005 года в государственных нотариальных конторах продолжают работать только 170 нотариусов. Подчиняются они местным управлениям Росрегистрации, которые и оплачивают их труд из федерального бюджета.
Всего у нас в стране 82 нотариальные палаты с учетом недавно созданных палат в Чечне и Тыве. 62 субъекта Федерации уже совсем не имеют государственных нотариусов и процесс перехода продолжается.
РГ| Однако люди жалуются: придешь к частному нотариусу, а он не берется за дело, отсылает к другому.
Клячин| Да, возникают ситуации, когда нотариус начинает выбирать. Ведь одно дело, если наследство - дом на Рублевке, и совсем другое - курятник в глухой деревеньке. Там, где определено, что только этот нотариус обязан принять наследника, ему нет смысла уклоняться. А когда такой обязанности нет, появляются разные соблазны. Найдут тысячу причин, чтобы отказать.
РГ| Кто окажет помощь тем, у кого "курятник" - малоимущим, жителям медвежьих углов? Госрегистрация, например, открывает для таких юридические бюро.
Клячин| Руководство минюста предлагало восстановить в этих целях государственный нотариат. Но его никто и не отменял. Другое дело, что в стране есть районы, как правильно замечено, медвежьи углы, где не только юриста, но и врача или учителя не найти. Отыскать специалиста, согласного работать, скажем так, на одну зарплату, очень сложно. У местных властей нет такого калача, чтобы заманить юристов.
РГ| У вас есть другое решение?
Клячин| Мы создали две программы. Нотариальным палатам с небольшой численностью помогаем приобретать помещения, транспорт, технику, электронные средства. Нотариусам, которые работают в экономически слабых регионах, предусмотрены дотации в зарплате, исходя из прожиточного минимума в регионе и структуры нотариальных действий. Но и работать нотариус должен не меньше 8 часов в день, чтобы и контора была открыта, и очереди не было, и жалоб не поступало - только тогда получишь помощь.
РГ| Помощь из бюджета или за счет средств федеральной нотариальной палаты?
Клячин| За 13 лет работы внебюджетного нотариата мы ни копейки не получили от государства, но не в претензии, а даже гордимся, что сами обеспечиваем население юридической помощью. Однако принцип самофинансирования в настоящее время находится под угрозой. Ставки госпошлины были минимизированы. Нотариус удостоверяет факты на многие миллионы рублей. Прежде размер тарифа определялся как процент от сделки, а сейчас установлен предел - 20 тысяч рублей и не больше. Вопрос встал даже не в том, как поддержать нотариусов в отдаленных районах, а как обеспечить соблюдение основополагающих принципов деятельности российского внебюджетного нотариата.
РГ| Кем установлены такие ставки?
Клячин| Нынешним Налоговым кодексом. Это совершенно не обоснованный подход. Возьмем, например, брачный договор. Мы его пропагандировали, убеждая, что это цивилизованная форма отношений, предусмотренная гражданским законодательством. Но тариф за него определили всего 500 рублей. Заинтересован ли нотариус неделю, а то и две работать, согласовывать позиции, разъяснять будущим супругам те отношения, которые возникнут, последствия, которые наступят при заключении договора? Это большой кропотливый труд. И он оценен в 500 рублей. Понятно, что нотариусы на него махнули рукой, а время от времени мы слышим о трагедиях, когда дележ собственности закончился трагедией, один супруг "заказал" другого. С завещаниями еще интереснее - стоит 100 рублей. Заплатив сотню, можно завещать успешное предприятие, особняк, футбольный клуб, яхту...
РГ| Вы считаете, что было бы разумнее передать тарифы в ведение федеральной нотариальной палаты?
Клячин| Нотариус действует от имени государства, и оно должно устанавливать ставки. Но они должны быть экономически обоснованны. Мы надеемся, что в новом законе о нотариате, необходимость принятия которого сегодня очень остро ощущается, так и будет. Мы живем еще по основам, доставшимся нам в наследство с февраля 1993 года. А лишь в декабре того же года была принята Конституция РФ. Это неминуемо ведет к возникновению противоречий.