Бывали редкие исключения, и то они захлебывались, если расценивать их в историческом обозрении. Но дело в том, что театральной-то реформы нет. Только никто не хочет посмотреть в корень и понять это", - сказал вчера на "Деловой завтраке" в "Российской газете" художественный руководитель Александринского театра и Центра им. Вс. Мейерхольда Валерий Фокин, обсуждая злободневные и остросюжетные - после театрального форума - вопросы.
Российская газета | Форум "Театр - время перемен" завершился возмущением театральных деятелей России законопроектом "Об автономных учреждениях", по мнению большинства собравшихся, лишающим нормальной жизни современные театры. Дискуссия идет давно. У нас на "Деловых завтраках" собирались и директора, и известные режиссеры, и не один раз высказывал со страниц "Российской газеты" свою точку зрения Михаил Швыдкой, что очень многие театральные деятели хотели бы жить, как при социализме, а получать, как при капитализме. Что реформы театру необходимы, в том числе и реорганизация бюджетной сферы. Что государство, выделяя деньги, должно иметь за собой право на контроль. Вы человек с именем и с позицией, с большим опытом работы в разных театрах и в России, и за границей. Ваша точка зрения: насколько государство может вмешиваться в работу театра, если оно его финансирует?
Валерий Фокин | Я сознательно не пришел на этот форум. Не столько потому, что я очень занят, сколько из-за того, что мне заранее понятно все, что должно было быть там сказано. И не потому, что я против глобальной точки зрения моих коллег. Мне, во-первых, очень обидно, что начавшиеся реформистские движения в области бюджетной сферы напрямую связывают с театральной реформой. Но реформы-то нет театральной. И никто не хочет понять, что ее нет. Потому что театральную реформу, если бы она действительно готовилась и была, надо было бы организовать. С концептуальной точки зрения надо было бы понять, что мы хотим. А то, что надо реформировать стопроцентно, мы это знаем давно.
Вопрос в следующем: как реформировать? Какие создать условия защиты социального характера? Как это все привести в исполнение? Как минимум, реформу надо было сочинить. А далее - обсудить. Кто этим должен был заниматься? Министерство культуры? Мы имеем несколько блестящих театральных экономистов, которые вместе с министерством культуры и вместе с Союзом театральных деятелей могли бы давным-давно это сделать.
Надо сказать, что первый этап реформы начался еще в 80-е годы, когда я возглавлял комиссию по совершенствованию театрального дела. И эксперимент 88-го и 89-го годов очень много дал театру - и экономических свобод, и того, что мы ушли от цензуры. Это был, как мы все время говорили, первый этап будущей реформы. Потому что мы только тронулись, при слове "контракт" тогда в театрах все падали в обморок... Так вот первый этап не пошел дальше никуда. Он захлебнулся. Мы должны были вот эту самую реформу развить, сконструировать, и после гласных широких обсуждений она бы осуществилась. А что получилось? Получилось, что нами же, театральными людьми, это дело не было сделано. И театральные реформы пошли со стороны минфина и минэкономразвития, а совсем не от нас...
Мне кажется, самый главный вывод в том, что мы не сделали эту реформу. Мы ее не подготовили. И сегодня мы сами пожинаем то, что произошло. И сдерживаем подчас неграмотные шаги людей, которые просто не обязаны разбираться во всех тонкостях театра. Меня всегда поражают обвинения: вот, они не ходят в театр. А почему они должны ходить в театр? А вы ходите на экономические заседания?
Подробности читайте в ближайших номерах "РГ"