Российская газета | Андрей Евгеньевич, тема образования уже не первый раз поднимается странами G8. О чем будет говорить Россия?
Андрей Волков | Мы выступаем с тремя инициативами. Первая - высшее профессиональное образование. Вторая - борьба с безграмотностью в мире. Третья тема достаточно неожиданная для наших партнеров - иммигрантов.
РГ | Все актуально, но что все-таки самое главное?
Волков | Для нас - профобразование. Более точно: тема профессиональных квалификаций и качества профессиональной подготовки. Глобализация затронула самые различные сферы - финансы, технологические производства и т.д. Многие компании реально уже не локализованы в какой-то одной стране, сеть их производств раскинулась по всему миру. И персонал на этих предприятиях, естественно, интернациональный. Поэтому должно быть четкое представление о том, кто и с какой квалификацией включается в современную технологию. Это касается не только технологов и инженеров, но и врачей, учителей и других представителей "мягких" профессий. Не говоря уже о рабочих специальностях - слесарях, механиках, токарях. К сожалению, диплом не дает представления о том, что человек может, а чего нет.
РГ | А как же Болонский процесс, который предполагает взаимопризнание дипломов?
Волков | Диплом - это лишь список прослушанных курсов. А квалификация - то, что человек умеет делать. Мы предлагаем создать международную группу - надеемся, с лидерством России - по разработке методов взаимопризнания именно квалификаций. Это позволит делать профессиональную карьеру в любой стране вне зависимости от того, где человек получил образование. Сейчас же как минимум ему нужно сдавать специальные дополнительные экзамены, часто платные.
РГ | Значит, наши молодые специалисты менее подготовлены к работе в других странах?
Волков | Нет. Конкурентоспособность выпускников российских - это иное.
РГ | Год назад в докладе ЮНЕСКО о положении молодежи в России говорилось, что по уровню образования наши учащиеся не уступают своим зарубежным сверстникам, но доля молодых людей с высшим профессиональным образованием в России ниже, чем в странах "большой восьмерки". Положение меняется?
Волков | За последние годы у нас в разы увеличилась доля выпускников школ, поступающих в вузы: сейчас это 80-90 процентов. Но это совсем не повод для оптимизма.
РГ | Почему?
Волков | Сомневаюсь, что количеством можно обеспечить качество. А средний уровень последнего как раз сильно провалился. Причина? В Советском Союзе профессор, преподаватель получал очень хорошие деньги. Но в 90-е годы произошло значительное "вымывание" активных и энергичных людей из профессии: многие предпочли уйти в бизнес. Накатилась и "обратная волна". Доступ к высшему образованию оказался практически беспрепятственным для тех, у кого есть деньги. Преподавателей стало меньше, качество преподавания - хуже, а студентов прибавилось.
РГ | Одна из целей тысячелетия, принятых ООН, - ликвидация безграмотности в мире. Что предлагает Россия в рамках этой проблемы?
Волков | Сегодня около 50 миллионов детей в мире не ходят в школу вообще. В России - тысячная доля процента. С точки зрения внешнего мира мы страна тотальной грамотности. Да, внутри себя мы можем критиковать и дискутировать, но извне все выглядит более чем благополучно.
Все понимают, что борьба со СПИДом, бедностью, наркотиками невозможна без изменения ментальности человека, его сознания. А это можно сделать только с помощью образования. А как быть, если человек не учился даже в начальной школе? Вот почему на ликвидацию безграмотности "восьмерка" и другие развитые страны тратят большие деньги. Россия до последнего времени не участвовала в этом процессе. У нас были свои заботы. Но сейчас, становясь крепкими экономически и входя в клуб мировых лидеров, мы не можем оставаться в стороне от решения мировых проблемы. Россия - сопредседатель комитета ускоренного финансирования в рамках программы "Образование для всех". Мы вносим 7 миллионов долларов в общий фонд программы и предлагаем задуматься, чего достигнут дети за 4 года начальной школы. Качество начального образования тоже нужно оценивать.
РГ | Как? Многие учителя говорят о том, что слов о качестве много, а нормальных способов его измерить до сих пор не найдено.
Волков | В первых классах, на мой взгляд, можно измерять скорость чтения, элементарные навыки. Задача, на первый взгляд, простая - сделать всех грамотными. Но представьте: наш бизнес приходит в ЮАР и нужно нанять рабочих, а они даже не могут прочитать на рубильнике "включить/выключить". Российские учителя спорят все же о нашем общем образовании и о ЕГЭ. Это, образно говоря, на 16-м уровне сложности. А здесь другой масштаб, глобальный. До интегрально-дифференциальных уравнений еще далеко. Но это мировая задача, и мы не можем закрывать глаза на то, что происходит в Афганистане, в Иране, в Африке. Наши компании становятся транснациональными, и в этих странах "упираются" в неграмотное население.
РГ | Можно повысить качество образования, но как сделать так, чтобы полученные знания дети могли применять в жизни - то, чего требует международное исследование PISA?
Волков | В рамках саммита об этом речь не пойдет. Но лидеры "восьмерки" озабочены теми проблемами, которые ставит перед нами PISA. Теперь мы себя видим в международном зеркале. В России образование чересчур предметное. Наши дети изучают набор сведений, знаний, а делать практически мало что умеют. В основном в школах принцип "запомнил - расскажи учителю". Есть, конечно, отдельные школы, где учат по-другому, но их мало.
РГ | В советские времена у нас училось много иностранцев. Но в последние годы даже в МГУ их стало гораздо меньше. Что делать?
Волков | Тема очень сложная, поскольку дело не только в образовании. В рамках "восьмерки" тема миграции поднята впервые. Мы договорились искать тут общие подходы, и образование должно сыграть самую важную роль. Оно должно стать тем механизмом, который втянет мигрантов в наши страны. Мы должны дать тем, кто приезжает, язык, профессию и понимание национальной культуры. Неважно, куда приехал человек - в Великобританию или в Россию. Нужны специальные образовательные программы, которые облегчили бы интеграцию мигрантов в принимающие сообщества.
РГ | А что волнует мировых лидеров?
Волков | США, например, очень поддерживают тему профессионального образования, в этом мы большие союзники. Современное образование должно быть адекватно современному обществу, а общество должно быть конкурентоспособным в области инноваций. Здесь полное понимание и с Канадой, и с Великобританией. Французы, итальянцы и те же американцы активно продвигают тему мобильности студентов. Японцам еще со времен саммита в Окинаве важны информационные технологии.
РГ | Противоречия есть?
Волков | Не столько противоречия, сколько сложности. Системы образования в США, России и, скажем, Франции, предельно разные. У нас централизованная система, а, например в США, даже нет законодательства, которое регулирует высшее образование на федеральном уровне. Вторая сложность: Италия, Франция и Германия очень озабочены социальным аспектом образования, а для американцев и англичан на первом месте - интеграция с бизнесом, направленность образования на карьеру человека, на инновации. Согласен, что социальные гарантии в образовании важны. Но сейчас знаковая тема - инвестиции в систему, так называемая "раскупорка" высшей школы. Сейчас она закрылась в себе и просит все больше государственных денег. Но государство ни у нас, ни в Америке не может дать больших денег, чем сейчас. Следовательно, необходимо партнерство с бизнесом. Тем более, что никто, кроме работодателя, не сможет сказать, какая точно квалификация ему нужна.