Отставка прокурора Устинова оказалась прямо-таки благодатным летним дождем посреди информационной засухи. "Измученные "Нарзаном" журналисты бросились писать, кричать, пугать - словом, ЧТО-ТО СЛУЧИЛОСЬ. Но, перефразируя крылатое выражение, можно сказать: "Слухи о последствиях отставки сильно преувеличены".
Перефразируем другое крылатое выражение: "России сильно не везло на генеральных прокуроров". Всего этих мучеников истины за 15 лет существования РФ сменилось пять. "Матерый следственный волчара" Степанков ушел в отставку во время событий 1993 года. Сменивший его чудаковатый профессор Казанник побыл прокурором всего 4 месяца - выпустил на свободу "героев октября" 1993-го и был в благодарность за это освобожден от занимаемой должности. Его сменил красавец Алексей Ильюшенко - и был по обвинениям в коррупции отправлен в Лефортово. Наконец, самая скандально-публичная отставка - "похожий на прокурора Юрий Скуратов".
Устинов продержался дольше любого из своих предшественников - целых шесть лет. Он получил за это время Героя России (правда, поскольку указ секретный, никто не знает, о каком конкретном подвиге речь). Устинов и в отставку уходит тихо, без скандала.
Сравнивая между собой прокурорские отставки, легко заметить: почти все они (кроме, пожалуй, дела Ильюшенко) чисто политические. Две отставки связаны с октябрем 93-го, которые, может быть (например, с моей точки зрения) вполне оправданы политически. Но в любом случае очень трудно поддаются чисто юридической "отмазке". Отставка Скуратова - символ нравов "поздней Римской империи", разброда и шатаний в период активного дележа "ельцинского наследства".
Но политические отставки прокуроров все равно были вторичны - были лишь одним из проявлений общей ситуации, но никогда не самостоятельным событием. Они "продолжали линию", но не ломали ее, не становились поворотной точкой (даже история "скромного обаяния Скуратова" таким поворотом не стала).
Тихая, неясно чем мотивированная отставка Устинова вполне вписывается в сегодняшнюю политическую линию. Стабильность.
Твердая власть Путина. Вечная подковерная борьба, из которой состояли, состоят, будут состоять будни и праздники обитателей Кремля.
Мораль: Рассчитывать на существенные политические перемены (или бояться этих перемен) в любом случае не стоит. Сменится фамилия Генерального прокурора - и только.
Но станет ли им харизматичный Козак с его репутацией вольнодумца, малоизвестный Коновалов или какой-то совсем неизвестный человек, ничего от этого не изменится. Не наступит "либеральная весна", не прогремит "гром репрессий", не сверкнет "молния истины". Система стабильна - и останется стабильной, не заметив смены одной из "деталей".
Политику в России определяют не Дума, не Совет Федерации, не прокуратура, не подковерные группы влияния. Все знают, что политику определяют президент и ... цены на нефть. От фамилии прокурора это не зависит.
Не изменится, полагаю, и стиль работы прокуратуры.
Прокуратура умудряется с треском проигрывать практически все знаковые дела в суде - дело Холодова, дело Хлебникова. И очень большие сомнения в том, что дело полковника Квачкова завершится так, как хочет прокуратура. Я уж не говорю про груду нерасследованных заказных убийств, начиная с Листьева. Более или менее успешное завершение дела Старовойтовой - скорее исключение из правил.
Второе важнейше провальное направление - коррупция.
Кстати, незадолго до своей отставки Устинов вдруг стал грозно обличать коррупцию, ее запредельный уровень в госаппарате и т.д. Но формально он тем самым зачитал мощное обвинительное заключение в адрес своего ведомства! И нет оснований сомневаться, что ситуация с коррупцией останется такой же и при новом прокуроре, даже если он окажется одним из потомков Эраста Петровича Фандорина.
Но здесь я бы прокуратуру защитил. На самом деле коррупция - это проблема не только и не столько ее компетенции.
Все знают: коррупция - это "формально преступное" деяние давно уже составляет у нас один из принципов общественной жизни. О, Господи, ну назовите вы это не неприличным словом "взятки", не ласкательным словцом "откат", не красивым заграничным "коррупция", а назовите это социологическим термином "административная рента" - и все сразу встало на свои места. Есть природная рента, а есть и природно-административная - две ноги российской экономики.
Плохо? Ну, конечно, не хорошо-с... Но в условиях ... Ну, не будем их долго перечислять, они и так всем наизусть известны... Короче, в тех экономических условиях, в которых существует наш бизнес, административная рента так же неизбежна, как "премия гаишнику" неизбежна при существующих у нас условиях дорожного движения. Как говорил водопроводчик в старом советском анекдоте: "Тут не вентиль, тут всю СИСТЕМУ менять надо".
Но Система на то и Система, что сама себя менять не будет, сколько бы пламенно покаянных речей ни произносили прокуроры и депутаты. Кто бы у них там ни работал речеписцами и какими бы вокальными данными ни обладали сами певцы-декламаторы.
Это не значит, понятно, что ничего не нужно делать. Нужно. Почему же нет! На вокзале тоже нужны уборщицы, но странно было бы думать, что при самых лучших уборщицах там будет чисто. Такое уж там место, что, по определению, чисто быть не может.
Ну и самое последнее в связи с отставкой Устинова. Ее (отставку) политсплетники упорно связывают с некоторыми инициативами московского мэра, его резко возросшей политической активностью. "Вы спросите: при чем тут Лужков?" Вот и я тоже думаю, что абсолютно ни при чем. Но при этом мне почему-то кажется, что не стоит объединять Москву с областью и создавать в составе России великое княжество Московское с населением миллионов эдак в 25.
Я также уверен, что Юрий Михайлович - достаточно зрелый и умный политик, чтобы самому не думать о "повышении в должности", какие бы там речи с ним кто ни вел: главное, не давать никому повода думать, будто он об этом думает...
И, наконец, у меня такое ощущение, что новый прокурор, кто бы это ни был, не станет стремиться к слишком плотным политическим контактам с Лужковым. И в этом случае, вероятно, и московским чиновникам не придется ни по каким другим поводам общаться с чиновниками из прокуратуры.
А в общем, прокурор ушел - и да здравствует прокурор!