Существенные изменения коснулись не только общественно-политической, но и экономической стороны жизни России. Встав на путь капиталистического развития, страна познакомилась с ваучеризацией, инфляцией, дефолтом и прочими красивыми экономическими терминами, узнала, что такое приватизация, банкротство, монетизация. Словом, приобрела и продолжает приобретать опыт существования в новых для себя условиях.
В ходе обновления внутригосударственной экономики Россия неизбежно интегрируется и в общемировые экономические процессы. И на этом пути она сталкивается с довольно внушительным рядом очень часто неприятных для себя проблем, на одной из которых хотелось бы заострить внимание. А именно: вызывает озабоченность то, что за последние годы резко возросло число финансовых претензий со стороны иностранных фирм как к российским государственным органам, так и к отечественным производственным компаниям. В настоящее время в международных судебных и арбитражных органах находится множество всевозможных исков на сотни миллионов долларов.
Наиболее нашумевшим стало не столь давнее разбирательство, инициированное швейцарской фирмой Noga. Корни этой истории уходят в 1991 год, когда правительство России заключило с Noga несколько контрактов на общую сумму 1,4 миллиарда долларов. Noga открыла российским компаниям кредитную линию на закупки продуктов питания и товаров народного потребления.
В 1993 году между сторонами возник конфликт: российские власти посчитали, что швейцарцы нарушают условия контракта и разорвали его. Noga потребовала возмещения ущерба. После череды разбирательств Стокгольмский международный арбитраж оценил долг России по данному делу и обязал выплатить неустойку - 63 миллиона долларов.
В мае 2000 года Стокгольмский арбитраж принял решение начать аресты средств на российских счетах за рубежом. Правительство России оспорило это решение, предложило реструктурировать долг и встать компании Noga в очередь к другим кредиторам.
В ответ швейцарская компания потребовала вернуть всю сумму сразу и попыталась добиться этого путем ареста российского имущества. Попыток было несколько. В частности, в 2000 году был арестован парусник "Седов", на следующий год Noga попыталась арестовать самолеты Миг-АТ и Су-30, участвовавшие в авиасалоне в Ле-Бурже, в ноябре прошлого года подверглись аресту коллекции картин Музея имени Пушкина в Швейцарии. Однако все аресты снимались в кратчайшие сроки, а дальнейшие иски были отклонены.
В настоящее время Noga находится в состоянии банкротства, а российский долг перед компанией приобрел американский бизнесмен Александр Коган по номинальной цене, составляющей около 70 миллионов долларов.
Безусловно, история, вроде бы и закончившаяся относительно благополучно для России, все же весьма и весьма неприятная. Успокаивает одно: Noga все-таки являлась весьма авторитетной фирмой в Европе, и у нее имелись реальные основания для предъявления претензий российской стороне.
Совершенно другую подоплеку имеет еще один пример - история противостояния ОАО "Московский нефтеперерабатывающий завод" (МНПЗ) и принадлежащих гражданину США (а ранее СССР) Тимуру Сапиру компаний Joy Lud Distri-butors Int. Inc. (JLDI) и Fiber Techno-logies International Ltd. (FTL).
Как писали СМИ, в 1995 году правительство России постановило построить на МНПЗ комплекс по производству изделий из полипропилена (исполнители строительства в постановлении указаны не были). Тогдашним генеральным директором завода были заключены контракты с JLDI и FTL, предусматривающие следующую схему финансирования проекта: завод поставляет нефтепродукты компании JLDI, та их продает, а вырученные деньги завод направляет FTL, которая и занимается непосредственно строительством.
Казалось бы, все ясно. Однако при ближайшем рассмотрении в этой истории можно заметить, по меньшей мере, странные нюансы. Во-первых, это сам выбор именно этих фирм. Что такое JLDI в нефтяном бизнесе, а FTL в строительстве? До сих пор мало кто знает ответ на этот вопрос даже среди авторитетных специалистов в соответствующих отраслях. Компании, судя по всему, не очень известные в бизнес-кругах, почему то были привлечены для реализации ответственнейшего проекта. Как бы то ни было, в 1997 году МНПЗ сократил поставки по контракту, а в1998 и вовсе их прекратил.
Прошло 5 лет, и в октябре 2003 года компанией JLDI в Стокгольме было инициировано арбитражное разбирательство в отношении МНПЗ. В рамках этого разбирательства JLDI заявила требования к Московскому нефтеперерабатывающему заводу на общую сумму около 330 миллионов долларов.
Заявленные JLDI требования базировались на абстрактных расчетах, основанных на убытках, якобы понесенных компанией в результате прекращения поставок нефтепродуктов с МНПЗ. Разобравшись в существе дела, Стокгольмский арбитраж в июне 2005 года отказал JLDI в удовлетворении иска, ограничившись присуждением к взысканию с МНПЗ суммы, составляющей менее 10 процентов (около 28 миллионов долларов) от общей суммы заявленных требований.
Причем данная денежная сумма была присуждена на основании одного положения специального дополнения к контракту как часть неустойки.
Но вердикт Стокгольмского арбитража еще нужно было "ратифицировать" в России. И в октябре 2005 года JLDI обратилась в Арбитражный суд Москвы с заявлением о признании и приведении в исполнение на территории России решения Стокгольмского арбитража о взыскании с МНПЗ в пользу JLDI названной суммы. Однако российские суды отказали компании JLDI, мотивировав свой отказ тем, что российское законодательство исключает возможность исполнения карательных санкций при отсутствии реальных убытков, каковых у компании JLDI в этой истории не было и быть не могло.
Тем не менее, JLDI на этом не успокоилась - как недавно стало известно, компания вновь обратилась в Стокгольмский арбитраж с целью инициировать очередное разбирательство. На сегодняшний день общая сумма претензий JLDI и FTL к МНПЗ составляет около 500 миллионов долларов. Кроме Стокгольма, процессуальные слушания по данному делу недавно состоялись в Лондонском международном арбитраже (решения по ним будут обнародованы в ближайшее время), и, возможно, разбирательства продолжатся в Вене.
Приведенные примеры - это лишь малая часть из тех дел, что ведут и продолжают вести против России иностранные оппоненты. Для иностранных компаний, по-видимому, вошло в моду как по поводу, так и без повода начинать тяжбы. И если сегодня уступить, то завтра эта мода может превратиться в очень печальную для нас тенденцию, а то и стать правилом.