И в самом деле, тенденция налицо: за последние пятнадцать лет от многих фабрик и заводов города не осталось даже дыма в небе.
Тем не менее городские власти утверждают: российская столица была и останется крупным промышленным центром России. На чем основана эта уверенность? Об этом шел разговор на "деловом завтраке" в "РГ" с министром, руководителем Департамента науки и промышленной политики Москвы Евгением Пантелеевым.
Российская газета | Евгений Алексеевич! Что ждет уцелевшие московские заводы и фабрики? Поголовный вывод из города?
Евгений Пантелеев | Правительство Москвы никогда такой цели не ставило. Происходящие сейчас перемены в промышленности во многом имеют исторические корни. В отличие от того же Санкт-Петербурга Москва и до, и после революции, и в послевоенные годы просто насыщалась фабриками и заводами. Где был кусок свободной земли, там и строили. Так вырос крупнейший российский комплекс. Его хаотичная застройка со временем стала мешать развитию города. К тому же за последние годы произошло расслоение внутри самих предприятий.
Современному уровню производства сейчас соответствует лишь треть заводов и комбинатов. Поэтому столичные власти были вынуждены заняться реорганизацией промышленности. Ее цель - за пять лет вдвое сократить число предприятий, не подорвав при этом производственного потенциала города в целом...
РГ | Рабочих мест тоже станет в два раза меньше?
Пантелеев | Нет. В промышленности по-прежнему будут работать полмиллиона человек. Но продукции они будут выпускать даже больше - на 10-12 процентов в год.
РГ | Это реально?
Пантелеев | Да. Из нынешних 87 производственных зон останется только 43. Но это будут чисто промышленные территории, а не как сейчас, когда рядом с цехами стоят автохозяйства, коммунальные объекты и так далее. Вывести их довольно сложно, так как у каждого объекта имеется собственник. Поэтому чужеродный бизнес придется либо выкупать, либо куда-то переводить. Но еще раз подчеркиваю: все будет делаться только с согласия владельцев. Лишь после этого в промзону придут архитекторы, дизайнеры, землеустроители и подумают над тем, как лучше ее перестроить. Появятся хорошие дороги, связи с аэропортами и вокзалами, вся необходимая инфраструктура, благодаря которой предприятия - и новые, и старые - будет легко подключить к теплу, свету, воде, получить доступ к складам коллективного пользования и т.д.
РГ | А когда начнет обживаться новая промзона "Север"?
Пантелеев | В будущем году.
РГ | Есть ли предприятия, которым перебазирование не грозит?
Пантелеев | Спроси меня лет пять тому назад, можно ли, например, тронуть с места "Красный Октябрь", я бы даже разговаривать не стал об этом. А сейчас строим новый "Красный Октябрь" на территории Бабаевского комбината ко всеобщему удовольствию! Корпус у него там будет вдвое мощнее нынешнего, оборудование - по последнему слову техники. Так что неприкосновенных предприятий нет и быть не может.
РГ | Ну а "Серп и молот", например?
Пантелеев | И там идет работа по подготовке к реконструкции. На прежнем месте останется лишь производство эксклюзивных материалов - высокопрочных сталей. А массовое производство переведем в Ярцево Смоленской области, где строится литейно-прокатный завод, где хватит места и ему.
РГ | Ради чего? Чтобы освободить землю еще под один автомагазин?
Пантелеев | Нет. Напомню: завод строился в советское время при плановой системе. Заготовки для выплавки сталей ему везли с Магнитки. Сейчас Магнитке выгоднее продавать их за рубежом. Впрочем, "Серпу и молоту" она тоже готова продать - по той же цене, как и для иностранцев. Но производство станет убыточным.
РГ | Назовите, пожалуйста, какие еще предприятия будут выведены.
Пантелеев | Таких списков нет, несмотря на неоднократные попытки составить их. Но все время чьи-то интересы оказывались ущемленными. Теперь департамент науки и промышленной политики вместе с кафедрой экономики МАИ разрабатывает критерии, по которым можно определить, для каких производств перебазирование станет благом. В основе их лежит методика подсчета, насколько эффективно данный бизнес ведется в настоящее время и какая перспектива у него в будущем. Такой подход даст владельцам предприятий возможность выступить самим инициаторами инвестиционных проектов, которые помогут им стать прибыльными.
РГ | Торговые центры, которые заняли в девяностые годы заводские цеха, поселились там навечно?
Пантелеев | Закон политэкономии: менее выгодный бизнес перетекает в более выгодный. Недавно самой выгодной в Москве была торговля. Сейчас же специалисты пришли к выводу, что эффективнее всего будет работать именно производство. Жизнь, слава богу, меняется очень быстро. Помню, как на одном из форумов оратор заявил, что надо выстраивать промышленную политику. "А что это такое? - спросил его Владимир Путин. - Лоббирование одного предприятия за счет другого? Не будет у нас промышленной политики". Это было пять лет назад. А теперь уже никто не сомневается, что промышленная политика нужна. Москва поняла это раньше других и начала формировать ее еще в начале 90-х годов, а в 1997 году закрепила и законом города.
РГ | И в чем же ее суть?
Пантелеев | Сначала о том, почему Москва в принципе уделяет такое важное значение этому бизнесу. Он необходим и городу, и стране хотя бы потому, что дает четверть налогов в столичный бюджет (а Москва, в свою очередь, дает треть федерального бюджета). Кроме того, занятость: полмиллиона рабочих мест, с чем нельзя не считаться. Ну, и наконец, этот сектор выполняет важные государственные заказы, в том числе и оборонные. Это и побуждает Москву сохранять имеющийся потенциал и развивать бизнес на последнем переделе.
РГ | Тот, где рождается НДС?
Пантелеев | Да. То есть приоритетными становятся все отрасли, где ставка делается на высокие технологии. Они и получат прежде всего поддержку правительства Москвы.
РГ | Пример тому - Зеленоград? Кстати, как дела с организацией первой в России технико-внедренческой зоны?
Пантелеев | Преимущество этой зоны состоит в том, что она фактически готова. На первый участок - в Алабушеве - есть уже план детальной планировки, и в ближайшие дни будет объявлен конкурс на застройку под офисы, жилье и производство. Второй участок, размещенный на территории Московского института электронной техники, имеются технологические корпуса, готовые принять резидентов. Сейчас идут активные переговоры, и я уверен, что бизнесмены, готовые открыть свое дело в Зеленограде, вот-вот появятся. К сожалению, российское законодательство по отношению к ним не отличается особой щедростью. Освобождает от платы на землю, на имущество. Да еще Москва чуть-чуть снизила свой налог на прибыль.
РГ | Значит ли это, что высокие технологии в Москве - лишь удел Зеленограда?
Пантелеев | Ни в коем случае! Они должны прийти во все отрасли без исключения - пищевую, легкую и т.д.
РГ | Сможет ли Москва повлиять на рост наукоемкого производства в целом по России? Ведь если в США на его долю приходится 36 процентов, в Японии - 30, Китае - 6, то в нашей стране всего 0,3 процента.
Пантелеев | К этой статистике я отношусь довольно скептически. Но то, что ситуацию надо улучшать, бесспорно. В частности, в Москве к инновационно-активным производствам, по оценке экспертов, относится 11 процентов предприятий, а цель города - увеличивать на 3-4 процента в год. Это реально, хотя бы потому, что есть высококвалифицированные кадры: в московских институтах работают более половины всех российских докторов наук, свыше четверти кандидатов и учатся 19 процентов студентов. Не потеряно ни одной из уникальных технологий.
РГ | После захватнического нашествия на заводы рейдеры двинулись на НИИ. Готовы ли московские власти защитить их?
Пантелеев | В самое ближайшее время столица намерена выйти в правительство РФ с программой на этот счет. Беззащитными НИИ перед рейдерами делает во многом их бедственное положение. У них есть много заделов по разным темам, но предприятия не покупают их наработки либо потому, что у самих нет денег, либо не могут сойтись в цене. Наша цель - свести отраслевую науку воедино с предприятиями и предложить им выступить инициаторами крупных инновационных проектов с использованием имеющихся научно-технических достижений. Для этого город предлагает льготный механизм: столичный бюджет возьмет на себя финансирование либо научных затрат, либо сам прокредитует проект. На это предполагается выделить примерно полмиллиарда рублей.
РГ | Юрий Лужков неоднократно выступал против вступления России в ВТО. Объясните, почему?
Пантелеев | Москва не против вступления в ВТО, она против того, как это делается. Например, недавно по инициативе столицы проходил "круглый стол". Москвичи поделились там своими опасениями по поводу того, что на мировом рынке чувствуют себя пока неконкурентоспособными. А их попытались успокоить: не беда, у этой отрасли производство упадет всего на 1,5 процента, у этой - на 2, на 3... Спрашиваем, а в целом по региону какая картина? А по региону, оказывается, никто и не считал. Зато Герман Греф утешил: не бойтесь, на Западе к 2012 году дотирование тоже отменят, так что вы окажетесь с ними в равных условиях. Да не доживут тогда многие предприятия до 2012 года! Вот в чем беда.
И вообще никто из нас не знает, как идут переговоры, какие аспекты обсуждаются со странами - участницами ВТО, кто какую занимает позицию.
РГ | И все-таки пытаются ли столичные власти накладывать свои планы на особенности ведения бизнеса после вступления в ВТО? Ведь рано или поздно, но от этого никуда не деться.
Пантелеев | Конечно, накладываем, просчитываем, выторговываем право постепенного перехода к работе в новых условиях. Чтобы не случилось так, как это было в начале 90-х годов. Тогда Владимир Шумейко, будучи первым замом премьера правительства РФ, объявил руководителям субъектов Федерации на Старой площади, что поддержки предприятий со стороны правительства больше не будет, а ежели какой-то продукции в стране не окажется, ее всегда можно будет купить. И действительно, вскоре пооткрывались все границы, а российские предприятия начали закрываться. Боимся ли мы повторения этого? Не скрою: очень боимся.
РГ | Судьба промышленности в немалой степени зависит от того, кто в ней работает. В советские времена московские заводы и фабрики в основном держали на своих плечах лимитчики. А сейчас?
Пантелеев | И сейчас временных рабочих очень много, хотя город пытается ориентироваться на москвичей. Тем не менее дефицит кадров я оцениваю в 50-70 тысяч человек.
РГ | А зарплата в отрасли какая?
Пантелеев | В среднем 16 тысяч рублей, а надо бы как минимум тысяч 20.
РГ | Вот-вот начнутся выпускные балы в школах. В какой вуз вы посоветуете поступать десятиклассникам? Промышленность их ждет?
Пантелеев | С дипломом инженера? Обязательно. В Москве на эту профессию громадный спрос. Выпускников Бауманки, Станкина и других технических вузов разбирают на работу еще на третьем-четвертом курсах. Ведь кроме своих предприятий в городе зарегистрировано несколько десятков тысяч иностранных компаний.
РГ | Какова судьба ЗИЛа? Он стал конкурентоспособным?
Пантелеев | Нет, конечно, но в сельском хозяйстве очень любят выпускаемый ЗИЛом автомобиль "бычок" - неприхотливый и экономичный в эксплуатации. 68 процентов акций завода принадлежит городу, поэтому он будет заниматься им и дальше. Принята, в частности, программа реструктуризации. В соответствии с ней это будет уже не гигант, выпускающий по 220 тысяч многотонных автомобилей в год для армии и сельского хозяйства, как раньше. С его конвейера станет сходить максимум до 50 тысяч машин, но тех, что пользуются спросом на рынке, - те же "бычки" и другие небольшие модели, пожарные машины, автомобили для уборки города. Все подготовительные производства - литейное, заготовительное и другие - с территории ЗИЛа выведут на филиалы. В Москве останутся лишь конструкторская часть, очень хорошая и современная, а также штамповка, окраска, сварка и сборка.
РГ | А АЗЛК?
Пантелеев | "Москвич" находится в конкурсном производстве и после его окончания в начале будущего года будет продан.
РГ | Как вам представляется будущее этого бывшего автогиганта?
Пантелеев | У Москвы есть предложение: вместе с французами в рамках проекта "Автофрамос" расширить на территории бывшего "Москвича" производство машин: к нынешнему "рено "Логан" добавить выпуск еще двух моделей. В общей сложности это позволит выпускать на данной территории автомобилей не меньше, чем в самые лучшие для завода АЗЛК времена, - 110-120 тысяч в год.
РГ | Недавно Юрию Лужкову во время очередного субботнего объезда показали новый тип гаража-этажерки, который готов освоить Тушинский машиностроительный завод. В какую цену обойдется москвичам покупка места в нем?
Пантелеев | При массовом производстве - 7 тысяч долларов.
РГ | Обещание Москвы к 2010 году удвоить ВВП остается в силе?
Пантелеев | Без сомнений. Все показатели свидетельствуют о том, что это реально.