Это последнее и самое важное мероприятие накануне встречи глав восьми государств в июле в том же Петербурге. Похоже, Россия попыталась выжать по максимуму выгоды из председательства в этом году в этой неформальной организации. Продвижение по официально заявленным проблемам (бедность в развивающихся странах, глобальные эпидемии) едва ли заметно. Зато тема поставок за рубеж российского газа вышла на первый план.
Когда читаешь итоговый документ петербургского саммита, ловишь себя на мысли, что где-то уже видел этот текст. Действительно, он целыми абзацами дублирует "Заявление министров финансов группы восьми", принятое 10-11 февраля в Москве. То есть в Петербурге министры как бы ничего не сделали. Но это не так: работа, хотя и закрытая от прессы целиком, кипела, и финансисты слетелись в Питер явно не затем, чтобы отксерокопировать собственные заявления почти полугодовой давности. Чем же они занимались на самом деле? Министр экономики, финансов и промышленности Франции Тьерри Бретон был единственным, кто проговорился: "Половину времени мы посвятили энергетике". Естественно, не только энергетике в российско-европейском преломлении, и даже не только газу.
Однако очевидно: Россия, заполучив к себе в гости столь представительное собрание, вывела разговор в русло тех тем, которые волнуют именно ее.
Напомним, что в мае на встрече газовиков России и Евросоюза в Берлине ситуация зашла в тупик. Россия выразила недовольство политикой либерализации газового рынка ЕС, в частности, тем, что европейцы стали бороться с монопольными поставщиками и покупателями. По мнению России, это приведет к срыву долгосрочных контрактов. Европейцы, в свою очередь, недовольны проблемами "Газпрома" с Украиной, а также толкуют о перерастании газовой зависимости Европы от России в политическую. Дело усугубляется тем, что "Газпрому" отказали в приобретении розничных сетей в Германии и Великобритании - тех самых сетей, в которых европейские компании делают сверхприбыли, перепродавая наш газ конечным потребителям.
Однако политики редко говорят о таких проблемах прямо. Эвфемизмом служит Энергетическая хартия, документ, который упорно отказывается ратифицировать Россия. Судя по словам г-на Бретона, коллеги уговаривали министра финансов РФ Алексея Кудрина Хартию ратифицировать. "Мы напомнили о важности Хартии, - сказал он. - Надо применять ее принципы на практике, мы на этом настаиваем". Вдобавок он "пригрозил", что уже в этом году в его стране появится транспорт на биоэтаноле - сырье, не зависимом ни от нефти, ни от газа.
Но г-н Кудрина даже биоэтанол не напугал. По его словам, Россия Хартию "разделяла и разделяет. Но ее не устраивает ряд принципов". Проблема транзита, сказал г-н Кудрин, изменилась. Новые члены ЕС прежде были транзитными государствами, но, влившись в ЕС, ими быть перестали. Министр, назвав проблему "транзит", намеренно обозначил лишь побочную ее сторону, а не Украину. Но Украине все-таки досталось: "Украина ратифицировала Хартию, но этой зимой осуществляла несанкционированный отбор газа. Это нарушение Хартии, и я удивляюсь, что на это не обратили внимания на Западе. Россия не ратифицировала документ, но никогда его не нарушала". Еще, заявил министр, "половина пунктов Хартии, гарантирующих инвестиции, не действует, а мы бы хотели иметь работающий документ". И, конечно, досталось либерализации. Отмена долгосрочных контрактов (по мнению России, это есть следствие либерализации) приводит к подвисанию инвестиций в разведку ресурсов, сказал министр. Известно, что ЕС подозревает Россию в том, что она, не имея возможности поднимать новые месторождения, скоро станет ненадежным поставщиком.
У России, однако, нашлись и союзники - в лице Германии, которая больше других в Европе зависима от нашего газа. Федеральный министр финансов Германии г-н Штайнбрюк заявил буквально следующее: "Хочу сказать очень осторожно. Вероятно, на Западе не так поняли ситуацию между Россией и Украиной, которая сложилась этой зимой". Фраза, равная по мощности троекратному "гип-ура". Но значит ли это, что Германия готова пересмотреть вопрос о приобретении "Газпромом" сетей, пока непонятно.
А США отделались нейтралитетом. Министр финансов этой страны Джон Сноу на самом деле уже в отставке, а в Питер приехал попрощаться. Он предпочитал говорить о собственных успехах, что в его положении естественно, от газовых тем уходил. Встрепенулся лишь раз, когда его спросили, как бы поступили США, если бы "Газпром" пожелал купить там сети. "Мы поощряем инвестиции, - заявил экс-министр. - Однако мы тщательно проверяем любую компанию".
Сам г-н Кудрин видит едва ли не главное достижение встречи в том, что Россия поставила вопрос об ответственности не только поставщиков, но и получателей газа. Скажем, привел он пример, в Китае при всей его плановой экономике потребность в газе вдруг скакнула в разы. Намек читается: Россия не устает сомневаться, что Китай, ради которого мы тянем ветку мимо Байкала, и в самом деле в состоянии купить то, что мы ему везем. Про ЕС как бы ни слова, но "ответственность покупателей" - и про них тоже.
Этим, похоже, исчерпываются итоги на внешнем поле. Зато г-н Кудрин позиционировался по нескольким внутренним газовым проблемам. Во-первых, он сказал, что у него и в мыслях не было отнимать у "Газпрома" 400 миллиардов рублей сверхприбылей, чтобы обуздать инфляцию. Он просто предложил обложить эти деньги неким налогом. "По той схеме, по какой платят нефтяные компании, но, конечно, не в тех размерах", - заметил министр. Но одновременно министр крайне жестко высказался о законопроекте, предложенном на днях ориентированными на ТЭК депутатами, - установить экспортную монополию для "Газпрома". Когда мы устраняем свободный доступ к нашей трубе третьих стран, заявил он, проговорившись наконец, чем на самом деле России не нравится Энергетическая хартия, - это одно. Но собственные производители должны иметь равный доступ к трубе пропорционально объему производства. Это был первый момент, когда г-н Кудрин хоть в чем-то не поддержал "Газпром". Что доказало: политика власти независима от энергетических лоббистов. Она просто сильно с нею совпадает.
"Они еще топят жилища хворостом"
Кроме газа, нашлось время и для других тем, волнующих Россию. Накануне президент ВБ Пол Вулфовиц крайне осторожно дал журналистам знать: пусть Россия помогает беднейшим странам, но и думать нечего, чтобы при этом ее компании получали преференции в заказах, скажем, на строительство энергетической инфраструктуры. В субботу г-н Кудрин счел нужным дать публичный ответ. По его словам, Россия уже дает связанные кредиты "не только Китаю и Индии, всего в объеме 1-2 миллиардов долларов, но и странам Ближнего Востока, Африки". "Связанные кредиты" - как раз то, чего не хочет ВБ, пекущийся о чистой благотворительности. Россия, списывая беднякам 700 миллионов долларов долга, предлагает, чтобы 250 миллионов долларов из них были направлены на развитие. "В некоторых случаях наши энергетические компании могут участвовать в тендерах на строительство объектов", - заявил наконец он. Конечно, тут есть слово "тендер", любимое слово ВБ, зато есть и прямое признание, что российские компании будут-таки претендовать на заказы. Нехорошо, "когда одни страны списывают долг, зато другие тут же дают в долг. Получается, кто-то едет без билета", - заметил г-н Кудрин. Если бы он мог говорить прямо, наверное, сказал бы так: "Нехорошо, когда Россия списывает долги, а тут появляется третья страна, и строит фактически за наши деньги станцию или дорогу". Пожалуй, промышленники впервые увидели в минфине столь последовательного лоббиста своих интересов.
Вероятно, неплохо прошли переговоры о долге РФ Парижскому клубу. Важна позиция Германии, которая успела конвертировать часть долга в свои ценные бумаги и теперь не знает, что с ними делать. Г-н Кудрин заметил лишь, что вопрос в работе, зато г-н Штайнбрюк назвал даже некоторые цифры: вопрос с долгом на 1,3 миллиарда долларов решен, а вопрос с ним же на 6,8 миллиарда решается.
И уж последнее, сугубо российское. Г-н Кудрин рассказал, что он думает о практике перевода компаний с насиженных мест в другие регионы (так, Питер недавно заполучил к себе омскую "Сибнефть") и как государство намерено ремонтировать электрические сети, которые оно, в отличие от генерации, не отдало бизнесу. Перевод компаний г-н Кудрин не поощряет, но решение видит не в запрете, а в борьбе с трансфертным ценообразованием (штука, на которой погорел г-н Ходорковский). Министр уверен, что, если внутренние цены холдингов будут "максимально рыночными", смысл менять прописку компаний отпадет. Что касается сетей, то г-н Кудрин сообщил, что до 2010 года государство намерено изыскать 199 миллиардов рублей на сетевые инвестиции, в том числе 160 миллиардов для Федеральной сетевой компании. В результате доля государства в ФСК вырастет до 75 процентов плюс одна акция, в полном соответствии с реформой РАО в исполнении Анатолия Чубайса.
Балерины старались
Возможно, министры-иностранцы испытывали неловкость от того, что им навязали повестку дня. Однако для России случившееся в Питере - это все-таки позиционная победа. Мы сами решили предельно прагматично извлечь из ситуации максимум полезного для собственной страны. Так называемые "цели тысячелетия" вряд ли пострадали, поскольку в Петербурге названы новые цифры, в том числе российского происхождения, которые страны восьми выделяют на эти проекты. Но главное в том, что Россия предложила топ-менеджерам мира говорить о ее проблемах серьезно, без риторики и политики.
Может быть, поэтому одному из министров, как он признался, не понравился балет "Лебединое озеро". Когда он его смотрел, он просто думал о другом. Сам-то по себе балет хороший. Во всяком случае, для иностранца, не побывавшего в СССР в 1991 году.