Виктор Сухоруков: В этом и была главная моя задача. Беда актеров часто в том, что режиссер бесконечно эксплуатирует уже им найденное и снискавшее популярность у зрителей. К счастью, Лунгин из другой категории режиссеров. Да, роль отца Филарета фактически для меня сенсационна. И моя работа заключалась в том, чтобы угомонить Сухорукова, обуздать Сухорукова. Найти некий сдвиг в его характере.
РГ: Вы видели такой сдвиг в облике отца Филарета?
Сухоруков: Как же его не видеть! Для меня центральной была сцена в котельной, где главный герой фильма, отец Анатолий, испытывает моего персонажа огнем и дымом... Он словно заставляет отца Филарета выйти из забытья. Для меня драма отца Филарета в его глубоком заблуждении: ему кажется, что он уже договорился с Богом и забронировал себе место в раю. На самом-то деле оказывается, что вера наша не только в чтении Евангелия. Не только в бдениях и в постах. Есть нечто иное...
РГ: Работа души?
Сухоруков: Ну да! Лунгин подарил мне встречу с этой темой. Трудной для актерского решения. Но с этим мастером она была для меня желанной и досягаемой, надеюсь. Важно, что Павел Лунгин любит актеров. Это помогло и в создании нашего трио. Собравшись вместе - Петр Мамонов, Дмитрий Дюжев и ваш покорный слуга, - мы верили, что "Остров" будет умной, интересной картиной и для зрителей. Открытием нового Петра Мамонова. Неожиданным появлением Дюжева. И, конечно, ошеломит революционным виражом Сухорукова.
РГ: Как вам работалось с Мамоновым? С его резкой манерой исполнения, бурной эмоциональностью, выплесками?
Сухоруков: Конечно, Мамонов - сложный человек. Конечно, это яростная натура. Мятущаяся. Страстная личность. Но я это понимал. Знал, что Мамонов может быть тяжелым в общении. Только все у нас сложилось. На Белом море, в Кеми мы жили в одном коттедже дверь в дверь. Каждый вечер после съемок общались, вместе посещали местный храм, слушали проповеди, читали псалтырь... Это не могло не оставить след на наших отношениях. Мы прониклись симпатией и расстались с искренним уважением друг к другу.
Уверен, что новое появление Мамонова на экране станет серьезным событием в нашем кино. А что касается моего героя, то могу повторить: я ничего подобного раньше не играл! Однажды мне задали вопрос: вы играли убийц, профессиональных киллеров, мошенников, фашиствующих молодчиков... И вдруг - "бедный, бедный Павел"! Вдруг генерал-майор Дроздов, директор завода-гиганта в картине "Не хлебом единым" Говорухина... И еще неожиданнее - отец Филарет! Это случайность? Или вам просто повезло? Что тут рассуждать! Я талантлив. Но мастера - Мельников, Говорухин, Лунгин - поняли, что я могу еще достаточно много сделать в ином ракурсе. Так в последние годы я словно оказался в другой воде. В другом творческом пространстве. В другом мире.
РГ: Мне кажется, что "Остров" во многом возвращает наше кино к утерянным им философским исканиям?
Сухоруков: Хочу поправить вас. Не возвращает. Просто некоторое время мы жили в забытьи, мне кажется. А фильм Лунгина вырывает нас из него. Кстати, о Лунгине тоже говорят: как это он снял такую картину?! Не его это кино! Можно ли знать, что должен делать талантливый режиссер и диктовать ему? Мы так потонули в криминале, нахлебались убийств, крови, что все это, к моему ужасу, стало обыденностью. Люди на это уже почти перестали реагировать. А тут увидят нечто высокое, мучительно заставляющее размышлять о себе и мире. Вы сказали о "возвращении" нашего кино... Я сказал бы о пробуждении. О том, что надо напоминать о душе, о том, из чего она соткана. Сигнал подан. В том числе фильмом "Остров".
РГ: Я увидела в "Острове" мотивы Достоевского и Лескова...
Сухоруков: Что справедливо.
РГ: Параллельно вы сейчас играете в спектакле "Сны Родиона Раскольникова" по "Преступлению и наказанию", причем сразу пять ролей. Близка ли вам работа молодого режиссера Павла Сафонова, приглашенного на эту постановку в "Театральное товарищество 814"?
Сухоруков: Мне всегда интересно работать с молодыми. Вместе с тем иногда с ними бывает душновато, тесновато, если можно так сказать. То есть возникает ощущение, что я разбираюсь в роли глубже, чем они. Это напрягает. Я ведь сторонник того, что режиссер должен быть ямщиком. Царем. Может быть, богом для актера. Должен быть умнее, сильнее, быстрее меня. А порой я все выстраиваю до того, как они созрели и начинают что-то мне подсказывать. В принципе я же за молодежь! Сейчас охотно смотрю на "Кинотавре" программы короткометражных фильмов, снятых молодыми. Вокруг удивляются: "Что это вы в зале сидите? Все купаются, загорают, дышат воздухом морским..." Отвечаю: "Милые мои, я ведь, сидя в зале, готовлю себе светлое будущее". Люди, которые сегодня показывают здесь свои картины, - хозяева завтрашнего дня. Хозяева кинематографа моей страны. А я хочу быть нужным нашему кино даже в дряхлом возрасте. А если серьезно, мне хочется понять, как видит мир современная молодежь? В чем я совпадаю с ней? Где наша близость?
РГ: Какие новые работы вас ожидают?
Сухоруков: Буду снова сниматься у Виталия Мельникова. Он тоже своего рода первооткрыватель актера Сухорукова. До "Бедного Павла" все кричали; "Брат! Здорово, брат!" А он мне дал сыграть реальное лицо - русского царя, погибшего от руки своего окружения. Недавно вышли в свет мемуары Мельникова "Жизнь в кино". Параллельно у него созрел замысел новой картины "Агитбригада "Бей врага!". Мы с ним встретились на фестивале "Окно в Европу" в Выборге. Он сказал: "Виктор, у меня есть для вас роль". Прислал сценарий. И роль меня сразу увлекла.
РГ: О чем эта картина?
Сухоруков: Сибирь в годы Отечественной войны. Плывет по реке баркас с киноконцертной бригадой. В ней киномеханик Зинка, везущая три фильма: "Бесприданница", "Чапаев", "Свинарка и пастух". Едет певица в платье с декольте и аккордеоном. Художник, ее тайный муж, политзаключенный. Мальчик-сирота: его родители, осужденные по знаменитой 58-й статье, погибли. И бригадир, контуженный демобилизованный солдат, его буду играть я. Плывем мы по реке, как по стране нашей военной. Остановки - страницы истории. На этих остановках даем концерты в лесхозах, колхозах, рыбхозах - концерты во славу нашей Победы. История трогательная, смешная, страшная, трагическая. Я сказал Мельникову, что по стилю, по интонации этот сценарий напоминает мне его "Начальника Чукотки". Только там все было в 20-е годы, а здесь Отечественная. Он отреагировал очень эмоционально: "Ну что же, с чего начинали, тем и завершать будем..." Мне хочется верить, что у нас получится прекрасная картина.
РГ: Есть и другие предложения?
Сухоруков: Юрий Мороз позвал на роль Федора Карамазова в 10-серийную экранизацию романа Достоевского. Режиссер Светлана Проскурина говорила со мной о роли фронтовика в ее новой картине по сценарию Ивана Вырыпаева. Я дал согласие. В театре играю пять ролей в "Снах Родиона Раскольникова", в том числе Порфирия Петровича, Разумихина и даже старуху процентщицу. Недавно мы ездили с этим спектаклем на гастроли в Киев. Принимали триумфально.
РГ: Политика не помешала?
Сухоруков: Нисколько. Не только со зрителями, но и в общении с коллегами.