На поверхностный взгляд едва ли не каждый матч - красивый или безобразный - кажется чередой случайностей, нелепых ошибок, технических погрешностей, их сплетением, переплетением, бесформенным нагромождением с необъяснимым порой результатом. Будь то 6:0 или 0:0.
Чем и полезен за кадром такой человек, как Василий Уткин. Он из любого матча готов извлечь спортивную интригу, оснащенную психологическими нюансами. Он способен хаос беготни, прыжков, падений, столкновений, страданий и восторгов на наших глазах преобразовать в некое понятное действо, обнажив его логику или придумав ее, - какая разница, поскольку каждый футбольный матч - самоорганизующаяся и саморазвивающаяся беллетристика. Если угодно, триллер. Или фарс.
Комментатор мне скорее нужен не для понимания, а для сопереживания, для общения.
У Ильфа и Петрова есть рассказ про одного болельщика. Он пришел на стадион с друзьями. А потом на выходе потерял их из виду, стало жутко одиноко - не с кем было поделиться впечатлениями. Тогда он зашел в ближайшее почтовое отделение и дал телеграмму дяде в Саратов. Можно представить себе выражение лица саратовского дяди, в час ночи поднятого с постели стуком почтальона и прочитавшего: "Правый край Туркай играл бесподобно".
Много воды утекло с той поры - с 30-х годов. Футбол не только профессионализировался, но и эстетизировался. Политический интерес нынче не столь назойлив, как в советское время.
Пока аудитория была достаточно однородной советской общностью, пока ее имперское сознание было непререкаемой ценностью, то другого спортивного комментатора, кроме как Николая Озерова, и не надо было. Он ассоциировался с государством, с голосом государства в спортивной епархии. Как голос Левитана в сфере политики. Образ комментатора Озерова смотрелся чересчур идеологизированным. Оттого и вошел в историю своей знаменитой фразой: "Такой хоккей нам не нужен".
Политическая нагрузка на спорт и сейчас играет определенную роль, но не диктаторскую. Спортивный азарт на зеленом газоне теперь обрамлен и расшит виртуозным мастерством тех, кто работает с мячом. Это мы видим и по отечественному футболу. Но ведь нам с некоторых пор стали доступными и образцы мировой футбольной культуры: на плюсовых каналах НТВ показываются матчи лучших национальных чемпионатов Италии, Испании, Англии, Южной Америки; на общедоступном федеральном канале можно увидеть Евролигу. Все мы, болельщики, стали немножечко эстетами. Странно было бы, если бы ими в еще большей степени не оказались комментаторы. Василий Уткин - один из них.
Нельзя сказать, что до него не было комментаторов-гурманов. Вспомним покойного Котэ Махарадзе. Никто не умел так вкусно наслаждаться вязью игры. Эти его знаменитые перепады от плавно-медленного, почти усыпляющего: "И вот Гогоберидзе передает мяч Жвания, тот отдает его чуть назад, следует пас Метревели на правый фланг, оттуда возвращается снова к Гогоберидзе, он продвигается по центру..." к взрывному: "Мяч получает Месхи, он резко уходит влево и режет угол штрафной площади, обходит одного, другого, третьего, удар..." Дальше либо гол, чаще, конечно, вздох сожаления. Но какой то был вздох... Театральный. Благо Котэ Махарадзе был большим артистом.
К слову сказать, сегодня и Владимир Маслаченко демонстрирует ту же гурманскую наклонность, правда, на мой вкус, несколько пережимая. Бывает, что он так увлекается смакованием момента, что теряет нить развивающейся атаки.
В этом отношении Уткин более сдержан и лаконичен, но все равно эстетическое, я бы сказал художественное отношение к игре в его репортажах достаточно ощутимо.
К слову сказать, неслучайно оба комментатора, штатные сотрудники НТВ+, на время чемпионата оказались ангажированными двумя первыми федеральными каналами. Маслаченко "объясняет картинку" на Первом, а Уткин - на "России". Оба вносят разнообразие в комментарийную палитру, где в основном доминирует протокол, статистика и иная эрудиция, подчас просто-таки энциклопедическая. И еще, пожалуй, слишком много разговоров по ходу игры о тактико-технических действиях футболистов. Это, увы, сушит и замусоривает восприятие. А футбол - дело живое.
К футболу Василий Уткин относится как к музыке. В том смысле, что не терпит фальши и какофонии. Он не в состоянии из сумбура сделать музыку. Как это пытаются делать другие комментаторы для пущего зрительского интереса.
Помню, когда Корея на предпоследнем чемпионате мира выбила Испанию, он так обиделся за футбольную логику и иерархию, что чуть не бросил вести репортаж и не ушел в монастырь. А на этом он никак не мог смириться с тем, сколь бездарно играла Англия с Тринидадом и Тобаго. Он много ехидничал над английскими мастерами футбольной культуры, вступал с ними в односторонние иронические диалоги. Он болел в этот момент не за англичан, не за тринидадцев, он болел за футбол. Он переживал, что на его глазах происходит искажение эстетической природы великой игры.
Когда что-то получается у футболистов, когда комбинация доводится до логического конца, то он может воскликнуть: "Господи, как хорошо".
Что его подводит, так это стремление от избытка чувств поиграть словами на публику. Как футболист - пожонглировать мячом. И тоже на публику. Не всегда это у него ловко получалось. Особенно на прошлом чемпионате. "Мне показалось, что судья показал штраф... Такая вышла показуха". Или: "Для Сенегала прозвучал тревожный звоночек жареного петуха". По ходу финала Евролиги он пустился в рассуждения о том, как звучат для русского уха иностранные фамилии. Получилось, что француз Живе мог бы сойти за украинца, которому стоило бы крикнуть: "Хай, Живе". Не смешно было. Ну так ведь и самые звездные футболисты не всегда попадают по мячу.
Сейчас он держит себя за язык. Более строг в обращении с ним. Хотя иногда не может сдержаться. И по поводу вратаря по фамилии Чех позволяет скаламбурить: "Чех чихал на их удары". Чихать он чихал, но две банки от Ганы пропустил.
Случается, пропускает голы и "мой виртуальный друг". Но ему я их легко прощаю. Ведь он не столько комментатор, сколько интерпретатор. Не столько спортивный аналитик, сколько художественный критик. Талантливый. Потому его репортажи - своего рода "авторский футбол" (по аналогии с авторским кинематографом).
...В конце концов, многое в нашей оценке зависит не от того, что мы смотрим, а от того, с кем мы это смотрим.