Российская газета | Юрий Николаевич, многие критиковали Россию за выбор в качестве главной темы энергобезопасности. Обычно председательствующая страна предлагает обсудить вопрос, который касался бы в большей степени всего человечества, а не столько решения собственных проблем.
Юрий Исаков | С этим я не могу согласиться. Проблема энергетической безопасности отнюдь не меньше, чем нас и других партнеров по "восьмерке", волнует каждую страну на планете. Взять энергобедность - понятие, касающееся многих развивающихся государств. По данным ООН, почти 2,5 миллиарда человек не имеют доступа к современным энергетическим услугам, 1,6 миллиарда вообще не пользуются электричеством. Так вот, в Санкт-Петербурге впервые энергобедности будет посвящен отдельный раздел итогового документа по энергобедности.
Преодоление энергобедности - задача огромного масштаба. Достаточно сказать, что речь идет о потребностях энергосектора развивающихся стран в дополнительных инвестициях в размере порядка 200 миллиардов долларов до 2015 года. По мнению России, одним из инструментов преодоления энергобедности может стать использование безопасной ядерной энергии путем реализации инициативы президента В.В. Путина по созданию международных центров производства, обогащения и утилизации ядерного топлива. Кстати сказать, предложения США в этом вопросе во многом идут в русле российской инициативы.
РГ | В чем состоит суть российской концепции энергетической безопасности, предлагаемой на обсуждение лидерам "большой восьмерки"?
Исаков | Российская формула выглядит так: надежное обеспечение государств и населения энергоресурсами с помощью максимально широкого набора энергоисточников по экономически приемлемым ценам и при допустимой нагрузке на окружающую среду.
Конкретизируя эту формулу, мы приходим к выводу, что без балансировки интересов всех участников энергорынка - потребителей, поставщиков и транзитеров - не обойтись.
РГ | А это в принципе возможно? Слишком разные у них интересы.
Исаков | Как бы ни было сложно, это сделать необходимо. Сейчас стержнем рассуждений на тему энергобезопасности у большинства наших партнеров является безопасность предложения, то есть превалирует представление об энергобезопасности как о безопасности потребителя. Но есть и безопасность предложения, то есть поставщика. Пока же в трактовке такого ключевого для энергобезопасности понятия, как диверсификация, явно недостает универсальности. Сегодня мы слышим в основном голос потребителя, в то время как логичное стремление к диверсификации со стороны поставщика - России воспринимается в штыки. То есть страны-потребители не всегда склонны признавать потребности в энергобезопасности России как энергопроизводителя.
Один пример. Смещение районов нефтегазодобычи на крайний север, океанический шельф, увеличение глубины скважин и общее технологическое усложнение процессов добычи требуют огромных средств. Кроме того, десятки миллиардов вкладываются Россией на диверсификацию путей доставки энергоносителей. А ведь в конечном счете это отвечает не только нашим интересам, но и интересам всех участников энергорынка. Это и Северо-Европейский газопровод, и развитие южного и восточного энерготранспортных коридоров - "Голубой поток", ВСТО и т.д. Понятно, что мы должны быть уверены в возврате этих масштабных капиталовложений.
Или же Россию просят повысить транспарентность данных о запасах углеводородов, предоставить доступ к нашим трубопроводным сетям, к разработке стратегических месторождений. А что взамен? Проблемы энергобезопасности надо решать комплексно. Хотелось бы видеть более конструктивное отношение партнеров, например, в вопросах доступа России к их распределительным энергосетям, по части передачи передовых технологий, стимулирования инвестиций в энергосектор на справедливых условиях.
РГ | И как, сообразуясь с российским представлением об энергобезопасности, может быть обеспечена безопасность предложения?
Исаков | Это долгосрочные контракты, взаимный доступ к распределительным сетям, инвестиционное сотрудничество.
Пора отлаживать стабильное взаимодействие производителей и поставщиков и начинать формировать совместными усилиями базовые элементы общеевропейского энергетического пространства. В целом речь идет о большей энергобезопасности через взаимный учет интересов друг друга и, если хотите, через большую взаимозависимость.
РГ | В чем еще заключается различие в понимании энергетической безопасности Россией и остальными членами "восьмерки"?
Исаков | Всеми без исключения странами энергетическая безопасность воспринимается как важнейший компонент национальной безопасности. Существуют, однако, разные взгляды на отдельные компоненты энергобезопасности - их сравнительную важность, приоритетность, взаимосвязь. Это касается, например, степени вовлеченности государства и бизнеса в энергетический сектор. Некоторые наши партнеры склонны абсолютизировать потенциал и регулирующие возможности рынка. Соответственно, они критически воспринимают практику долгосрочных контрактов на поставки энергоносителей: мол, это не классические рыночные механизмы. Правда, как показывает жизнь, когда речь идет об использовании странами ЕС таких куда как не рыночных механизмов, как квотирование, скажем, по части поставок ядерного топлива из России, то чистота рыночных критериев почему-то уходит на второй план.
Кроме того, достаточно острые дискуссии ведутся вокруг видения оптимальной формулы взаимоотношений "потребитель - производитель" в силу того, что страны "восьмерки" принадлежат к обеим этим категориям. Упрощенно говоря, импортеры объективно заинтересованы в снижении цен на энергоносители, экспортеры напротив - в их повышении.
Сохраняются различия в подходах к ядерной энергетике. С одной стороны, многим европейским странам, Канаде, США, Японии понятно, что без ядерной энергетики, являющейся, пожалуй, важнейшим дополнением к традиционным видам углеводородной энергетики, не обойтись. С другой - существует серьезная оппозиция развитию ядерной энергетики в Германии и некоторых других странах.
РГ | Какие схемы финансирования одновременно и балансировки рынка, и решения вопросов ядерной энергетики, и движения к возобновляемым источникам энергии будут использованы "восьмеркой" и насколько Россия сможет принимать равноправное участие в этом, учитывая, что, по западным оценкам, "стоимость" энергобезопасности составляет порядка 17 млрд. долларов?
Исаков | Россия уже, подчеркиваю, - уже самым серьезным и активным образом участвует в процессе укрепления энергобезопасности путем задействования в интересах многих стран и целых регионов своей ресурсной, технологической и инфраструктурной базы, человеческого капитала, инвестиционных возможностей.
Каким конкретно будет алгоритм будущего взаимодействия в этой сфере - другой вопрос. Помимо нахождения оптимального баланса интересов между производителями, потребителями и транзитерами потребуется обеспечить гармоничное соотношение интересов рынка и государства. Именно партнерство между государством и бизнесом становится главной движущей силой развития энергоотрасли.
РГ | Но в России наблюдается иная ситуация - идет огосударствление энергетической отрасли.
Исаков | Я не уверен, что это - корректная характеристика происходящих процессов. Во-первых, энергосектор повсюду и во все времена в силу объективных причин был и остается наиболее политически "заряженной" сферой экономики. Отсюда - повышенное внимание к нему со стороны государства. Второй момент: масштабность и ресурсоемкость энергопроектов - просто не по плечу одному частному сектору. Взять хотя бы вышеупомянутые трубопроводные системы, как правило, имеющие длительные сроки окупаемости. Кроме того, государство должно быть закоперщиком перспективных (но не всегда прибыльных) научно-исследовательских разработок. Пример - водородные и термоядерные технологии. Борьба с энергобедностью - это тоже дело прежде всего государства, поскольку не много найдется частных собственников-альтруистов, готовых выделять на эти цели десятки миллиардов. Именно поэтому усилия по борьбе с энергобедностью в основном предпринимаются по государственной линии, будь то на двусторонней либо на многосторонней основе. Так, Россия оказывает весьма серьезное содействие партнерам по СНГ в обеспечении их энергоресурсами. При том что здесь осуществляется постепенный переход на рыночные принципы, до сих пор цена поставляемых нашим соседям энергоресурсов значительно ниже среднеевропейской, т.е. мы по сути дела продолжаем предоставлять им дотации.
Что же касается частного сектора, то он - в силу своих особенностей и сравнительных преимуществ - призван обеспечивать эффективное производство и непрерывную модернизацию энергоотрасли, в том числе с использованием передовых энерго- и ресурсосберегающих технологий, добиваясь при этом их максимальной экологичности. Государство, используя экономические, налоговые, таможенные и иные рычаги, должно стимулировать эти процессы.
В целом, говоря об итоговом документе Санкт-Петербурга по энергобезопасности, можно с уверенностью предположить: это будет солидный стратегический документ, который определит главные векторы совместных усилий государств в энергосфере на десятилетия вперед.
РГ | Но информационный фон перед саммитом заставляет усомниться в том, что компромисс может быть найден...
Исаков | Мы живем в жестом конкурентном мире. Надо учиться держать прессинг и даже удар конкурентов-соперников, не скатываясь к упрощенной схеме "враг - друг". Не стоит видеть происки "враждебных внешних сил" чуть ли не в любой проблеме, с которой приходится сталкиваться. Как и нельзя не видеть очевидного стремления политизировать чисто экономические ситуации и споры хозяйствующих субъектов. Взять сюжеты с выравниванием (да и то лишь отчасти) цены на поставляемый в Украину газ, с прокладкой Северо-Европейского газопровода, нашими планами в отношении трубопровода Восточная Сибирь - Тихий океан, развития южного транспортного коридора. Создается впечатление, что все эти "ужастики" про "коварных русских" тиражируются в хорошо просчитанных целях, и политических, и экономических, - сбить цену (в широком смысле слова) на наши энергоресурсы.
РГ | К вопросу о "новогоднем" споре с Украиной. Именно с него все и началось. Европу изрядно напугали российские методы его "разрешения".
Исаков | Некоторые страны в ситуации с Украиной продемонстрировали видение проблемы исключительно "через очки потребителя", отсутствие стремления понять интерес и проблемы поставщика. Взять, как у нас элегантно говорят, "несанкционированный отбор" газа Украиной. Что-то я не припомню (за редкими исключениями) объективных оценок Европы на этот счет. А ведь речь идет о нарушении краеугольных основ той же Энергохартии, которую Украина в отличие от нас уже ратифицировала.
РГ | Из ваших слов фактически следует, что главная проблема выработки общей концепции энергетической безопасности - это взаимное недоверие. Можно сказать, кризис доверия...
Исаков | Я бы предпочел говорить не о кризисе доверия, а о, скажем так, трудностях роста. Россия сегодня убедительно позиционирует себя в новом качестве - государства с четко выраженными и обоснованными национальными интересами, в том числе и в энергосфере, которые оно готово энергично, а при необходимости и адекватно жестко отстаивать.
Мне кажется, что некоторым нашим партнерам трудно дается осознание этих новых реалий, признание права России на свою особость в различных аспектах жизни и развития нашего государства, экономики, общественного уклада. Хотя именно на Западе популярна очень мудрая, на мой взгляд, поговорка: в разнообразии прелесть жизни.
Мне кажется, что именно на пути уважительного признания уникальности России, как, понятно, и других цивилизационных центров Запада и Востока, могут быть успешно преодолены эти самые трудности роста, а точнее сказать - непростого процесса взаимной притирки растущей России и ее партнеров, в том числе в формате "восьмерки".