Столь широко вопрос поставлен впервые за всю историю встреч клуба великих держав: раньше говорилось в основном о ВИЧ-инфекции и (на форуме в Генуе) - о генно-модифицированных продуктах. О том, какие пути решения многомерной и острой проблемы видит страна - председатель "восьмерки", "РГ" рассказывает глава Роспотребнадзора, Главный государственный санитарный врач РФ Геннадий Онищенко.
Российская газета | Геннадий Григорьевич, выбор повестки дня - прерогатива страны - председателя "восьмерки". Если мы сами подняли вопрос о борьбе сразу со многими смертельно опасными инфекциями, то что можем предложить партнерам по G 8 и всему миру?
Геннадий Онищенко | Да, формулировка вопроса была выдвинута российской стороной, равно как и два прочих пункта повестки дня саммита. Чем мы руководствовались? В первую очередь - остротой проблемы, причем для всех стран планеты без исключения. В мире ежегодно умирают 50 миллионов человек, из них 16 миллионов - от инфекционных заболеваний, которые во многих случаях можно было предотвратить.
Но для дискуссии в Петербурге важно и то, что у России есть громадный опыт в борьбе с инфекциями, который можно распространить повсеместно. И, главное, мы в силах обеспечить преемственность выдвинутых инициатив, то есть воплотить на практике все решения саммита. Впрочем, этот пункт повестки дня с самого начала практически не вызвал разногласий среди представителей крупнейших держав.
РГ | Коллеги действительно прислушиваются к мнению России?
Онищенко | Наша страна имеет уникальный опыт профилактики инфекционных заболеваний. Достаточно вспомнить, что именно от нас в середине прошлого столетия исходила инициатива полностью ликвидировать на Земле оспу - и это совместными усилиями удалось сделать в 1980 году. Сейчас на очереди полиомиелит. В России он не регистрируется с 1997 года, а с 2002 года Россия имеет сертификат страны, свободной от полиомиелита. Но, к сожалению, полностью полиомиелит пока не побежден, несмотря на все усилия Всемирной организации здравоохранения. И пока где-то в Африке люди умирают и становятся инвалидами после перенесенного полиомиелита, мы тоже вынуждены прививать наших младенцев первого года жизни, что само по себе серьезное испытание для иммунного статуса. А иначе нельзя. Мир тесен, риск очень велик. Мы предлагаем, чтобы "Группа восьми" совместными усилиями ликвидировала дефицит средств, необходимых для реализации Глобальной инициативы ВОЗ по искоренению полиомиелита, как за счет собственных взносов, так и мобилизуя других партнеров, чтобы они вкладывали в эту программу средства. Затем - до 2015 года - на планете не должно остаться кори. В Петербурге предстоит системно осмыслить также проблемы борьбы с туберкулезом, малярией, другими болезнями...
РГ | А птичьему гриппу особое внимание уделят?
Онищенко | Естественно. Общая озабоченность крайне велика. На саммите будет разработан подробный план того, как не дать гриппу птиц перерасти в полномасштабную пандемию. Но, повторюсь, смысл именно в том, чтобы предложить комплексный долгосрочный план улучшения эпидемиологической ситуации в мире, а не какие-то разовые акции. В основе наших инициатив - усиленные меры эпидемиологического надзора и профилактики, оперативное реагирование на чрезвычайные ситуации, наращивание потенциала систем здравоохранения в развивающихся странах и углубление международного сотрудничества.
Одна из задач санкт-петербургского саммита - признать роль России как лидера в вопросах здравоохранения на постсоветском пространстве. На предварительных переговорах мы добивались, чтобы "восьмерка" одобрила и поддержала идею создания Сотрудничающего центра ВОЗ по гриппу для стран Центральной Азии на базе ГНЦ "Вектор" в Новосибирске и Регионального координационного центра по разработке вакцины против ВИЧ-инфекции.
РГ | Но бывают вспышки инфекций, которые предусмотреть невозможно, - те, что возникают в эпицентре стихийных бедствий и катастроф...
Онищенко | Не согласен. Их нельзя заранее предсказать, а вот предусмотреть методы борьбы, подготовить людей, создать мобильные структуры вполне можно. Отдельной темой на саммите станет борьба именно с такими эпидемиями. Обычно в эпицентре катастрофы из строя выходит все, в том числе и местное здравоохранение. У России здесь тоже есть собственный печальный и обширный опыт, начатый еще со Спитакского землетрясения. Приходится не только извлекать людей из-под завалов, обеспечивать им кров и пищу, но и ставить барьер на пути инфекций. Такую работу мы уже проводили в Чеченской Республике, в затопленном Ленске, на Юге России и т.д. В России есть система мобильных бригад, которые готовы в течение нескольких часов после сигнала собраться и вылететь на место бедствия, чтобы работать там в автономном режиме. Так, кстати, наши медики действовали еще в 1994 году, когда в Дагестане произошла вспышка холеры и количество заболевших достигло тысячи человек. Своим опытом мы вполне в силах поделиться. Особенно важен он применительно к развивающимся странам, где риск вспышек инфекций неизмеримо больше, а сил и средств на борьбу с ними не хватает.
РГ | Сами по себе программы профилактики инфекций - дело дорогостоящее. По силам ли нам такие затраты?
Онищенко | Да, на борьбу с инфекционными болезнями денег нужно много. Но надо понимать: средства, вложенные в профилактику, несопоставимы с тем экономическим уроном, который может нанести сама эпидемия. Знаете, кого сейчас проблема гриппа птиц волнует не меньше, чем врачей? Финансистов. Они понимают, что бесконтрольное и лавинообразное распространение этого заболевания может быстро обрушить экономику любого государства. Едва начавшаяся пандемия уже нанесла серьезный удар сразу по нескольким отраслям экономики стран Юго-Восточной Азии, сильно пострадала Турция... Видите ли, "богатство" страны здесь страховкой служить не может. Как ни парадоксально, но развитые страны перед такой опасностью более уязвимы, нежели "третий мир". В эпоху глобализации разрушение транснациональных бизнес-структур может привести ко всеобщему обвалу и экономическому кризису.
Сегодня вообще единственный фактор, который может остановить экономическую, финансовую, интеллектуальную глобализацию, - это инфекции. И потому с этими естественными явлениями природы человечеству приходится разговаривать на "вы".
РГ | Какое продолжение могут иметь решения, которые будут приняты в Санкт-Петербурге?
Онищенко | Россия уже создала традицию "восьмерки" в сфере здравоохранения", обсуждающей главные проблемы в этой сфере, что уже само по себе шаг вперед. Думаю, на будущий год, когда в G8 председателем станет Германия, проблематику удастся расширить, и от борьбы с инфекционными заболеваниями перейти к тем, которые имеют другую природу, но не менее опасны. Например, к болезням, вызванным вредным воздействием окружающей среды на человека, йододефицитом и т.д. Есть ряд вполне реальных предложений, которые в формат нынешнего саммита просто не укладываются - их предстоит обсудить в ближайшем будущем.
РГ | С учетом того, что российскому здравоохранению придан сейчас статус национального проекта, можно ли рассчитывать на помощь стран "восьмерки" в решении и наших проблем?
Онищенко | Мы стремились в "большую восьмерку" не за помощью, а чтобы самим помогать слаборазвитым странам. Иначе какая мы великая держава? Другое дело, что когда мы вносим свой вклад в общее дело, то решаем и собственные проблемы, стимулируем работу внутри страны.