Новый отдел ломает устоявшуюся бюрократическую традицию, согласно которой жалобы нередко попадали на стол к тем, на кого, собственно говоря, и поступали. Надо ли говорить, какой ответ получал гражданин? Теперь же чтение и разбор жалоб становится не дополнительной нагрузкой для какого-то чиновника, а главной обязанностью нового отдела. Письма можно посылать как по почте, так и по Интернету. Или приносить лично. Будьте спокойны, обещают приставы, они все внимательно прочитают.
О том, как будут решаться эти проблемы, рассказал в эксклюзивном интервью "Российской газете" заместитель директора Федеральной службы судебных приставов Владимир Головин.
Российская газета | Службу судебных приставов часто критикуют за то, что различные судебные решения остались на бумаге. Почему же у вас не получается исполнять все решения?
Владимир Головин | Наши показатели не так плохи, как их иногда пытаются представить. На самом деле получается, что в прошлом году было исполнено почти 18,5 миллиона исполнительных производств, это почти 80 процентов всех дел. Из них больше половины было закрыто фактическим исполнением. Значительная часть исполнительных листов была направлена на предприятия для удержания из заработка должника. А в статистике, замечу, эти дела не учитываются, как исполненные: вроде как все деньги до конца не выплачены. Часть исполнительных документов отзывают органы, выдавшие их, в том числе и суды. Какие-то документы мы возвращаем сами по разным причинам, оговоренным в законе. Однако по всем исполнительным производствам мы принимаем законные решения.
РГ | По отчетам получается хорошая картина: и законные решения вы принимаете почти по всем документам, и нарушителей строго наказываете. Но ведь граждан больше волнует не то, какое решение принял судебный исполнитель, а - когда будут деньги по иску и почему их до сих пор нет. Как им помочь?
Головин | Когда звучит справедливая критика, руководство Федеральной службы судебных приставов вносит коррективы в работу. Но исполнять решения очень сложно в силу несовершенства законов. Государство и законодательная база развиваются. А Федеральные законы "О судебных приставах" и "Об исполнительном производстве", принятые еще в 1997 году, устарели. За последнее время ситуация в стране кардинально изменилась и вполне закономерно, что часть вопросов в них остались не урегулированными. Сейчас проекты федеральных законов "О внесении изменений в Федеральный закон "О судебных приставах", "Об исполнительном производстве" проходят заключительное согласование и готовятся, в порядке законодательной инициативы президента Российской Федерации, для внесения в Государственную Думу. Когда они будут приняты, и реально заработают критики в наш адрес, думаю, станет меньше, потому что часть проблем просто исчезнет.
РГ | До сих пор, кажется, не остыл спор, кому должна подчиняться служба судебных приставов: исполнительной власти или судам. Как вы считаете, возврата нет?
Головин | Я был одним из первых главных судебных приставов субъекта Российской Федерации, стоявших у истоков формирования службы, и, принимая дела от прежней системы, видел, в каком состоянии все находилось. Судебные исполнители ютились, где придется. Приставы стояли в очередь, чтобы отпечатать документ на машинке, о компьютерах только мечтали. На первом совещании я спросил: какая самая большая проблема у службы? Поднимается робкая рука, и мне отвечают: у нас нет конвертов. Я удивляюсь: неужели это самая большая проблема? Говорят: да. Каждый должник и взыскатель должен был приходить со своим конвертом. Естественно, исполнялось в таких условиях очень мало судебных решений, не больше трети. Сегодня служба окрепла и, несмотря на постоянно растущие объемы работы, ее показатели улучшаются. Сейчас каждый месяц на исполнение в Федеральную службу судебных приставов поступает более 1 миллиона 600 тысяч исполнительных производств.