Но это не следует понимать как замену "хлеба" на "зрелища". В материальном эффекте знаний нет никакой мистики. Представьте, что вы находитесь на грибной поляне, но не знаете, как отличить съедобные грибы от ядовитых. Выходит, даже доступными дарами природы вы не сможете воспользоваться, не имея необходимой информации. Знание свойств материалов, например, превратило обычный песок в сырье для производства компьютерной техники. Так что знание всегда присутствует в производимом продукте. Однако при переходе к информационному обществу принципиально меняются пропорции между мускульными и интеллектуальными усилиями, между рутинными операциями и творчеством, между тиражированием прошлого и инновациями. Условной исторической вехой, знаменующей переход к информационному обществу, считается 1955 год, когда впервые в экономической истории объем нематериальных продуктов и интеллектуальных услуг в ВВП США превысил 50 процентов.
Конечно, интеллектуальные усилия не способны принести благополучие стране сами по себе без их соединения с землей, рабочей силой и капиталом. Но материальные ресурсы изыскиваются достаточно легко, когда есть ценные знания и умение их применять. Обратите внимание: страны, не располагающие большими природными богатствами, как раз и являются наиболее успешными. Мировые технологические лидеры научились овладевать ресурсами менее развитых стран, устанавливая над ними интеллектуально-финансовый контроль.
Переход к постиндустриальному укладу сопровождается масштабным распространением информационных технологий. И это вполне естественно. Как электрификация явилась основой индустриализации, так сегодня информатизация создает основу для экономики знаний. Сегодня производство информационных технологий и связанных с ними услуг оформилось в крупнейшую отрасль мировой экономики. Это выражается в быстрых темпах развития глобального информационно-коммуникационного рынка, объем которого превысил 1 триллион долларов. Вклад информационно-коммуникационного сектора в прирост ВВП США превышает 30 процентов, тогда как доля строительной отрасли - 15 процентов, автомобилестроения - 5 процентов. Стремительно растут и корпоративные инвестиции в информационные технологии, они составляют сегодня от 10 до 35 процентов всех капитальных вложений компаний развитых стран. Доля специалистов в сфере информационных технологий в общей структуре занятости составляет в развитых странах от 4 до 10 процентов. Патенты, связанные с производством новых информационных технологий, составляют более 30 процентов всех заявок, оформляемых в Финляндии, Исландии и Корее. Я не случайно привожу столь обширную статистику. Все эти цифры говорят о том, что вклад традиционной промышленности в экономический рост снижается, а материалоемкие и трудоемкие производства переносятся в менее развитые страны. Даже термин такой появился "интеллектуально грязные производства".
В ответ на эти вызовы практически все развитые и многие развивающиеся страны разрабатывают и реализуют национальные программы формирования информационного общества. Первая такая программа появилась в начале 90-х годов в США. Европа должным образом оценила эту инициативу и для преодоления наметившегося отставания объявила свой проект "Технологии информационного общества". Не спорю, в России уделяется много внимания изучению опыта информатизации развитых стран. Однако эти анализы носят преимущественно технократический характер, что затрудняет их использование для подготовки и принятия политических решений.
И вообще пора перестать обольщаться благоприятной конъюнктурой на мировом рынке энергоресурсов. Она не вечна. Да и цена доступа к технологическим достижениям, которую приходится платить сегодня нашей стране, становится непомерно высокой. Так что наше отставание нарастает с каждым годом. Сложившаяся ситуация, на мой взгляд, абсурдна для России с ее высоким научно-техническим потенциалом. По своим возможностям она может претендовать на роль одного из технологических лидеров. Но пока она лидирует лишь... по "утечке мозгов" и темпам своего превращения из центра науки мирового значения в интеллектуального донора для экономики других стран.
Информатизацию России сдерживает ее нарастающее технологическое отставание и гипертрофированный объем сырьевого сектора национальной экономики. В такой экономике нет спроса на инновационные продукты и интеллектуальные услуги, и потому информация, по сути, "лежит мертвым грузом". Да, ее объемы увеличиваются, растет количество компьютеров, число пользователей Интернета. Однако информационное общество возникает не из компьютера и сетей передачи данных, а из массовой общественной потребности в информации и в ее быстром обращении. Кроме того, информационные ресурсы могут принести большие деньги только там, где они применяются не ради любопытства, а для получения доходов и снижения издержек. Если же произведенная или добытая информация оседает невостребованной в хранилищах, то она перестает быть ценностью вне зависимости от того, содержится ли она на бумаге или в компьютере, передается обычным письмом или же по сети Интернет.
Успехи в информационно-коммуникационном развитии страны во многом зависят от активной роли государства. То внимание, которое правительства Франции и Германии уделяют сегодня созданию европейской поисковой системы Quaero, - наглядное тому свидетельство. Но активная позиция государства не всегда формируется исключительно по инициативе власти и политической воле государственных руководителей. Государственная политика в сфере информационных технологий - это прежде всего отражение спроса крупного бизнеса и удовлетворение массовых потребностей гражданского общества. Поэтому нам потребуются улучшение структурного качества крупного бизнеса и повышение его социальной ответственности. Важным условием информационно-коммуникационного развития страны является и его поддержка широкими слоями населения. А для этого необходимо вести целенаправленную разъяснительную работу и открытый диалог с людьми: вот - ваши потребности и ожидания, а вот - пути их реализации в информационном обществе. Но здесь у нас пока вообще непаханое поле. Большинство граждан имеют самое отдаленное представление об "экономике знаний", о ее преимуществах и перспективах не только для развития страны, но и для благополучия каждого из нас. Это масштабная политическая задача. Но сегодня, к сожалению, в стране нет ни одной влиятельной общественно-политической силы, которая могла бы выступить лидером в этом деле. Но чем дольше мы ее ждем, тем меньше у нас остается шансов занять достойную России нишу в мировой экономике знаний.