Но бог с ней, с капитализацией, безусловно, как никогда актуальной сегодня, когда часть страны (как в "Волках и овцах") лес (газ, нефть etc.) продает, другая часть этот лес покупает, третья, промежуточная, нагревает на этом руки, четвертая, ничего в этом не понимая, разоряется, и пятая, предпочитая оставаться в блаженном неведении, потихоньку опять скатывается к крепостному праву. И опустим как сами собой разумеющиеся рассуждения о том, что Островский и сегодня самый современный автор, предвидевший, предсказавший и почти процитировавший многих наших современников, - кто бы возражал. Речь прежде всего о том, как, взявшись за хрестоматийную классику, Игорь Масленников выгодно и выигрышно выделился из общего кинопотока вообще и стойких сегодняшних ориентиров экранизации классики в частности. Он не заставил героев раздеваться, влюбляться не в того, в кого надо по пьесе, рядиться в костюмы космонавтов, видеть во всем происходящем глубокий фрейдистский подтекст и шарахаться от контекста. Наш мэтр Игорь Масленников, за что спасибо ему большое, как режиссер старался строго придерживаться настроения Островского, а как автор сценария - текста литературного оригинала, ведь лучше самого Островского сказать невозможно. Он снимал классическую комедию, герои которой ходят в костюмах ХIХ века, говорят на языке того времени и чувствуют все соответственно своему литературному положению, а не новомодным тенденциям.
Главное, пожалуй, нововведение, на которое режиссер отважился, - частично неожиданное распределение ролей, два пункта из коего заставят о себе много говорить не только с художественной точки зрения. Персонажей Островского играют "супермедийные" лица - то есть те, кто попал в телеэфир, преуспел в нем и прочно там закрепился. А именно Юрий Гальцев в гриме под Павла Любимцева и Оскар Кучера (написанному - верить) с приклеенными гусарскими усами и накрученными лихими кудрями. Первому - наши комплименты, потому как он удачно вышел из образа эстрадного комика и довольно тонко повел линию своего героя (его, беднягу, насильно женят, и сопротивляется сему факту Юрий Гальцев абсолютно на полном серьезе и с крайней степенью трагического отчаяния). А вот с Оскаром Кучерой, переходя на его молодежную терминологию, "неувязочка" вышла. Многообещающий и талантливый выпускник ГИТИСа, попавший в театр "Школа современной пьесы", но преуспевший как ведущий Муз-ТВ, настолько привык самостоятельно блистать в кадре, что и в художественном фильме он изо всех сил тянет одеяло на себя, не слыша других и заполняя собой все пространство. Его персонаж - непутевый племянник Мурзавецкой Аполлон - полкартины в стельку пьян. Пьяного Оскар Кучера изображает со старательностью первокурсника, и играет хорошо, но - совсем в другую игру, нежели его партнеры, и напрочь забывая, что он вообще-то здесь не один. Его получается слишком много для второстепенного персонажа, стараниями Оскара Кучеры выплывшего на первый план. А там есть кем действительно полюбоваться и без него.
Во-первых, конечно, Аллой Демидовой, представившую Мурзавецкую умной, властной и одновременно - вот в чем высший пилотаж - жалкой старухой. Она настолько убедительно существует в Островском каждую сотую доли секунды, что, кажется, когда она душится, экран начинает благоухать, а когда гневается, хочется увернуться, чтобы не достала палкой зрителей. Во-вторых, Алексеем Гуськовым. Он играет обставившего ее Василия Беркутова, где-то откровенно упиваясь пародированием Никиты Михалкова в роли барина Паратова, а где-то ведя свою, очень личную партию сильного человека, у которого нет неисполнимых желаний, - было бы время да были бы желания. И рядом с фамилией Нины Ургант в чепчике бестолковой и почти бессловесной кумушки-тетушки на афишах я бы подрисовала три восклицательных знака. А чудо-прелесть Зоя Буряк - замечательная актриса петербургского молодежного театра на Фонтанке, наконец получившая достойную кинороль - хорошенькой вдовушки Евлампии Купавиной. А работа оператора-постановщика Валерия Мюльгаута - ею восхищаешься просто с детским восторгом, ведь натурные съемки проходили в музее-заповеднике Александра Островского "Щелыково", в доме-музее писателя и в его кабинете, где были, в частности, и написаны "Волки и овцы".
Конечно, фильм Игоря Масленникова "Русские деньги" - это, просто по законам жанра, не театральные "Волки и овцы" Петра Наумовича Фоменко, на чьем спектакле забываешь, в каком веке ты живешь и какой нынче год на дворе. Но это кино, которое смотришь с удовольствием, рекомендуешь своим знакомым как приятное завершение выходного дня и, выходя из кинотеатра, не жалеешь о потраченных деньгах. Проклятых, любимых, бешеных русских деньгах, портивших людей времен хоть Островского, да хоть даже и Радзинского.