Украинская - продолжит расследование причин трагедии, а российская будет решать вопросы, связанные в первую очередь с опознанием и захоронением погибших, оказанием помощи их семьям, выплатой компенсаций. Техническая комиссия Межгосударственного авиационного комитета с участием российских и украинских специалистов также проводит свое независимое расследование по установлению причин катастрофы.
К кому и куда теперь обращаться родственникам, корреспонденту "РГ" рассказал председатель российской комиссии, министр транспорта РФ Игорь Левитин.
Игорь Левитин | Вся та работа, которую мы начали в Донецке, сейчас продолжится в России. В правительственной комиссии круглосуточно работает телефон, по которому можно задать все вопросы, находящиеся в ее компетенции. Его номер - (495) 200-25-45. Вопросы также можно направить по факсу: (495) 926-97-13 или по электронной почте odmt@mintrans.ru.
Сейчас примерно половина тел погибших еще не опознана. Это значит, что работа нашей комиссии продлится еще несколько месяцев. По мере завершения экспертиз по ДНК будут проводиться захоронения. В конце этой недели в Москве пройдет очередное заседание российской правительственной комиссии, в котором примут участие наши коллеги с Украины и представители тех регионов России, где проживали погибшие. Необходимо скоординировать наши действия, чтобы как можно более оперативно решать все возникающие вопросы. Кстати, хотел бы выразить искреннюю признательность нашим украинским коллегам, а также работникам Генпрокуратуры России и особенно российским спасателям за очень четкую, оперативную, самоотверженную и слаженную работу в первые, самые трудные дни после катастрофы.
Особенность нынешней ситуации в том, что пока расследование ведет Генпрокуратура Украины, поскольку трагедия произошла на территории этого государства. Это, конечно, создает определенные затруднения. Мы сейчас должны сделать так, чтобы родственникам погибших для решения различных вопросов не нужно было опять выезжать на украинскую территорию. Человек должен находиться по месту жительства и взаимодействовать с местными властями, которые в свою очередь имеют возможность в случае необходимости оперативно связаться с правительственной комиссией. Вопрос о передаче дела в Генпрокуратуру России сейчас решается.
Российская газета | А суд где будет проходить?
Игорь Левитин | Если, как мы надеемся, дело будет передано в Россию, то в России.
РГ | Игорь Евгеньевич, СМИ упрекают вас в том, что вы закрыли информацию по трагедии.
Левитин | Что-то я по вашей газете этого не заметил. И сам давал интервью, и члены нашей комиссии.
Хотя, безусловно, все мы ограничены в предоставлении информации рамками закона. Но это же естественно! В Донецке после каждого заседания объединенного оперативного штаба правительственных комиссий Украины и России к прессе всегда выходили сразу оба председателя, чтобы потом ни у кого не было повода сказать: российская делегация считает так, а украинская - по-другому. То есть мы сняли эти все вопросы. Три раза в день общались с журналистами и все, на что имели право, подробно рассказывали. Но мы не могли и сейчас не можем выдвигать свои версии, делать предположения, давать экспертные оценки, обсуждать действия экипажа и диспетчеров.
Если помните, то же самое было и в Сочи. Мы объединились с правительственной комиссией Армении и старались предоставлять максимум информации на протяжении всей поисковой операции. А итоги расследования по установлению причин катастрофы объявили на пресс-конференции.
РГ | Но говорят, в Донецке вы не пустили журналистов на встречу с родственниками погибших и запретили членам комиссии давать интервью СМИ.
Левитин | Да, мы общались с семьями погибших без прессы. Это был очень тяжелый разговор. Надо было объяснить находившимся в состоянии шока людям порядок проведения экспертизы, опознания тел, сдачи анализов на ДНК, ответить на очень тяжелые вопросы. И я считаю некорректно, кощунственно приглашать на такие встречи журналистов. Это личное горе, трагедия близких, и они не для всеобщего обозрения.
Что касается членов правительственной комиссии, то один из них на следующий день после аварии в интервью назвал некоторые технические характеристики полета. По Правилам расследования авиационных происшествий он не имел права этого делать (см. справку "РГ"), тем более что трагедия произошла на территории другого государства. И я на заседании оперативного штаба сказал всем членам правительственной комиссии: кто хочет пиариться на фоне крови и слез, пусть пишет заявление и выходит из состава комиссии. И общается с журналистами как обычный эксперт, берет всю ответственность за сказанное на себя, а не перекладывает ее на правительственную комиссию.
РГ | Но вы поймите: произошла уже третья трагедия, а никто не наказан, виновных не назвали.
Левитин | А вы меня поймите: назвать и наказать виновного может только суд. Какую информацию вы здесь от меня ждете? И не техническая комиссия устанавливает чью-то вину, она выясняет причины происшествия. А дальше уже расследованием занимается Генпрокуратура.
Кстати, я почти не встречал в прессе, чтобы название нашей комиссии было написано правильно. Чаще оно звучит так: правительственная комиссия по расследованию авиакатастрофы Ту-154. Так было и в случаях с другими авариями. Отсюда и путаница в умах. На самом деле я возглавляю правительственную комиссию по ликвидации последствий и оказанию помощи родственникам погибших в авиакатастрофе Ту-154 под Донецком. То есть наша задача - встретить людей, обеспечить их медицинской помощью, судебными экспертами, материалами для экспертизы, гостиницами, автобусами, помочь провести опознание, предоставить ритуальные услуги, направить тела к местам захоронения, выплатить компенсации. Вот чем занимается наша комиссия. В контакте с нами работает техническая комиссия Межгосударственного авиационного комитета. А параллельно свое расследование ведет Генпрокуратура.
РГ | Извините за некорректное сравнение, но получается, что правительственная комиссия работает в режиме "похоронного бюро". И не более того.
Левитин | Сравнение действительно некорректное. Вы все валите в одну кучу. А я вам объясняю, как поэтапно выстраивается наша работа. На первом месте люди - убитым горем родственникам надо помочь. Затем техническая комиссия МАК всесторонне анализирует ситуацию, выясняет причины происшествия и вместе с Федеральной службой по надзору в сфере транспорта формулирует рекомендации для авиакомпаний, выполнение которых поможет избежать таких трагедий впредь. Они же обязаны проверять, как эти рекомендации выполняются. По трагедии в Сочи эта работа уже завершена. По Иркутску расследование еще не закончено.
Меня очень беспокоит, что число инцидентов на авиатранспорте, которые мы мониторим в ежедневном режиме, по сравнению с прошлым годом выросло. Поэтому мы намерены жестко контролировать выполнение авиакомпаниями имеющихся рекомендаций. В противном случае придется лишать авиакомпании права эксплуатировать самолеты.
РГ | А правда, что летчикам дают премии за экономию керосина? В одной из газет была версия, что командир Ту-154 не обогнул грозовой фронт, чтобы дополнительно не расходовать топливо.
Левитин | Как мне доложили руководители авиакомпании "Пулково", такая премия есть, но она связана с оптимизацией режима работы самолета, а не с сокращением дальности полета. И, честно сказать, я не представляю себе такого пилота, который полезет в грозу, чтобы сэкономить керосин на 300 долларов. Однако мы сейчас проверим, в каких еще компаниях есть такие премии, каковы условия их получения. И вынесем свои рекомендации.
РГ | После аварии в Иркутске вы говорили о том, что авиакомпании вынуждены использовать самолеты, которые уже выработали свой ресурс. И у вас были предложения, как решить эту проблему. Они были услышаны?
Левитин | К 1 сентября минтранс направит в правительство предложения по вопросам совершенствования безопасности полетов. Они касаются всех элементов безопасности - аэродрома, самолета, управления воздушным движением, подготовки пилотов.
Самые "узкие места" - это, во-первых, отсутствие современных самолетов, во-вторых, подготовка пилотов на начальном этапе. У нас нет самолетов, на которых мы можем обучать молодых ребят. В Советском Союзе они начинали с Як-18, Ан-2, Як-40, Ан-24. У нас сегодня эта цепочка разрывается. Мы у промышленности просим, чтобы они нам сделали всю "линейку" самолетов. А те машины, которые они не могут сделать, надо покупать за границей. Для этого надо снимать ввозные пошлины, уменьшать НДС. И, конечно же, необходимо повышать требования к самим пилотам, ужесточать контроль над безопасностью полетов. Вот это те вопросы, предложения по которым мы сейчас готовим. Но они не "пожарные". Мы каждый год вносим предложения, правда, не всегда их можно оперативно выполнить.
РГ | Сейчас Генпрокуратура вместе с минтрансом начала проверку исполнения законодательства в сфере безопасности полетов. Какие-то итоги уже есть?
Левитин | Хочу отметить, что это была моя инициатива. Мы проверили Федеральное агентство воздушного транспорта. Сейчас проверяем Федеральную службу по надзору в сфере транспорта. Потом займемся авиакомпаниями. Нам нужно выявить и устранить узкие места, которые есть в контроле над безопасностью полетов. Сейчас совершенно очевидно, что в этой сфере должны работать более квалифицированные специалисты. И их зарплата должна быть не ниже, чем у тех, кого они проверяют. В противном случае всегда будет соблазн "закрыть глаза" на какое-то нарушение правил безопасности. Предстоит также несколько изменить саму организацию контроля.
РГ | Игорь Евгеньевич, Ту-154 в этом году снят с производства. Не опасно ли сейчас летать на этих самолетах?
Левитин | Снят еще и А-310. Но это не значит, что на них нельзя летать. Те самолеты, у которых выполнены все регламенты работ, которые наши службы проверили, подтвердили их право на эксплуатацию, должны летать. Но, как я уже сказал, необходимо усилить контроль за подготовкой пилотов, эксплуатацией самолетов.
РГ | В этом году произошло несколько инцидентов с самолетами компании "Сибирь". После трагедии в Иркутске вы говорили, что компанию будут проверять.
Левитин | Уже проверили. К 1 сентября должны доложить о результатах. Предварительно по той информации, которая у меня есть, там нет предложений по приостановке полетов компании. Параллельно мы проверяем и аэропорты. И дадим свои рекомендации.
РГ | Специалисты утверждают, что в России авиастраховка до неприличия мала. Что-нибудь измениться в ближайшее время?
Левитин | Необходимо выравнять размер страховых выплат на международных и на внутренних линиях. Сегодня на международных она составляет 20 тысяч долларов на каждого пассажира, а на внутренних - всего 100 тысяч рублей. Но главная наша задача - работать так, чтобы эта страховка, какой бы большой она ни была, никогда никому не понадобилась.
Хочу вас заверить, что как только будет завершено расследование этой трагедии, как и иркутской катастрофы, правительственная комиссия и техническая комиссия МАК максимально широко проинформируют общественность о результатах своей работы и о тех рекомендациях по предотвращению подобных происшествий, которые будут подготовлены.
Справка "РГ"
В каком случае можно предавать гласности информацию, связанную расследованием авиакатастроф?
К подобной информации относятся:
- заявления лиц, полученных в процессе расследования;
- любая переписка между теми, кто имеет отношение к эксплуатации воздушного судна;
- медицинские или конфиденциальные сведения, касающиеся участников авиационного происшествия;
- записи бортовых речевых самописцев и их расшифровка;
- мнения, высказываемые при анализе информации.
Одним словом, то, за чем так "гоняются" журналисты. Однако информация, связанная с расследованием, ни при каких обстоятельствах не может предоставляться или обсуждаться с неуполномоченными лицами, чтобы не повредить процессу расследования. Все это может быть предано гласности, если на то есть решение правоохранительного органа, осуществляющего предварительное следствие. До утверждения окончательного отчета информация об авиационном происшествии ограничивается фактическими данными.
Эти нормы установлены Правилами расследования авиационных происшествий и инцидентов с гражданскими воздушными судами в Российской Федерации, которые утверждены Постановлением Правительства РФ от 18 июня 1998 г. № 609.
Одновременно в Приложении 13 к Конвенции о международной гражданской авиации (Международные стандарты и Рекомендуемая практика) говорится, что государство, проводящее расследование, "не предоставляет звуковые записи бортового речевого самописца в целях, не относящихся к расследованию авиационного происшествий или инцидента". Это может быть сделано только в том случае, когда соответствующий полномочный орган этого государства, отвечающий за отправление правосудия, установит, что предание их гласности превосходит по важности отрицательные последствия для расследований и для безопасности полетов.
Но и в этом случае принимаются дополнительные особые меры защиты материалов, расшифровки звуковых записей с точки зрения их конфиденциальности и доступа со стороны общественности.