Неизбежные потери компенсировались так или иначе новыми достижениями. И мало кто обратил внимание, что истинно высокое искусство в классических своих формах становится все дальше от народа. Не потому, что оно непонятно последнему: все гораздо прозаичнее - слишком высока сегодня зачастую цена прикосновения к прекрасному. Цена - в прямом смысле.
Своей тревогой за доступность культуры в беседе с корреспондентом "Российской газеты" поделился писатель Даниил Гранин.
Российская газета | Должна ли культура быть дорогой? Или - может ли культура быть дешевой?
Даниил Гранин | Культура вообще не имеет цены. Хотя это все, наверное, условно, спрашивается, как назначать цену картине какой-нибудь, художественному произведению. Но культура должна быть доступной. Можно ли считать, что сейчас у нас культура доступна? Я думаю, далеко не всегда. У нас появилась и, по-моему, растет тяга к культуре в смысле искусства, театры переполнены, кино посещают. Это хорошо. Но есть и большие категории людей, для которых возможность получать не масскультуру, а действительно высокое искусство - это проблема.
РГ | С точки зрения цены?
Гранин | Да, с точки зрения цены. Когда гастрольные театры, допустим, "Ленком" или МХАТ, приезжают в Петербург, цены на билеты начинаются в среднем от двух - трех тысяч рублей и выше. Или в Мариинском театре билет на ту же "Пиковую даму" может стоить три - четыре тысячи.
Это труднодоступно для той категории людей, которые получают шесть - восемь тысяч, для тех, кого мы считаем научной интеллигенцией, художественной интеллигенцией, которые всегда были главными потребителями настоящего искусства. И потом, в театр же идешь не один.
Раньше совершенно не вызывало проблемы поехать в Пушкин, поехать в Петергоф. В течение лета два-три раза ездили. Сейчас входной билет в парк Екатерининского дворца стоит 220 рублей, если идешь с детьми, женой - значит, 660 рублей да плюс если не на машине, а на поезде и так далее, то это уже обходится за тысячу.
Словом, простой поход в парк довольно дорогим удовольствием становится.
Я понимаю, что теперь все поставлено на коммерческую ногу, это рыночные отношения, музеи должны зарабатывать, театры должны зарабатывать и так далее. Но есть и государственная политика в отношении культуры. Зачем мы налоги платим?
РГ | Но ведь государство может регулировать цены только там, где культурное учреждение является его собственностью.
Гранин | Государство должно помогать: дотировать те же музеи, театры, какие-то учреждения культуры, иначе это несправедливо.
РГ | Но у нас и так вся культура делится на две большие части: поддерживаемая государством - государственные музеи, государственные театры, государственные киностудии, и абсолютно частная - те же антрепризные театры, художественные галереи, частные киностудии и так далее. Но кто определит, что более важно для страны, какая часть культуры?
Гранин | Нет, я не берусь определять. Но могу сказать, что наш разговор, как, впрочем, и в газетах и на ТВ, в основном сводится к крупным культурным центрам, а есть еще большой слой людей, которые живут в так называемой провинции. А там совсем плохо с культурой. Для того чтобы посетить Эрмитаж и Мариинский театр, из того же, допустим, Барнаула, надо ехать в Петербург, Третьяковку и Большой - в Москву. Это недоступно для очень многих.
Я думаю, что надо поразмыслить над тем, что тот же Эрмитаж мог бы иметь свои филиалы на Урале, на Дальнем Востоке, в Сибири. Огромные запасники, которые есть в Эрмитаже, позволяют сделать если не полноценные, то хотя бы представительные музеи. Не выставки, а стационарные музеи. Огромные запасники есть во всех музеях. В этом смысле Русский музей проявляет инициативу, делает по мере своих возможностей виртуальные выставки, поддерживает любовь к серьезной живописи.
Кроме того, раньше была развита традиционная система театральных гастролей. Сейчас, боюсь, она в большой степени свернута. Театры вынуждены зарабатывать себе на жизнь: они предпочитают ехать за границу, московские театры едут в Петербург и наоборот. Труппы едут туда, где им обеспечен хороший заработок, не потому что наши театры так хотят, а потому что их вынуждает жизнь.
Все привыкли ссылаться на нехватку средств. Я думаю, дело не в безденежье, а в нежелании тратить их на культуру. Всегда кажется, что есть что-то важнее: теперь вот национальные проекты...
РГ | Но и прежде много говорили о том, что культура у нас финансируется по остаточному принципу...
Гранин | Приведу такой пример. После войны и ленинградской блокады мы получили разрушенные пригороды - Петергоф, Пушкин, Павловск - наши замечательные дворцовые комплексы. И правительство помогло заняться реставрационными работами. И это было умно. Конечно, тогда это могло выглядеть странно: город лежал в развалинах, люди жили бог знает как. Тем не менее, когда через город по Невскому проспекту везли восстановленную статую Самсона в Петергоф, ленинградцы, которые толпились на тротуарах, плакали от благодарности.
Это нельзя недооценивать. Эти слезы убеждают, что то нелегкое решение было нужно. Вот что во многом определяло тогда отношение к культуре, искусству. И правильно, что сразу стали восстанавливать: потом было бы сложнее использовать те обломки, которые подбирали там энтузиасты, реставраторы.
РГ | С одной стороны, высокая, серьезная культура становится труднодоступной. Но не кажется ли вам, что она еще маловостребованна?
Гранин | Эти вещи взаимосвязаны. Если я не имею возможности побывать на хорошем концерте, я иду на плохой или вообще не иду. Если я не имею возможности купить книги хороших поэтов, я перестаю читать поэзию, интересоваться ею. Предложение ведь тоже рождает спрос.
РГ | В советские времена государственная поддержка была очень мощной, но в основном классическим видам искусства. После перестройки и развала СССР вдруг выяснилось, что не настолько уж основная масса населения поклонялась высокой культуре: даже сравнивать не приходится число любителей классики и, скажем, русского шансона...
Гранин | Согласен. Теперь нас массированно приучают к низкопробному искусству. Телеканалы делают свой рейтинг, связанный опять же с коммерцией, на американских фильмах, на этом низкопробном "Аншлаге", на всех этих бесконечных концертах, поп-музыке, шоу-бизнесе и так далее. А все настоящее сосредоточено главным образом на канале "Культура".
Нельзя, чтобы телевидение, такое мощное идеологическое средство, существовало за счет рекламы. Это неправильно. Я не против и американских фильмов, не против того, чтобы были концерты эстрады, легкой музыки, но когда блуждаешь по каналам в поисках чего-то для души, потому что все-таки нас, хорошо это или плохо, приучили к истинной культуре, я не нахожу ничего. Прекратились трансляции поэтических вечеров, редкостью стали встречи с писателями, поэтами, учеными, режиссерами. Были экскурсии по Русскому музею, Эрмитажу и так далее.
РГ | Боюсь, что такие программы не сделают рейтинга. По-настоящему-то большинство или не умело, или разучилось потреблять, простите за выражение, высокое искусство.
Гранин | Да, потреблять... Я недавно был в парке "Монрепо" в Выборге. Это замечательное место, один из немногих в мире так называемых скалистых парков, насыщенный поэтическими ландшафтами, который был основан еще до революции. Этот парк стараниями добросовестных музейщиков, садовников поддерживается на хорошем уровне. Нет здесь ни аттракционов, ни буфетов и всей этой шелухи, которой засорены наши парки. Взамен нам предлагают чистое любование природой.
Такие вещи надо поддерживать. Мы слишком внедрили в свои городские парки дух потребительства, денег, все время хотим приспособить природу под коммерцию. Мы не умеем, как, например, в Японии, прийти и несколько часов сидеть и наслаждаться цветением вишни. Нам это непонятно. А это прелесть ландшафта, прелесть встречи с природой в ее разных видах, разных сезонах.
Мы отучаем человека от красоты и поэзии. А ведь это основа культуры - увидеть, почувствовать, понять. Допустим, мы приехали во Флоренцию, бегом-бегом обежали галерею Уфицци и прочее и считаем, что мы окультурились. В том же "Монрепо" наблюдаю следующую сцену: беседка Нептуна, прибежали люди, построились в центре, сфотографировались. Где вы находитесь, при чем здесь Нептун - нет, некогда, бежим фотографироваться в другое место.
Это не потребление культуры, культура остается недоступной. Конечно, сложно научить человека понимать природу и искусство. Корни идут от школы, от уроков рисования, биологии, где показывают могущество человека над природой, а не показывается могущество природы, ее тайна. А ведь, казалось бы, гораздо интереснее не расколдовывать мир, а показать его заколдованность.
РГ | Как бы ни обидно было, но сегодня и доступна, и востребована культура массовая, обывательская. С другой стороны, многие ценители скептически относятся к попыткам сделать классическое искусство более популярным: вспомним балерину Анастасию Волочкову и скрипачку Ванессу Мэй. Так, может быть, высокой культуре и не дано быть массовой?
Гранин | Культура не требует коллективности потребления. Массовые экскурсии, коллективные походы в театр или музей происходили от вынужденности. Искусство предпочитает индивидуальное потребление, выработку своего личного отношения.
Сегодня у многих гораздо больше возможностей обставить свое жилье так, что раньше и не снилось: стеклопакеты, джакузи, полы из ценных пород дерева, лепнина и так далее. Раньше была несколько другая проблема - проблема книжной полки или книжного шкафа, выбора, что повесить на стену. Пусть мы не можем повесить подлинники картин, но мы можем повесить хорошие копии.
Эта культура украшения жилья, культура внутренней красоты, домашнего потребления, сегодня сведена к комфорту и роскоши. Это влияние совершенно нового, губительного культа денег. Хорошо хотя бы, что не хвастаются тем, что прочли две новые книги Донцовой.
РГ | Хочу вернуться к государственной поддержке культуры: не боитесь ли вы, что бюджетную поддержку будут получать, как уже бывало, не самые талантливые, а самые пробивные?
Гранин | Государственная поддержка направлена, например, на издание книг. А вот какие именно книги издавать, следует решать художественным советам.
РГ | Но ведь кто платит, тот и заказывает музыку. В Петербурге существует совет по книгоизданию, помогающий распределять бюджетные деньги. Среди "произведений", им поддержанных, -сборник стихов с употреблением матерных выражений, книга известного петербургского "патриотического" писателя с явным антисемитским душком...
Гранин | Помощь культуре - очень деликатное дело. Я должен сказать, что в этом смысле нынешнее петербургское руководство более осторожно, хотя грехов тоже хватает.
В последнее время в Петербурге поставили немало памятников, из них много плохих памятников, чего не было раньше. Дореволюционные памятники - те без исключения все первоклассные монументы. И Екатерине, и Николаю I, и Петру I, и Суворову. Почему сейчас не так? Почему мы сегодня ставим недостойный памятник Тарасу Шевченко только потому, что это подарок? Были и в советское время малоудачные памятники тому же Попову, Добролюбову. Скучные памятники. Но тогда это было волевое решение начальства. Сегодня-то мы не должны так делать. Мы же ставим памятник не потому, что он хороший, а потому что неудобно отказаться. Но это же не критерий - ведь памятники ставятся на века. Почему город, который во всех других отношениях хочет считать себя городом хорошего вкуса и самостоятельных решений, позволяет так с собой поступать? Подарили - спасибо, но поставим где-нибудь в закрытом павильоне.
Да и наши памятники есть ужасные. У Александро-Невской лавры мы соорудили бесталанный памятник Александру Невскому.
Нельзя так делать, надо тщательнейшим образом обсуждать по нескольку раз, добиваясь единодушного мнения художественных советов. Такого рода решения должны принимать не чиновники, у них ряд других соображений присутствует - политических, экономических. Тут должны быть соображения только художественной ценности.
РГ | Но ведь всю жизнь такие решения принимали чиновники, не важно, как они назывались - первый секретарь обкома партии или губернатор...
Гранин | Отличие в том, что цари, которые жили в Петербурге, обладали достаточно хорошим художественным вкусом и образованием. Екатерина II замечательно решила проблему Медного всадника (первого памятника в России) и в смысле надписи, из всех вариантов она выбрала наиболее художественно взвешенный вариант. Отличались продуманными решениями императоры Александры. Действительно, мы видим результат.
РГ | Значит, проблема в низком культурном уровне нынешних правителей?
Гранин | Если есть возможность ориентироваться на художественный вкус специалистов, зачем чиновники берут ответственность на себя? Ведь кто изуродовал великолепный замысел памятника блокаде Михаила Аникушина? Это было волевое решение питерского начальства. Не они должны решать в столь хрупкой и сложной сфере, как монументальное искусство. Сегодня начальник здесь, а завтра он в другом месте.
Государственная поддержка, безусловно, должна быть только материальной. Есть министерство культуры, оно пусть занимается материальными делами, не вмешиваясь в суть культуры.
Мне многое не нравится сегодня в Белоруссии. Но вот мне рассказали, какую великолепную библиотеку построили в Минске. Поразительно! Считается, что это сейчас одна из лучших библиотек в мире по оборудованию, по фондам. А мы никак не можем вторую очередь Российской национальной библиотеки на Московском проспекте довести до ума. Почему? Это уже прямая задача государства, это библиотека федеральная. А что говорить про библиотеки провинциальные: они очень бедно комплектуются, про электронные каталоги и говорить не приходится.
РГ | Не может ли Интернет компенсировать жителям провинции оторванность от больших культурных центров?
Гранин | Я не поклонник чтения литературы через Интернет. Все-таки книга обладает особыми достоинствами. Во-первых, она может быть художественно издана, ее приятно взять в руки. Во-вторых, есть интимность пользования книгой - ты что-то помечаешь на полях, где-то задерживаешься, возвращаешься.
Необходимо сохранять провинциальные литературно-художественные журналы, не дать им погаснуть. И в Петрозаводске, и в Нижнем Новгороде, и на Дальнем Востоке, всюду были созданы такие журналы, которые поддерживали молодых писателей, поэтов. Это были своеобразные культурные центры.
Такие журналы себя оправдывают и их, по-моему, было бы неплохо поддерживать. Это достаточно скромные средства, которые помогут снизить цену на подписку, которая не под силу читающей публике, сохранить штаты, связи, помещения. Это немного. Ничего не надо, кроме желания. Но не хотят. У нас диктатура пролетариата сменилась диктатурой крупных чиновников. Но пролетариат стремился к культуре, а крупные чиновники к культуре не стремятся.
РГ | Согласитесь, что далеко не все созданные при мощной поддержке государства в советское время произведения стали шедеврами и навсегда вошли в культурную сокровищницу.
Гранин | И слава богу, что не все вошло. Да такой цели и не было. Но результативность такой поддержки налицо. Сегодня мы с удовольствием смотрим старые фильмы, поем песни тех лет.
РГ | Каково ваше ощущение в отношении будущего русской культуры?
Гранин | Будущее прекрасно тем, что оно непредсказуемо.