Судьба объявила войну
В комнате у Тамары Паньковой висит томагавк. Если ружье, то все понятно, оно должно выстрелить. А томагавк?
Моя собеседница виртуозно разливает символическую дозу мартини - в каждый бокал поровну, как в палате мер и весов.
"Российская газета" не впервые в гостях у Тамары. Мы уже рассказывали, как в младенчестве из-за халатности медиков она потеряла зрение, как мыкалась по детским домам и приютам. И все же сумела получить высшее образование, востребованную профессию. А в 1988 году стала первой российской параолимпийской чемпионкой. В Сеуле она завоевала три золотые медали в легкоатлетических дисциплинах. Все, чем порадовали тогда победительницу наши чиновники, - красочный альбом с фотографиями Олимпиады и многословными речами во славу отечественного спорта.
-Я была на таком подъеме, что могла побеждать еще, но спортивное начальство вдруг утратило ко мне интерес, - вспоминает Панькова, - держала в руках альбом и задавала себе вопрос: "О чем они думали, когда дарили, я ведь ничего не вижу!" Так и закончился для меня большой спорт. Но я по этому поводу долго не горевала, ведь жизнь и так сплошное соревнование - с самим собой. И в будущее не заглядывала. Зачем смотреть в закрытое окно? Вот откроется, тогда и гляди.
Хлопает входная дверь.
-Яшка пришел, - улыбается хозяйка. - Давай познакомлю вас.
Якоб Габене только что завалил сопромат.
Под висящим на стене оружием аборигенов стоит стол, за которым он занимается. Ни дать ни взять поле битвы: учебники, шпаргалки, методички...
-Ничего, сдам в следующий раз, - хмуро произносит студент.
Секундное замешательство порождает вопрос:
-Якоб, а томагавк ваш?
-Нет, я от этого давно отошел, - с невозмутимым выражением лица говорит парень.
И через мгновение мы все дружно хохочем.
-Если честно, я первый раз увидел его в России, у Тамары, - улыбается Якоб. - Она привезла этот сувенир из Сиднея, с Олимпиады.
Лабрадориха Лила безмолвно участвует в нашей беседе. Внимательно следя за жестами Тамары, прислушивается к ее голосу.
- Мы с Якобом познакомились в парке. Лила обычно очень сдержанна с посторонними, а тут бросила меня и побежала к лавочке, на которой сидели студенты. Те примолкли, испугались. Я зову, собака не возвращается. Он мне рассказал потом, что погладил ее, и Лила привела его ко мне. С тех пор не расстаемся.
"Мое африканское солнце..."
В Аддис-Абебе у Якоба большая семья. Мама, многочисленные сестры и братья. Старший выучился в России на врача и работает на родине. Вот и Якоб решил получить образование в России. Приехал в Иркутск, поступил на строительный факультет. Но однажды пришел в деканат и сказал, что очень замерз. Так и оказался в Ростове-на-Дону.
- У Яшки голова кружилась от слабости, и я стала его закалять, я ведь по профессии спортивный тренер.
На одном из ростовских стадионов нередко можно встретить необычную пару. Взявшись за руки, бегут по кругу молодой темнокожий парень и эффектная рыжеволосая женщина. А рядом величавый лабрадор.
- А потом купила ему гири, - она выкатывает из-под стола 32-килограммовые металлические снаряды и выжимает вес каждой рукой.
- Железки поднимать - это легко, а вот людскую зависть и злобу сдержать потруднее будет. Никогда не думала, что именно с Якобом мне так достанется. Первый муж, от которого двое уже взрослых сыновей, был кем? А никем. Как все наши, пил да бил. И считалось - нормально. Второй никогда не говорил мне, что любит. Мол, брак - это рынок, и надо соблюдать свою выгоду. Я с ним жить не смогла. А вот с Яшкой нам хорошо, но еще никогда меня так не клевали.
- Общественное мнение серьезно нас поприжало, - рассказывает Тамара. - Оскорбления в спину, неприкрытый расизм. Какой только бред не приходилось выслушивать! К примеру, что Якоб африканский многоженец, а я только притворяюсь слепой. Одним мерещится, будто я с ним по расчету, другие пытаются увидеть выгоду, которую Яшка ищет. Якоб меня все время спрашивал: "Почему они такие злые? Наверное, нет своего счастья". Я тоже об этом много думала. У всех голова, руки, ноги, глаза, а умудряются быть несчастливыми. Когда сильно достают, я говорю - попробуйте прожить такую жизнь, как я.
Плед для далекой невестки
Якоб Габене романтик, утверждает Тамара.
- Он первый предложил: "Давай поженимся!", но я не могла решиться. В гражданском браке мы прожили больше года.
Я все ждала какого-нибудь знака. Однажды ночью со стены со страшным грохотом сорвался томагавк. И я сказала: "Ладно, пошли в загс, солнце мое африканское". Якоб очень ревнивый. Иногда с экзаменов сбегал, чтобы проверить, где я. Завалил сессию, нервничал страшно, мы ссорились. Он говорил: "Надо дать зарок в том, что между нами не будет обмана. Мы с тобой христиане, нам пора венчаться". Обвенчались в маленькой церквушке, после обряда мы оба успокоились, стали больше доверять друг другу.
Якоб интеллигентен немного не по-российски. В чем это выражается, сразу не поймешь. Чуть сдержаннее, мягче, предупредительнее. И еще - великолепное чувство юмора.
- Наши местные шутки и подколки он ловит быстрее, чем я, - до сих пор удивляется Тамара.
Якоб очень любит, как супруга поет народные песни. Только услышит: "белорыбица взыгралася...", не может усидеть и пускается в пляс. Подпевает, присвистывает на свой особый эфиопский манер. Тамара это называет хор имени Патриса Пятницкого. Музыкальные пристрастия молодого супруга казачьими песнопениями не ограничиваются.
- Я без ума от Владимира Семеновича, - он "кликает" ярлычок на мониторе и раздается: "В общем так, один жираф влюбился в антилопу...".
- Моя любимая песня, - говорит Габене, с хитрецой посматривая в мою сторону.
Действительно, родственники Якоба в штыки восприняли его желание жениться на Тамаре. Но прошло время, и его мама прислала невестке сотканный своими руками белый плед.
А сыновья Тамары сразу приняли ее молодого мужа. Друзья - не разлей вода. И с компьютером ему помогают, и если какой-нибудь реферат...
Вот так и живет эта необычная семья. Он - будущий строитель, она - тренер и талантливый мануальщик. В помощи никому не отказывает. Среди ее пациентов солидные бизнесмены, соседи по подъезду и даже известная балерина из Москвы. Относительно будущего они не загадывают, зачем заглядывать в закрытое окно?
- Я такой человек смешной, могу и в Эфиопию за ним отправиться, - смеется Тамара. - Но, к счастью, Яше еще учиться в России целых три года. Поживем - увидим. Сейчас он зубрит свои предметы. Иностранные студенты отличаются от наших прилежанием. Знают, что им не на кого рассчитывать.
С русским языком у Якоба проблем сейчас нет.
- Он даже если сердится, ходит по квартире и бурчит на русском языке: да где эта ручка запропастилась, к примеру. Нет, матом не ругается. Не любит, - смеется Тамара.
По хозяйству парень сейчас не шибко помогает.
- Он бы и рад, да не умеет, - говорит Тамара. - Но все равно мне помогает. Убрать, пропылесосить. Однажды приготовил их национальное блюдо - доровет. Доро - это курица. Вроде бы похоже на грузинское блюдо сациви. Курица, очень много лука. Но есть нюансы. В Эфиопии курицу разделывают на 12 частей - кожица, мясо, кости - все отдельно. И очень много их национальных специй. Скажу честно, с непривычки это есть невозможно. А есть нужно обязательно руками. А вообще Яша очень непривередливый в еде. Фамилию мужа новобрачная пока не взяла.
- Вы не представляете, сколько проблем с документами. В той же налоговой инспекции. Останусь пока Паньковой, - говорит Тамара. - Зато, как перестану заниматься делами, стану мадам Габене.