И потому на первый взгляд логично, что одним из центральных пунктов переговоров с США о вступлении России в ВТО стала проблема разгула интеллектуального пиратства в России. Вплоть до требований профильных комитетов сената и палаты представителей США о принятии "чрезвычайных мер", хотя такая лексика обычно не употребляется в сложном переговорном процессе.
Но когда благие намерения превращаются в предмет отнюдь не бесспорных требований, то стоит более внимательно вглядеться в суть отношений, порождаемых многосложным институтом интеллектуальной собственности. Не секрет, что функции главной организации по охране прав интеллектуальной собственности взяла на себя ВТО. В рамках уругвайского раунда (1986-1994 годы) были достигнуты соглашения о защите прав на "связанную с торговлей интеллектуальную собственность" (TRIPs). Они предусматривают обязательную защиту патентов в течение 20 лет, в том числе и путем конфискации и уничтожения пиратской продукции по решению суда. Россия, стало быть, должна принять на себя такие обязательства и изъявить готовность их выполнять. Между тем СССР стал членом Всемирной организации интеллектуальной собственности (ВОИС) еще в 1970 году. При чем здесь ВТО?
Ответ в ходе многолетних переговоров звучал много раз: у ВТО больше рычагов воздействия на страны-члены. И защита интеллектуальной собственности увязана с международной торговлей. Иначе говоря, развитые страны предлагают развивающимся облегченный доступ на свои обширные рынки, но взамен требуют от них строгой защиты интеллектуальной собственности. В рамках же ВОИС Западу нечего предложить развивающимся странам. Однако эксперты указывают на любопытный парадокс. Если допустить, что защищать интеллектуальную собственность надо именно так, как предлагает ВТО, надо ли из-за этого ставить под удар свободу торговли? Если странам, плохо защищающим интеллектуальную собственность, отказать в выходе на западные рынки, то это означает, что они просто будут больше платить за "трансферт" технологий и знаний. В выигрыше окажется только западная интеллектуальная собственность.
Впрочем, Россия находится под давлением и вынуждена считаться с возможными санкциями, о которых также сказано немало, с прибавлением эффектной статистики о том, что чуть ли не 70 процентов интеллектуальной продукции на внутреннем рынке не что иное, как контрафакт. Вступление в ВТО возможно только при присоединении к TRIPs, но для развивающихся стран был предусмотрен пятилетний переходный период, в течение которого можно было не следовать требованиям TRIPs. И, возможно, именно это будет искомым компромиссом, благодаря которому не нужно будет вводить "чрезвычайку" против пиратов (тем более что ее технологии в сегодняшних реалиях неясны), а методично отшлифовать законопроект четвертой части Гражданского кодекса, который уже внесен в парламент и должен заменить все архаичные прежние нормы в этой сфере.