Не хотел писать эту статью сразу после годовщины чудовищного теракта 11 сентября 2001 г. Главный тезис статьи - мир проигрывает войну терроризму - прозвучал бы неприличным диссонансом на фоне горестных воспоминаний о многочисленных безвинных жертвах, погибших в этот день.
Но не писать о том, что уроки 11 сентября были не восприняты или восприняты неправильно, было бы безответственным и перед памятью жертв, и с точки зрения профессиональной этики.
Поражение в антитеррористической войне идет не по всем направлениям. Есть и отдельные победы. Хотя по большей части тактические. Мы, давшие в Чечне первый бой экспансии воинствующего исламского терроризма, выиграли его, хотя и чудовищной ценой.
Планы по созданию исламского халифата от Черного до Каспийского моря с вероятным последующим продвижением вверх по Волге были сорваны. Те в России, кто тяготел к воинствующей ветви ислама и поддерживался из-за рубежа, получили жестокий урок. Ваххабитских медресе в России теперь, насколько я знаю, больше нет.
Был выигран бой, но не битва. Россия пошла по пути военно-психологического сдерживания экстремизма и сепаратизма. Но было очень мало сделано для ослабления причин их порождающих - бедности, низкого уровня развития в ряде регионов Северного Кавказа, населенных преимущественно российскими мусульманами.
Одержали две тактические победы и американцы. С нашей и иранской помощью они разгромили талибов, неумолимо накатывавшихся на южные республики бывшего СССР. "Аль-Каида" лишилась многих баз. Но не пропала и не была уничтожена.
Другая тактическая победа Вашингтона - ему удастся с помощью мер внутренней безопасности, сильно подорвавших привлекательность американского общества, избежать повторения трагедии 11 сентября. Пока.
Спецслужбам по отдельности, а иногда и в сотрудничестве удалось предотвратить немало терактов в России, других странах Европы. Но немало страшных терактов было совершено.
Но не это главное. Решив, что с терроризмом надо бороться насильственным насаждением демократии, американцы влезли в Ирак. Политически войну они уже проиграли. Страна на годы погрузилась в пучину гражданской войны, стала огромным полигоном для подготовки будущих террористов всех мастей. Когда американцев уйдут, а это событие, не за горами, весь этот теринтернационал начнет расползаться во все стороны. Боюсь, что и в нашем направлении.
Выяснилось то, что было очевидно и до того. Масштабными военными операциями сетевые структуры типа "Аль-Каиды" разрушить невозможно. Похоже, что они наоборот разрастаются.
За прошедшие годы не было сделано почти ничего для развития осмысленного и широкого диалога цивилизаций, для содействия вовлечению в мягкую модернизацию отстающих от передового мира государств и элит мусульманского Ближнего Востока.
Запад, вернее, американское руководство, так и не удосужилось понять, что антизападные, антихристианские настроения носят по большей части не ценностный, не культурный и даже не религиозный характер. Бен Ладен особенно не ругает западную культуру. Во многом эти настроения порождены явно несправедливой политикой Запада в отношении стран региона. Помноженное на его историческое отставание, о причинах которого я не раз упоминал на этих страницах, это ощущение порождает расширяющийся и углубляющийся мусульманский "веймарский синдром".
Но в растущих антизападных настроениях виноват не только Запад. Множащиеся последователи бен Ладена не только обороняются или мстят. Они и наступают. Цель - искоренить западное и вообще внешнее военно-политическое влияние на расширенном Ближнем Востоке, уничтожить относительно умеренные исламские режимы и установить власть радикального политического ислама.
Хуже всего то, что, поняв, что из-за чудовищных ошибок США или фактического бездействия Европы Запад проигрывает, его страны перешли к оборонительной политике и на идеологическом фронте. Не нужно оправдывать глупые карикатуры в датской газете или не совсем политически корректное последнее заявление папы Бенедикта об "агрессивности ислама". Он извиняется, да еще на официальном уровне, за глупости или неточные формулировки на фоне организованных погромов, которые якобы спровоцированы ими.
Это умиротворение агрессора, разжигающее аппетиты воинствующих исламистов, создающее у них впечатление, что Запад (а в их глазах мы являемся частью Запада, хотя и более слабой и менее злонамеренной) можно победить.
Агрессивное и неудачное насаждение демократии, вызывающее протест и насмешки, вкупе с идеологическим умиротворением абсурдных требований, особенно на фоне тех потоков оскорблений и угроз, которые мир слышит в отношении Запада, христианства и иудейства из уст религиозных и официальных деятелей расширенного Ближнего Востока, выглядит просто политическим инфантилизмом.
Что делать России в ситуации, когда из-за гремучей смеси демократического и исламского мессианизма, агрессивности и умиротворения мир скатывается к войне цивилизаций? Первое - не оказаться полем боя этой войны, на которое нас услужливо подталкивают.
Второе. Максимально быстро развивать структуры сотрудничества и безопасности для региона Центральной Азии и Среднего Востока вместе со странами, которые еще не наделали ошибок, имеют авторитет. Это прежде всего - Индия и Китай. ШОС может заполнить вакуум недоверия и безопасности и отвести войну цивилизаций.
Третье. Бороться, сколько можно, против распространения ядерного оружия в регионе расширенного Ближнего Востока совместно со всеми возможными партнерами, но не за наш счет. Мы - против того, чтобы Иран стал ядерной державой, но мы не хотим и не можем позволить себе враждовать с ним.
Четвертое. Если ядерное оружие начнет расползаться, попадет в руки безответственных групп или террористов, что достаточно вероятно в результате, например, предсказуемого социально-политического взрыва в Пакистане, нужно быть готовыми к самым решительным мерам. Наши официальные лица отрицают применение ядерного оружия в любой ситуации, но полагаю, что мы не имеем права исключать даже такую возможность.
Наконец, пятое. Необходимо удесятерение усилий по смягчению конфликта, по расширению диалога цивилизаций, избежание нашего впутывания в цивилизационный конфликт. Мы должны занять политику вооруженного нейтралитета. Но он, как известно, полным никогда не бывает. Нужно пытаться избегать ситуации, когда нам придется делать выбор. Мы его уже один раз сделали в Чечне. Будет обидно, если из-за глупости, мессианизма, фанатизма или политического эскапизма других нам снова придется делать такой выбор.