Российская газета: Коррупция снова стала "горячей" темой в России. Господин Мозер, что вы могли бы посоветовать нам. Пока, к сожалению, в рейтинге стран, успешно борющихся с коррупцией, Россия занимает не самые почетные места.
Джозеф Мозер: Мы об этом говорили с господином Степашиным, когда обсуждали условия соглашения о сотрудничестве между российской Счетной палатой и Счетным судом Австрии. Кстати, проблема коррупции волнует не только вашу страну. Международная организация, объединяющая счетные палаты почти 180 стран, которую я возглавляю, тоже сейчас усиленно занялась вопросами борьбы с коррупцией и отмыванием "грязных" денег. В ИНТОСАИ, напомню, создана специальная рабочая группа. Но хочу обратить ваше внимание на то, что счетные палаты могут заниматься этой проблемой лишь частично - мы проверяем только государственные финансы. Однако коррупция и незаконное отмывание денег есть и в частном секторе. И для нас очень важно, чтобы органы государственного контроля работали по всем направлениям. А мы должны проверять, как чиновники выполняют свои обязанности. Не нарушается ли закон, когда, например, дело касается выдачи соответствующих разрешений для бизнеса.
И если есть нарушения, мы должны иметь возможность добиваться, чтобы лицензии отзывались, а концессионные соглашения расторгались.
Сергей Степашин: Коррупция, действительно, общая проблема. И здесь я поддерживаю своего коллегу. Посмотрите, что происходит сейчас в Польше, в Венгрии. Мы на этом фоне не так уж и плохо смотримся. Тем не менее нам надо активнее использовать международный законодательный опыт, те традиции, которые сегодня существуют во многих европейских странах. Россия наконец-то ратифицировала Европейскую Конвенцию по борьбе с коррупцией, которую мы подписали еще в 1999 году. Подписывал, кстати, тогдашний министр внутренних дел - ваш покорный слуга. И семь лет мы не могли ее ратифицировать, потому что те, кто косвенно или напрямую "задействовован" в коррупции, серьезно противодействовали этому процессу. Другой причины я здесь не вижу. Ведь конвенция предусматривает и конфискацию имущества чиновника, нажитого им неправедным путем, и прозрачность процедуры получения бюджетных средств. Я знаю, что в Австрии у аудиторов есть возможность контролировать финансовое положение политических лидеров. В 1997 году там принят закон об ограничении доходов федеральных, региональных и муниципальных чиновников, где установлен их верхний предел. Это так называемая "пирамида доходов". И в Австрии уже вариант чтения лекций за необоснованно баснословные гонорары не пройдет. Кроме того, господин Мозер возглавляет Австрийский союз по проведению административной реформы, в который входят 70 наиболее известных политиков страны. Вот какую роль играет там высший орган финансового контроля, который существует уже 250 лет. И ни у кого не вызывает сомнения, что его полномочия слишком велики. Так что нам надо учиться на таких традициях. Это первое.
Второе. Я считаю, что сейчас в России все-таки сделан большой шаг вперед в совершенствовании законодательства - это и вопросы конфиската, и прозрачности бюджетных средств, которые получают чиновники. И очень важно, чтобы все это постоянно находилось в поле зрения независимых органов финансового контроля. В рамках ИНТОСАИ уже третий год существует рабочая группа по борьбе с международным отмыванием денег. И теперь мы можем получать из ФАТФ информацию и с помощью наших иностранных коллег разбираться, куда и как расходуются бюджетные средства, где, в каких странах "налогового рая" они отмываются. Если внутренние оффшоры мы закрыли, то внешние еще остаются. И поэтому для нас очень важен визит в Россию господина Мозера. Как и то, что со следующего года наша Счетная палата становится не просто участником ИНТОСАИ, но ее представитель войдет в управляющие органы этой организации. Думаю, что накопившиеся сегодня вопросы по внешнему и внутреннему финансовому контролю мы сможем обсудить уже в марте 2007 года на семинаре, который пройдет в Вене.
Мозер: Должен сказать, что я поддерживаю выдвижение кандидатуры господина Степашина в состав руководства ИНТОСАИ. Уверен, это даст новый импульс нашей работе. Однако хочу пояснить, чем мы занимаемся в ИНТОСАИ. Первое направление - это изучение международного опыта. Мы сравниваем методики финансового контроля в разных странах, вырабатываем общие стандарты, учитывая лучшее, что есть в мире. Анализируем те трудности, которые возникают в работе счетных палат, советуем, как их можно преодолеть. Но господин Степашин прав: надо двигаться дальше. Нам предстоит разработать международные директивы внутреннего и внешнего финансового контроля с учетом компетенции национальных счетных палат. Планируется, что потом будут проводиться проверки, как выполняются директивы ИНТОСАИ.
А в Австрии мы сейчас проверяем ведомственные контрольные органы, чтобы установить, насколько эффективна их работа. Сообщение о том, как в стране осуществляется внутренний контроль, будет опубликовано в открытой печати. Что касается внешнего контроля, которым непосредственно занимаются счетные палаты, то здесь мы не останавливаемся на границе собственных государств. Мы сотрудничаем с другими странами. Как сказал господин Степашин, чтобы все было прозрачно, чтобы все были подотчетны.
РГ: И какой опыт вы взяли на заметку из работы российской Счетной палаты?
Мозер: Мне особенно импонирует стремление вашей Счетной палаты ориентироваться на результат расходования бюджетных средств. Аудит эффективности - очень перспективное направление в контроле за расходованием бюджетных средств. Не менее важно и то, что при формировании бюджета страны уже на начальной стадии финансовые ведомства и Счетная палата работают параллельно. И очень важно, что российская СП очень так активно сотрудничает на международном уровне, борясь с такими негативными явлениями, как коррупция и отмывание денег. Надо сказать, что российская СП сильная организация и у нее сильный руководитель.
РГ: Сергей Вадимович, а что вам приглянулось в опыте австрийских коллег?
Степашин: Это четкие стандарты и правила поведения финансовых институтов, чиновников, политиков, за рамки которых ты уже не выйдешь никогда. Если мы создадим это в нашей стране, ни о какой коррупции и преступлениях в финансовой сфере говорить не придется. Останутся лишь единичные случаи, а не система. Нам тоже не надо бояться таких стандартов и правил. Кроме того, у австрийцев есть возможность отслеживать весь бюджетный процесс, начиная от федерального бюджета, заканчивая землями и муниципалитетами. Это то, за что мы только боремся. Напомню, что Австрия тоже федеративное государство, однако этот вопрос там не вызывает никаких сомнений.
И что еще очень важно - Счетный суд Австрии политически абсолютно не ангажирован. На него не могут воздействовать ни политические партии, ни фракции, ни движения. Этого пока, к сожалению, у нас нет. Как известно, аудиторов российской Счетной палаты назначают фракции. И сейчас после отставки Панскова в парламенте началась борьба за его место. В Австрии такое исключено. Это реально и финансово, и политически независимый орган. Мы к этому тоже идем. Уверен, добьемся. Для нашей страны, считаю, это принципиально важно.
Мозер: Счетный суд действительно сам определяет, что проверять, как и когда, по каким методикам. Думаю, что это как раз тот надежный фундамент, который необходим для организации независимого контроля. Есть Лимская декларация руководящих принципов контроля, в которой закреплено, какими правами должна обладать счетная палата, чтобы быть эффективной в своей деятельности. И на следующем конгрессе ИНТОСАИ в 2007 году мы снова поставим во главу угла независимость счетных палат. И примем декларацию, в которой будет зафиксировано это требование. Внешний контроль должен быть гарантом здорового функционирования государства, чтобы население относилось к правительству с доверием.
РГ: По результатам проверки принимаются ли у вас какие-то меры или вы просто информируете общественность?
Мозер: Все отчеты и рекомендации Счетного суда представляются парламенту. И он уже запускает эти документы в СМИ. Их можно найти на нашей странице в Интернете. И, конечно, принимаются решения.
Степашин: В Австрии очень сильные политические традиции. Если парламент через Счетный суд представил рекомендации по поводу какого-то чиновника, то это выполняется, как закон. И вопросов ни у кого не возникает. Они могут любого отправить в отставку. Это и есть демократическое государство и гражданское общество, к чему и нам надо стремиться, а не грозить милиционерами, омоновцами, собровцами и прочими институтами давления. Так ведь, господин Мозер?
Мозер: Тут есть еще один момент. Я, как президент Счетного суда, имею право в соответствующем комитете парламента выступить с любым отчетом. Потом рекомендации поступают на пленум парламента, их обсуждают. И по каждому пункту, который считаю особенно важным, я могу получить слово. То есть у меня есть возможность по собственной инициативе напрямую информировать парламентариев. А не ждать, когда они меня позовут. Это очень важный момент для принятия мер по нашим рекомендациям.
Степашин: Это еще зависит и от самого парламента, от его места и роли в государстве.
Справка "РГ"
ИНТОСАИ создана в 1953 году, в нее входят высшие органы государственного финансового контроля из 186 стран. Счетная палата России является членом ИНТОСАИ с момента своего создания в 1995 году.
СП РФ работает во всех основных комитетах и рабочих группах ИНТОСАИ, включая Комитет по аудиту государственного долга, Комитет по аудиту информационных технологий, рабочие группы по приватизации и аудиту окружающей среды. В 2003 году по инициативе СП РФ была создана Рабочая группа ИНТОСАИ по борьбе с международным отмыванием денег.
Штаб-квартира ИНТОСАИ находится в Вене.