Запах страха
Уже в июне появилось обращение, подписанное несколькими местными жителями, вполне претендующее на сенсацию. Еще бы! Открыто заявлялось о том, что "часть отравляющих веществ попадает в атмосферу". Как итог, у людей возникли "головные боли, удушье, горечь во рту, обострились хронические заболевания".
Кроме этого, в жалобе отмечалось, что "обследование (медицинское) населения военного городка не проводится". Обеспокоенные граждане просили "пригласить в Камбарку независимую лабораторию по определению заражения воздуха и информировать население об этом правдоподобно, а не согласно приказам военных начальников".
Обращение было направлено в адрес председателя комитета общественных советников Коняшина В.Я., председателя местного отделения Зеленого креста Новикова В.Л., главы администрации Камбарского района Кислова Г.В. И, прямо по Гоголю, пошла писать губерния!
Новиков забил тревогу по линии Зеленого креста и различных уполномоченных по правам человека, а Коняшин отправил пугающие письма во все возможные инстанции, за исключением разве что ООН. Упор делался на то, что от объекта, где круглосуточно идет уничтожение химического оружия, распространяется некий удушающий запах, от которого люди испытывают большие страдания, болеют, а птицы и животные в окрестностях объекта так и вообще дохнут в огромном количестве. Все это якобы стало следствием того, что завод в Камбарке пущен с недоработками, а те, кому положено следить за экологической безопасностью в районе объекта по уничтожению хим-
оружия, ничего по сути не делают, и народ со своими бедами брошен на произвол судьбы. Поэтому, мол, народ и подозревает, что "часть отравляющих веществ попадает в атмосферу".
Естественно, высокие чиновники и общественные деятели, получившие сигналы тревоги, тут же среагировали, как им и полагается. Госслужащие обратились в соответствующие инстанции, прямо связанные с уничтожением химического оружия в России, с требованием немедленно во всем разобраться и принять неотложные меры. Общественные деятели обратились к прессе и другим более авторитетным общественным деятелям.
Ликвидацию боевых отравляющих веществ в нашей стране курирует Федеральное агентство по промышленности, а непосредственно ее осуществляет Федеральное управление по безопасному хранению и уничтожению химического оружия. Представители этих организаций постоянно присутствуют на объекте в Камбарке так же, как и представители международной инспекции, которые следят за соблюдением технологии УХО очень придирчиво. Тем не менее после получения упомянутых обращений в Камбарку были направлены дополнительные комиссии, состоящие из гражданских и военных специалистов.
Самая тщательная проверка экологического состояния вокруг объекта не выявила абсолютно никаких отклонений от норм, кстати сказать, соответствующих самым жестким требованиям Всемирной организации здравоохранения. Таких результатов и следовало ожидать, впрочем, как и того, что попытки возбудить общественность не прекратятся.
И действительно, в различных СМИ (региональных, центральных, печатных, электронных) продолжали появляться публикации-страшилки, а среди местного населения распространялись самые невероятные слухи о ядовитых выбросах и о том, что военные истинное положение дел на объекте скрывают.
Чтобы окончательно прояснить ситуацию и ответить на все вопросы, что говорится, вживую, в конце сентября в Камбарке состоялась встреча официальных лиц с самыми обеспокоенными представителями общественности. Встреча проходила на территории закрытого военного городка, жители которого, как утверждалось, страдают от "скрытных выбросов" больше всего.
Откровенный многочасовой разговор вокруг, казалось бы, частной проблемы вполне конкретного населенного пункта и его обитателей выявил проблемы, как выяснилось, общие для всех объектов, где идет или будет идти уничтожение химического оружия.
Вот что сказали, бесстрашно глядя в лицо власти, люди, живущие в непосредственной близости от объекта УХО в Камбарке.
Анна Яковенко, взявшая слово от имени общественности первой, твердо заявила, что химическое оружие надо уничтожать, и это сомнениям не подвергается. Но уничтожать надо без создания опасности для местного населения, а вот этого, будто бы, в Камбарке и нет. По ее словам, летом при жаркой погоде просто нечем было дышать, повсюду стоял удушливый непонятный запах. Все чувствовали себя плохо, поэтому по рекомендации общественного советника Коняшина и начали собирать подписи под обращением.
Не представившийся стрелок ВОХР нарисовал вообще апокалипсическую картину. По его словам выходило, что вохровцы, в основном пожилые люди, охраняющие периметр воинской базы N 136, которая прямо граничит с объектом по уничтожению хим-
оружия, каждую смену подвергаются просто смертельной опасности. Ночью непонятные запахи, исходящие от объекта, многократно усиливаются, граждане, несущие службу, случалось, теряли сознание, и их даже снимали с боевого дежурства. У многих бойцов охраны, печальным голосом поведал стрелок ВОХР, на руках и ногах образовались незаживающие гнойные нарывы, что, по его мнению, однозначно свидетельствует о наличии в атмосфере боевых отравляющих веществ кожно-нарывного действия. А еще он сказал, что во время каждого дежурства ВОХР находит множество мертвых птиц и мелких грызунов.
Наша справка
136-й центральный склад химического имущества был образован на северо-восточной окраине Камбарки в ноябре 1941 года. Склад занимался выпуском военно-химического оборудования, снаряжения и техники. Также на территории склада была создана база хранения боевого отравляющего вещества - люизита. Впоследствии склад переименовали в арсенал. В 1992 году на основании директивы начальника Генерального штаба ВС РФ хранилище ОВ вывели в отдельный 1203-й объект по уничтожению химического оружия. 136-я база осталась самостоятельной воинской частью - Центральной базой производства и ремонта военного имущества и снаряжения войск РХБЗ. Территория базы непосредственно примыкает к объекту УХО, однако в санитарно-защитную зону объекта не входит...
Другая жительница военного городка Татьяна Груздева все свои болячки прямо связала с работой объекта УХО. Она весьма эмоционально заявила, что была абсолютно здоровым человеком до тех пор, пока не начали уничтожать люизит. Страдала лишь бронхитом, но им, по ее словам, болеют все местные жители. И вот летом пошли запахи! (Запах чеснока или герани! - уверенно сказала Груздева, а ведь именно так "ароматизирует" люизит.) У Татьяны Николаевны сразу возникла страшная аллергия, а затем развилась астма, она стала по-настоящему задыхаться. Врачи в Ижевске, к которым она обращалась за консультацией, сказали ей, что необходимо срочно менять место жительства. "Но куда я уеду из ведомственной квартиры?!" - со слезами на глазах восклицала несчастная женщина. И у многих, кто слушал ее страстную речь, увлажнились глаза.
Обобщил претензии властям председатель комитета общественных советников Камбаркского района Владимир Коняшин. Он поблагодарил жителей военного городка за гражданское мужество, выразившееся в том, что они не побоялись подписать обращение, которое он им помог подготовить и за то, что пришли на встречу, да еще сказали всю правду. По словам Коняшина, "неизвестный" запах - это запах ацетилена, и это все всегда понимали. Однако те, кто отвечает за программу УХО, так и не удосужились четко заявить населению о том, вреден этот газ или нет, а если вреден, то в каких количествах. По твердому убеждению Коняшина, ни военные, ни гражданские специалисты сами до сих пор не знают, какова должна быть предельно допустимая концентрация (ПДК) ацетилена в атмосфере. И если бы не было нашего с вами обращения, с пафосом воскликнул главный общественный советник Камбарки, никто бы ацетиленом серьезно и не занимался. А так, опять же по мнению Коняшина, даже Главный санитарный врач Геннадий Онищенко вынужден был "выпустить 22-й закон", в котором о ПДК ацетилена говорится отдельно. (Вообще-то министры законы не выпускают, это привилегия только Госдумы РФ.)
Точка зрения и тревоги общественности не столько города Камбарка, сколько воинской части, расположенной рядом с объектом УХО, в ходе встречи с представителями власти прояснились быстро. Пришло время отвечать на самые острые вопросы. И тут-то выяснилось, что отвечать, собственно, не на что. Есть много пропагандистского, или говоря современным языком, пиар-шума, есть откровенная нервозность части населения, но вот конкретики нет никакой.
Ужас без документов
Казалось бы, одно лишь публичное заявление стрелка ВОХР - повод к немедленному закрытию объекта, на котором уничтожается люизит. Ведь появление гнойных нарывов на теле и тем более потеря сознания человеком, несущим дежурство рядом с боевыми отравляющими веществами, в результате возможного отравления этими самыми веществами - ЧП из ряда вон выходящее.
Однако все эти ужасы оказались, мягко говоря, не совсем правдой. Нет никаких документально подтвержденных данных о том, что стрелки ВОХР снимались с дежурства из-за болезни, тем более в результате отравления. А ведь речь идет о военизированной службе, где все, касающееся охраны объекта, документируется особо тщательно. Так же не было ни одного случая обращения к врачам по поводу незаживающих гнойных ран. Между тем в Камбарке имеется специальная медицинская служба, которая незамедлительно реагирует на любую болячку, хоть отдаленно напоминающую ту, которая возникает вследствие воздействия ОВ. Стоило бы человеку с пораженной кожей оказаться в поле зрения врачей-специалистов, сразу зазвучал бы сигнал тревоги такой силы, что услышали бы его не только в Москве, но и во всем мире.
Как сказал мне заместитель главного врача ЦРБ Камбарки Ильдус Гарифуллин, существует четко определенный алгоритм действий, который невозможно отменить никаким "телефонным правом". Если появляется пациент, который утверждает, что его недомогание прямо связано с работой объекта по уничтожению химоружия, то он незамедлительно подвергается самому тщательному обследованию. И если действительно будут обнаружены следы поражения кожи отравляющими веществами или в организме человека найдут повышенное содержание веществ, сопутствующих ОВ, то мало никому не покажется. Однако за все время работы объекта УХО в Камбарке ни в ЦРБ, ни в медсанчасть, ни в специализированный консультационно-диагностический центр никто с "характерными" жалобами не обращался, в том числе и "гниющий заживо" стрелок ВОХР. Кстати, не приносили врачам на вскрытие и трупы животных, которыми будто бы просто усеяны окрестности объекта по уничтожению химоружия.
И тем не менее официальные лица, приехавшие на встречу с жалобщиками, все их эмоциональные претензии выслушали и рассказали о том, что происходило и происходит на объекте УХО и в его окрестностях.
Представитель Федерального управления по безопасному хранению и уничтожению химического оружия полковник Константин Иванов объяснил, почему летом действительно ощущался запах ацетилена.
В технологии уничтожения люизита, который используется на объекте в Камбарке, используется метод так называемого инжекторного реактора. Это значительно более совершенная технология, чем та, которая применялась на аналогичном объекте в Горном. Инжекция позволяет люизиту значительно быстрее перемешиваться со специальным водно-щелочным раствором, соответственно реакция детоксикации боевого отравляющего вещества идет и быстрее, и качественнее. Благодаря новой технологии в Камбарке всего за полгода ликвидировали люизита больше, чем в Горном за три года. При этом никаких ядовитых выбросов в атмосферу не было. За этим строго следит авторитетная комиссия международных инспекторов, днюющая и ночующая в Камбарке.
Впрочем, в условиях сильной жары летом этого года и наличия застойных явлений в атмосфере потребовалась дополнительная установка фильтров для гарантированной защиты от ацетилена. Так что запах этого газа действительно какое-то время ощущался, но общая его концентрация в атмосфере для здоровья людей не представляла никакой опасности. А вот пары люизита в атмосферу попасть не могут в принципе, подчеркнул Иванов, тем более что при инжекции данное ОВ теряет свои ядовитые свойства очень быстро.
Специалисты-химики оперативно разобрались в ситуации, приняли дополнительные меры по очистке газовых выбросов, и уже 21 июля, что документально зафиксировано, "запах, имевший место на территории военного городка 136 ЦБПР ВиС РХБЗ МО РФ, устранен".
Профессор Владимир Чупис - главный специалист страны в области промышленной экологии привел интересное сравнение. По его словам, есть печальная статистика, согласно которой только в России от пищевых отравлений умирают в год более десяти тысяч человек. И не зафиксировано ни одного случая отравления на производстве при уничтожении химического оружия. Тем не менее отказываться от пищи в голову никому не приходит, а вокруг объектов УХО постоянно кипят какие-то страсти, то и дело раздаются призывы остановить ликвидацию химоружия до неких лучших времен.
Касаясь вопроса, поднятого общественным советником Коняшиным об отсутствии ПДК для ацетилена, профессор Чупис сказал: "На все соединения, включая ацетилен, помимо предельно допустимых концентраций, есть такое понятие, как ориентировочно безопасный уровень воздействия (ОБУВ), который значительно жестче ПДК. Так вот, в районе Камбарки концентрация ацетилена в атмосфере значительно ниже ОБУВ и никакой угрозы здоровью не представляет".
Главный врач центральной районной больницы Камбарки Галина Валентиновна Савина полностью прояснила ситуацию с различными недомоганиями и, как лично мне показалось, озвучила вообще сенсационные вещи.
Главврач Савина вспомнила, что первые общественные слушания по предстоящему уничтожению химического оружия в Камбарке были проведены в 1989 году в городском ДК машиностроителей. И уже тогда кто-то явно хотел вызвать у жителей города негативное отношение к строительству промышленного объекта УХО. Дом культуры был увешан многочисленными портретами людей в траурных рамках. Под каждым стояла подпись, что такой-то работал на базе хранения ОВ, соприкасался с химическим оружием и, как следствие, умер от рака. Галерея безвременно ушедших вызывала гнетущее впечатление.
Так вот, по инициативе Галины Валентиновны подняли истории болезни всех, чьи портреты были вывешены в ДК. Оказалось, что от онкозаболеваний умерло меньшинство. Зато немалое количество скончалось от алкогольного отравления. А большая часть ушла из жизни по естественным причинам: старость, сердечная недостаточность, сосудистые заболевания... И ни одного случая смерти, который можно было бы однозначно связать с работой на базе хранения люизита.
Анализ онкологических заболеваний в районе Камбарки выявил очень интересную статистику. Выяснилось: за последние десять лет раком значительно чаще заболевали на селе, чем в городе, тем более на объекте УХО.
Особое внимание в местах ликвидации химоружия уделяется детскому здравоохранению. В Камбарке с 2004 года детей наблюдают, помимо местных врачей, педиатры 38-й больницы из Москвы. Проведен сравнительный анализ заболеваемости детей на базе, жители которой больше всего обеспокоены своим здоровьем, и в самом городе Камбарка. По всем объективным показателям получилось, что дети, растущие в непосредственной близости от места хранения и уничтожения химического оружия, здоровее своих сверстников, живущих на значительном удалении от "злосчастной" базы.
Главврач предположила, что это связано с тем, что воздух и вода рядом с объектом УХО значительно... чище, чем в самой Камбарке. Действительно, вода здесь, можно сказать, родниковая, за ней даже приезжают с канистрами из других районов. А воздух чище потому, что на базе нет частного сектора и угольных котельных, поэтому отсутствует печное отопление. Экологический мониторинг, кстати сказать, показал, что "выхлоп" котельной, где топят углем, содержит гораздо больше опасных для человека веществ, включая различные канцерогены, чем выбросы в атмосферу объекта, где уничтожается люизит.
По словам Савиной, в районе обследовано 1560 детей. Если возникают подозрения, что ребенку требуется дополнительное обследование или специализированное лечение, его отправляют в Москву. В ближайшее время в столицу поедет группа из 30 детей, которых отбирали по всему району. Так вот, на базе оказалось всего 6 "проблемных" маленьких пациентов, а 24 ребенка, на которых обратили внимание московские врачи, живут совсем не близко с хранилищами боевых ОВ.
Все взрослое население военного городка 136-й базы будет тщательно обследовано в консультационно-диагностическом центре в конце сентября - начале октября. Главврач ЦРБ настоятельно просила не игнорировать предстоящую диспансеризацию.
Галина Валентиновна Савина с сожалением подчеркнула, что зачастую люди нагнетают страхи, а к врачам с конкретными жалобами не обращаются. Когда до ЦРБ дошли слухи(!) о том, что у жителей базы возникли серьезные проблемы со здоровьем из-за неких запахов, главврач вызвала участкового терапевта и поинтересовалась: кто, когда и на что жаловался. Оказалось - никто и никогда. В медицинской документации не зафиксирована ни одна жалоба, связанная с ухудшением здоровья в результате изменения экологического состояния в районе объекта УХО.
К выступлению Савиной добавить нечего. Все точки над "i" расставлены. Страшных слухов много, а конкретных обращений к врачам нет. Более того! Объективная медицинская статистика говорит о том, что на общем фоне не слишком богатырского здоровья жителей Камбарского района здоровье тех, кому выпало жить и работать в непосредственной близости от объекта УХО и даже на самом объекте, можно сказать, на завидной высоте.
Заместитель министра - начальник управления по конвенциальным проблемам химического оружия минстроя Удмуртской Республики Александр Перунов так подвел итог прошедшей встречи: "Все время, пока работал объект уничтожения химоружия в Горном, вокруг него кипели митинговые страсти. Никаких серьезных проблем не было, просто кому-то хотелось создать себе образ защитника людей, которых "травят", но им об этом не говорят. У нас, похоже, начинается то же самое. Наша задача - постоянно доносить до людей правдивую информацию и пресекать попытки спекуляции на теме уничтожения химического оружия.
Объект в Камбарке работает нормально, в штатном режиме, технология, применяемая здесь, как было сказано, более безопасная и эффективная, чем применявшаяся в Горном. А такие вот встречи нам очень нужны. Лучше посмотреть друг другу в глаза и переговорить обо всем, чем отделываться интервью в газетах или на телевидении. Впрочем, я бы посоветовал местным жителям все-таки читать официальные публикации по проблемам УХО. Ведь многие жалобы и страхи, которые мы сегодня услышали, объясняются элементарным незнанием, я бы даже сказал нежеланием знать то, что происходит на объекте УХО в Камбарке на самом деле и о чем в официальных республиканских СМИ сообщается регулярно".
Всплеск волнений о здоровье жителей Камбарки действительно совпал с началом предвыборной кампании в органы местной власти. И тот же общественный советник Владимир Яковлевич Коняшин, поднявший протестную волну, не скрывает своих предвыборных амбиций. Однако не только желание стать депутатом толкает людей на странные поступки.
Неудавшийся Наполеон
Считается, что Бонапарта на острове Святой Елены медленно, но верно травили мышьяком. Немецкий специалист-электрик Каль Детлеф, видимо, решил, что он не хуже Наполеона и коварные русские его тоже травят. И на этом можно обогатиться! В результате чуть не случился международный скандал.
В середине июля герр Детлеф, как рассказывают, порезал палец руки крышкой от консервной банки. Такие раны, всем известно, заживают долго. Электрик, работавший на монтаже оборудования, которое Германия поставляет на объект УХО в Камбарку в рамках донорской помощи, смекнул, что на незаживающей ранке можно заработать. Зафиксировав травму пальца в санчасти, Детлеф срочно выехал в Германию, где обратился к врачам и заявил, что работает на объекте по уничтожению люизита в России, поранился там, и теперь палец не заживает по причине попадания в ранку боевых отравляющих веществ, и вообще его организм пропитан мышьяком - ядовитой основой люизита, поэтому он рассматривает вопрос о крупной финансовой компенсации за свои страдания.
Детлефа срочно госпитализировали и подвергли самому тщательному обследованию. Всех немецких специалистов эвакуировали с рабочих мест, запретили даже приближаться к объекту и заставили сдать анализы мочи на предмет обнаружения в ней мышьяка в запредельном количестве. На имя замглавы Роспрома Виктора Холстова, курирующего по линии правительства РФ реализацию программы уничтожения химоружия, от руководства консорциума, в котором работал Каль Детлеф, пришло паническое письмо, суть которого сводилась к одному: мы вам помогаем, а вы нас травите, и это плохо! В Германии уже готовились запросы в МИД, бундестаг, правительство и еще бог знает куда, но тут медицинское обследование Детлефа было завершено, и вышел конфуз.
Следы мышьяка в организме электрика оказались даже ниже положенной нормы, да и рана на пальце начала затягиваться, хотя попади туда хоть микрокапля люизита, гноилась бы рука немца до конца его жизни.
Руководство консорциума тихо извинилось, специалисты вернулись на рабочие места, да и сам Детлеф как ни в чем не бывало вновь прибыл в Камбарку и занялся своими электрическими делами. А на столе начальника объекта полковника Александра Захарова на видном месте теперь лежит справка из медлаборатории, в которой напротив фамилии каждого немецкого специалиста значится количество мышьяка в его моче...
Итог всем камбаркским страстям можно сформулировать одной фразой: у страха глаза велики. Как совершенно точно подметил член правительства Удмуртской Республики Александр Перунов, люди порой сами не хотят узнать правду, что сделать очень просто, но с легкостью необыкновенной доверяются слухам. И справиться с такой общечеловеческой "болезнью" очень непросто.