Российская газета | Юрий Юрьевич, в прокуратуре Москвы создан отдел по борьбе с коррупцией среди муниципальных и государственных служащих. Как скоро мы услышим о новых громких делах, в которых главными фигурантами будут чиновники?
Юрий Семин | В действительности новая структура называется отделом по надзору за исполнением законодательства о федеральной и муниципальной службе. Борьба с коррупцией - лишь одна из задач, стоящая перед этим подразделением. Функции отдела гораздо шире. На него возложен надзор за исполнением законов в органах власти города, а также контроль за организацией этой работы в подчиненных прокуратурах.
Кроме того, нарушения закона властными структурами не всегда связаны с коррупцией. Часто - это следствие банальной юридической неграмотности или, как у нас еще принято говорить, правового нигилизма.
РГ | Но чиновнику необязательно брать взятки, он может порадеть при проведении тендера за какого-нибудь из родственников, занимающихся коммерцией, или аффилированную с ним структуру.
Семин | Закон такую ситуацию называет "конфликт интересов". Чиновник обязан заявлять о ней своим руководителям и воздерживаться от совершения действий в интересах указанных лиц.
РГ | Это в теории, а в жизни, наверное, все происходит по-другому...
Семин | Не хочу говорить за других, но у нас за участие в коммерческой деятельности есть только одно наказание - увольнение со службы. Один из наших сотрудников, который был учредителем нескольких коммерческих структур, уже снял прокурорские погоны. Он не заявил о существовании дополнительных доходов при поступлении на службу, не указывал их и при составлении ежегодной справки о выполнении ограничений, обязательной для заполнения всеми сотрудниками прокуратуры.
РГ | Проверкой ценообразования на жилье в столице занимался тоже новый отдел?
Семин | Проверка по возможному ценовому сговору будет закончена к февралю 2007 года, и ее проводят помимо прокуратуры другие органы, в том числе ФАС. Прокуроры, надзирающие за исполнением законодательства о федеральной и муниципальной службе, занимаются другим. Они, например, следят, за законностью проведения различных конкурсов и тендеров. Не секрет, что существуют технологии, которые позволяют отдавать выгодные заказы "приближенным" компаниям. Наша задача - вмешаться в необходимых случаях, чтобы на конкурсе действительно побеждал тот, кто предложит наиболее выгодные условия.
РГ | О том, что среди чиновников буйным цветом цветет коррупция, сегодня говорят не только на кухне, но и на официальных мероприятиях. Причем говорят об этом люди, обличенные властью. А между тем, как сказал Генеральный прокурор Юрий Чайка, у нас на взятках ловят всякую мелочевку.
Семин | За последние полтора года столичной прокуратурой возбуждено 924 уголовных дела о коррупции и должностных преступлениях, а к ответственности привлечено 667 различных должностных лиц. Абсолютное большинство из них - 585 человек - это сотрудники правоохранительных органов. Чиновники в этом списке занимают менее 10 процентов.
Что касается должностей фигурантов уголовных дел, есть среди них и крупные фигуры. Например, заместитель начальника управления кредитных организаций Финансовой налоговой службы России, которому инкриминируется получение взятки в 5,3 миллиона долларов. В настоящее время расследуется громкое уголовное дело по внуковской таможне, где фигурантами проходят начальники отделов управления таможенной инспекции и контроля таможенной стоимости Федеральной таможенной службы, главный государственный таможенный инспектор отдела координации таможни и контроля, а также ряд других руководителей.
РГ | Когда в этом списке появятся высокие чиновники? Не секрет, что существует расхожее мнение, что в Москве ничего не сделаешь, не подмазав какого-нибудь крупного или мелкого начальника.
Семин | Более того, я вам скажу, что по слухам должность прокурора района в Москве стоит 100 тысяч долларов. Кому эти деньги платят? Получается, что мне, поскольку все назначения проходят через меня. Следуя этой логике, я давно уже миллионер...
Совсем недавно мне тоже рассказали, что один прокурор округа, оказывается, уволился, потому что с него слишком много запросили.
РГ | За что?
Семин | За должность, естественно. А я вас уверяю, что он ушел совсем по другой причине. Потому что у нас разные взгляды на стиль и методы работы прокуратуры в настоящее время. И я ему об этом прямо сказал.
РГ | Выходит, что все обвинения во взяточничестве - навет на городские власти?
Семин | Разница между оценками, которые дает прокурор, и народная молва, заключается в том, что первый обязан оперировать исключительно доказанными фактами. Мы не можем базировать свои выводы на слухах, в противном случае это будет квалифицироваться как навет.
В нашей истории уже был период, когда, руководствуясь исключительно пролетарским чутьем, правоохранительные органы зачищали страну от "врагов народа". И все дружно аплодировали. Бросить обвинение, основываясь на "сформировавшемся общественном мнении", очень легко. Трудно привлекать к ответственности по закону.
Вы знаете, тот же Берия, если рассуждать с позиции юриста, был незаконно репрессирован. Ведь в действительности он не был шпионом и агентом империализма, в чем обвинялся. Его нужно было судить за другие преступления.
Перед тем как меня назначили на должность прокурора Москвы, я четыре года проработал непосредственно в министерстве юстиции. А потом еще полтора года в столичной Росрегистрации, где отвечал, в частности, за регистрацию общественных религиозных объединений. И в мою бытность тоже говорили: если не занесешь, ни одно общественное объединение не зарегистрируешь. Но я прекрасно знаю, как действительно происходила регистрация, поэтому любые обвинения на этот счет категорически отвергаю.
РГ | Неужели взяточников у вас нет?
Семин | Взяточники скорее всего есть и нужно проводить работу по их разоблачению, но я в данном случае отвечаю за себя. Еще раз повторюсь: то, что тот или иной человек взяточник, можно утверждать лишь после того, как состоится приговор суда.
РГ | Вы вернулись в столичную прокуратуру после довольно длительного перерыва. Многое здесь изменилось за это время?
Семин | Не могу сказать, что я сделал для себя какие-то открытия. В принципе, я представлял, чем придется заниматься и какие коррективы необходимо внести в работу прокуратуры. Прежде всего в стиле ее работы, приоритеты и методики оценки результатов. Нужно было отказаться от ориентира на цифровые показатели, и акцентировать внимание на повышении качества работы и ее эффективности.
Поэтому пришлось принимать ряд организационных решений, отменять некоторые приказы прокурора Москвы, которые неоправданно бюрократизировали работу прокуроров или попросту дублировали друг друга.
РГ | Сейчас все жалуются на кадровый голод, а ваша служба проходит процесс обновления. Недостаток в квалифицированных сотрудниках не испытываете?
Семин | У нас действительно был период, когда произошел так называемый разрыв поколений. В прокуратуре оставались одни ветераны и молодежь - чуть ли не студенты третьего курса института. Половина следователей не имела высшего образования, 80 процентов работали в органах меньше года.
Сейчас ситуация принципиально иная. У нас появилась возможность выбирать. Так, в настоящее время по штату у нас предусмотрено 1589 оперативных работников. При этом около 30 должностей на сегодняшний день вакантные. Можно заполнить их хоть завтра, но мы не торопимся брать всех подряд.
РГ | Чем вызваны такие перемены?
Семин | Безусловно, тем, что прокурорская служба сегодня считается престижной. И кроме того, сотрудникам нашего ведомства стали платить приличные зарплаты.
РГ | Любопытно заглянуть в карман прокуроров. Сколько они сегодня получают?
Семин | Зарплата сильно зависит от должности. У сотрудников среднего звена примерно - 30-35 тысяч рублей.
РГ | Много вам в наследство досталось громких дел?
Семин | Немало. На сегодняшний день в производстве управления по расследованию бандитизма и убийств находится больше 160 уголовных дел, около 40 из которых достались в наследство с прошлого года. По 22 следствие завершено. Причем это такие дела, что по каждому из них можно снимать триллер.
Взять к примеру дело банды Трофимова-Акимова, на счету которых 6 трупов, вымогательства и другие тяжкие преступления. Я уже не говорю о так называемом "битцевском маньяке". На сегодняшний день ему уже вменяется 46 убийств.
РГ | Он сам в них признался или следствию удалось их доказать?
Семин | Мы не можем основываться лишь на его признаниях. Если экспертиза признает его невменяемым, то ссылаться на них в суде будет нельзя. Следствие обязано опираться на объективные доказательства, которые неопровержимо доказывают, что именно этот человек совершил преступление.
РГ | Он показал места, где убивал?
Семин | Не только. Но и трупы, о существовании которых мы даже не знали. Эти люди считались пропавшими без вести, как и жертвы уроженца Украины по фамилии Дикий, который приехал в Москву на заработки. Поначалу он занимался ремонтом квартир. Но что-то у него в жизни не заладилось, и Дикий решил сменить ремесло. Начал нападать на женщин и отбирать у них мобильные телефоны. Совершая очередной грабеж, он тяжело ранил нянечку и убил грудного ребенка, с которым она гуляла в лесопарке.
В этом году мы планируем завершить следствие по банде из 10 человек, на счету которых более 20 убийств, в том числе предпринимателей братьев Квантришвили, Глоцера и банкира Кивилиди.
РГ | Времени с момента совершения этих преступлений прошло немало. Удастся доказать вину обвиняемых в суде?
Семин | Не отрицаю, сделать это будет непросто, но доказательства у нас есть. Так, следствием досконально выявлен механизм убийства Кивилиди. Его отравили с помощью вещества, аналогов которому попросту нет. И мы знаем, как оно сделано.
Нам удалось оперативно и детально расследовать дело по взрыву на Черкизовском рынке. Кстати, некоторые даже ставят нам это в вину. Дескать, что-то быстро прокуратура сработала, нет ли здесь какого-то подвоха. Сейчас по этому делу арестованы пять человек. Не все они причастны именно к этому теракту, но были связаны между собой и участвовали в других преступлениях. В том числе и в организации серии менее значительных взрывов. Перед тем как прийти на рынок с бомбой, молодые люди "потренировались", в том числе на одном салоне магии и мусорном баке. К счастью, эти взрывы обошлись без жертв.
Кстати, в ходе расследования этого уголовного дела нам удалось раскрыть и убийство армянского юноши в метро. Зарезавший его молодой человек тоже был членом этой группировки.
РГ | Это правда, что его отец - высокопоставленный сотрудник милиции?
Семин | Вот типичный пример, как рождаются слухи. Его отец действительно когда-то служил в милиции, в одном из отдаленных городов России, причем довольно давно уволился на пенсию в звании майора. Сын поступил в милицейский колледж, но, судя по всему, учился он там не тому, чему нужно.
РГ | Они совершали все преступления на почве межнациональной ненависти?
Семин | Мне сложно дать однозначную оценку. Хочу лишь сказать, что меня поразило их отношение к тому, что они делали. Один из обвиняемых на допросах сказал, что ему было все равно, чем занимаются его знакомые.
РГ | Как удалось доказать их причастность к другим взрывам?
Семин | Во время обысков у них нашли специальную литературу и компоненты для изготовления простейших бомб с часовым механизмом. Все взрывные устройства были сделаны именно по такой схеме.
РГ | Есть громкие дела, в которых фигурируют должностные преступления?
Семин | Три из них начинали расследоваться в Северо-Восточном округе столицы, и связаны они с хищением квартир, остававшихся после умерших граждан. Там действовало целое преступное сообщество, в которое входили даже представители Фемиды. Трое судей уже осуждены, за решеткой находится и организатор мошеннических схем. Сейчас следователи разбираются в том, какую роль в них играли некоторые чиновники, имевшие отношение к местным жилищным органам, и нотариусы.
Мы готовим к передаче в суд крупное уголовное дело по так называемому рейдерству. Злоумышленники пытались захватить научно-исследовательский институт, работавший на оборонку. Правда, главный фигурант дела находится в бегах за границей. Прокуратура уже направила материалы на его экстрадицию в Россию. Есть дела и по преднамеренным банкротствам, в частности, нескольких государственных предприятий.
РГ | В редакцию позвонила женщина и рассказала, что ее дочь погибла в результате врачебной ошибки. И такие случаи, насколько нам известно, не единичные.
Семин | В 2005, 2006 годах было возбуждено 6 уголовных дел, в которых фигурировала "врачебная ошибка". Так, прокуратурой Северо-Западного округа расследуется гибель молодой женщины, которой в косметологической клинике удаляли лазером сосудистые "звездочки" в области бедра. Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы причиной смерти стал анафилактический шок, спровоцированный анестезирующим средством.
К этой же категории дел можно отнести и случай, произошедший в Пресненском районе. Здесь двухлетний мальчик случайно выпил 9-процентный раствор уксуса. Мать вызвала "скорую". Врачи оказали ему первую помощь, после чего отвезли ребенка для госпитализации в один из филиалов детской клинической больницы им. Сперанского, но там не оказалось реанимационного отделения, специалистов и лекарств для оказания помощи ребенку. Его тут же увезли непосредственно в саму больницу. А дальше произошло то, что, как считает следствие, и стало причиной трагедии. Дежурный педиатр приемного отделения вместо того, чтобы немедленно госпитализировать малыша, отправил мать с сыном домой. Буквально через три часа ребенок скончался. Это дело в настоящее время рассматривается в Пресненском районном суде.
РГ | Став прокурором столицы, какие вы лично перед собой поставили задачи, кроме тех, что обозначены руководством Генеральной прокуратуры?
Семин | В идеале прокуратуре Москвы необходимо новое здание. Но это мечта.
РГ | У вас же такой красивый особняк в центре...
Семин | Здание, действительно красивое, но не функциональное. Это исторический памятник, построен в 1891 году по проекту архитектора Гиппиус. Долгое время особняк принадлежал братьям Бахрушиным. Прокуратура Москвы находится в нем с 1933 года. Сейчас она разбросана по девяти адресам, и это доставляет определенные неудобства в работе.
РГ | Вы жесткий или мягкий руководитель, и каким должен быть прокурор?
Семин | Думаю, что прокурор должен быть жестким, и я стараюсь соответствовать этому критерию, хотя себя оценивать всегда тяжело.