Анализируя печальные и тревожные события во Франции (в том числе и на страницах "Российской газеты"), я пришел к однозначному выводу, что
правители Франции, ее интеллектуальная элита предают свою страну. И тогда я почувствовал себя неуютно: неужели я один во Франции такой умный, а все другие не понимают? Впрочем, достаточно было послушать разговоры у стойки в кафе, чтобы догадаться, что французы не такие уж дураки. И все-таки разговоры в кафе, разговоры с соседями - это мнения так называемого простого люда, а почему молчат журналисты, писатели, интеллектуалы? Неужели в упор ничего не видят? Как-то странно...
И тут с коротким перерывом во Франции вышли две книги: "Быть правым во Франции - это табу?" и "История левой элиты"* ("дословный перевод "История икры левых"). (*Eric Brunet "Etre de droite, un tabou francais" Eraurent Joffrin "Histoire de la gauche caviаr").
Сразу уточню, что во Франции выходят тысячи книг, которые остаются никем не замеченными. Но на эти книги сразу обратили внимание. О них заговорили в газетах, по радио и даже - чудо! - по телевидению. Естественно, не по первым центральным двум каналам, а по двадцатой программе, которую делают молодые задиристые ребята и которая постепенно набирает аудиторию. Эти книги нарушают святые для Франции правила политкорректности, а их не замалчивают, не отбрасывают презрительно в сторону, их обсуждают, о них спорят - невероятно!
Впрочем, замечу в скобках, что это как раз очень вероятно, ибо на носу президентские выборы, и хоть предвыборная кампания официально не началась, но уже царапаются вовсю. И не только левые с правыми. Посмотрим в ноябре, какой будет мордобой между шестью претендентами на кандидатуру в президенты от Социалистической партии. Пардон, я несколько отвлекся...
Короче, прочтя эти книги, я сразу почувствовал себя более уютно: во-первых, не я самый умный, во-вторых, о каких-то вещах ничего не знал. Например, не знал я, даже не мог себе представить, что во Франции, где выходят сотни газет и журналов, от крайне левых до крайне правых, лишь 6 процентов журналистов (подчеркиваю: шесть) имеют смелость признать, что они придерживаются правых взглядов. Значит, 94 процента - откровенные леваки, причем это не мешает им работать даже в таких изначально правых газетах, как "Фигаро".
Из этого факта следует множество умозаключений, в том числе и самое известное: во Франции модно быть левым. Но логика подсказывает, что во Франции еще очень выгодно быть левым. Человека с репутацией левака последним уволят и первым примут на работу. В мире СМИ сейчас кризис, и журналисты цепко держатся за свои рабочие места.
...Вот вам такая история. На втором телеканале попеременно ведет новости мадам с приторно-слащавой рожей и таким же голосом (да, сознаюсь, я необъективен), и подает она материал так, что в ЦК французской компартии плачут от умиления, а палестинские террористы (фу, какие террористы? В ее лексиконе это бедные, угнетенные палестинцы) должны, по идее, посылать ей в редакцию букеты цветов.
Словом, мадам не только сверхполиткорректна, но еще и с нескрываемой левизной. И вдруг дамочка недели на три исчезает с экрана. Я подумал: ну, слава богу, уехала в отпуск, да потом случайно, из газет, узнаю, что на втором канале закрутилась интрига. Руководство СЖТ (прокоммунистический профсоюз) жутко обиделось на дамочку. Дескать, она не так и недостаточно подробно осветила последнюю демонстрацию профсоюза. И, как по команде, журналистская секция СЖТ в редакции второго канала посылает запрос в дирекцию. Важная деталь: мадам не инкриминируются ее программы, этого делать нельзя, во Франции официально свобода слова. Запрос таков: этично ли, что программу новостей ведет жена министра правого правительства? Оцените пикантность ситуации. Второй канал телевидения во Франции не частный, а государственный, то есть должен быть как минимум лояльным к правительству, только вот погоду на нем делает левый профсоюз. А то, что ярая "гошистка" оказалась мадам министершей - это совсем не пикантно, это как раз очень по-французски. И сама мадам не такая уж дура (каюсь, я к ней относился с предубеждением): прекрасно разбирается в обстановке редакции и знает, что муж-министр ее не защитит, защитит лишь сверхполиткорректная репутация. В общем, недели через три мадам опять засияла на экране.
Между прочим, автор книги "Быть правым во Франции - это табу" на всякий случай еще в предыстории заявляет: мол, он не правый и не левый, а просто объективный исследователь. И старается оперировать цифрами, а не эмоциями. И в книге вы находите поразительные факты. Например, всех служащих и рабочих гигантского государственного концерна "Газ и электричество Франции" заставляют вступать в профсоюз СЖТ. Когда обсуждали книгу на 20-й программе телевидения, то специально пригласили работницу из этого концерна и спросили, насколько все сказанное соответствует истине. Работница, пожилая баба, усмехнулась: "Силой не заставляют. Я, например, сразу отказалась. И работаю там 20 лет. И уволить меня не могут. Но коллеги смотрят на меня как на прокаженную".
Автор книги "История левой элиты" - известный заслуженный левак, а посему, видимо, ему позволены нелицеприятные высказывания. Французское выражение "икра левых" имеет двойное значение. Это и левая элита, сливки общества, это и разбогатевшие левые, которые жрут икру ложками. В самой "Истории", то есть в хронологии движения французских левых особых открытий мы не находим. Во главе рабочего движения всегда были выходцы из буржуазии - Жан Жорес, Леон Блюм, уж не говоря о самом Карле Марксе. Так вот, рассказывая о французской левой элите, автор подчеркивает, что вожаки французских левых, несмотря на свое буржуазное происхождение, очень внимательно прислушивались к народным требованиям и настроениям и строили свою политику соответствующим образом (то есть был на деле воплощен советский лозунг "Народ и партия едины"). Так продолжалось до 80-х годов прошлого века. Во время президентства Миттерана левая элита дорвалась до власти, нажралась, разбогатела и зажила своей особой буржуазной жизнью, в отрыве от народных масс. Народные массы левая элита презирает (еще раз уточняю: это не я говорю, я цитирую книгу), считает французов расистами, ксенофобами и всерьез полагает, что прислушиваться к народу не надо, а надо подтягивать его силой к светлым идеалам политкорректного будущего. В телевизионной дискуссии, которая разгорелась на 20-м канале вокруг книги, один из журналистов заметил, что десять лет тому назад он высказал в "Фигаро" эту мысль - левая элита презирает свой народ" и т.п.), за что был немедленно назван в журнале "Нувель обсерватер" фашистом. И вот, дескать, теперь про это можно писать, не нарываясь на оскорбления, что уже бесспорно прогресс. Другой журналист не истошным криком, а в легкой, дружеской манере, что всегда приятно, ему возразил: мол, с одной стороны, ты, товарищ, прав, с другой стороны, все-таки должна над народом возвышаться интеллектуальная элита, иначе народ попадет под влияние популистских вождей и придет к фашизму.
Эге, подумал я, старый ворчун, в Советском Союзе мы уже это проходили. Только "интеллектуальная элита", которая руководила народом, у нас называлась ЦК КПСС.