Признаюсь, я был приятно поражен, когда узнал, что французский парламент проголосовал "за" подавляющим большинством. Ведь в результате геноцида была уничтожена почти треть армянского населения в мире. По разным - политическим, экономическим, стратегическим и прочим - причинам большинство стран мира не требовало от Турции признать свою вину. Существовала некая рекомендация Европейского сообщества, мол, хорошо бы вам, господа, покаяться, но турки на нее не реагировали. Отчасти такое положение дел поощряли и лидеры европейских стран, особенно те, кто стоял у истоков Евросоюза и давно варился в этой политике. Для них идея дальнейшего расширения Европейского сообщества, а значит, и принятие в него Турции, на мой взгляд, приобрела сверхценность. Пока в союзе было пять-шесть стран, все было хорошо. Но дальше у европейского руководства появилось навязчивое стремление во что бы то ни стало перегнать Америку по количеству "штатов"-государств. Как Никита Сергеевич в свое время - по мясу и молоку. Похоже, что в приоритете их внешней политики - идти все дальше и дальше, вплоть до Урала и Южной Африки.
И вот, несмотря на это, французы предлагают закон, который, по сути, ставит Турции заслон на вступление в Европейское сообщество. А это, я считаю, первый шаг, который может остановить это безумное стремление к глобализму.
Французы - молодцы, во-первых, потому что они независимо от политической конъюнктуры, не абстрактно, а на конкретном примере проявили свою позицию: нельзя забывать историю, и за любое преступление нужно отвечать.
Это внешняя сторона проблемы. Однако есть тут и, скажем так, "подводные течения". "Российская газета" печатала с сокращениями мою книгу "Преступники, добро пожаловать во Францию", где я, в частности, рассказывал об особенностях политкорректности по-французски.
Франция действительно очень политкорректная страна, причем до такой степени, что уже навязывает народу это качество юридическими и даже силовыми методами. Однако понимают там политкорректность весьма специфически. К примеру, я могу совершенно спокойно крикнуть Шираку: "Ты самый бездарный президент Франции!" После этого меня пригласят в газету "Либерасьон", с удовольствием расспросят, почему я так думаю и, может быть, опубликуют мои доводы, если найдут их достаточно серьезными. Я могу крикнуть Жаку Шираку, что он пьяница и пьет больше, чем русский. Полицейские возьмут под козырек и отпустят меня с улыбкой. Я могу сказать: "Ты жидовская морда!" Тогда меня арестуют, оштрафуют на тысячу евро и отпустят в тот же день. Но если я крикну Шираку, что он "грязный негр", меня арестуют и дадут не меньше пяти лет, потому что расизм в современной Франции - это более серьезное преступление, чем убийство человека. Но самое страшное, если я крикну месье Шираку: "Ты - педераст". Суд будет скорый и суровый. Мне дадут больше, чем серийному убийце детей или террористу, взорвавшему полгорода, а именно - пожизненное заключение, которое во Франции равняется 22 годам. А вот за "грязного русского" или "вшивого американца" меня опять же пригласят на телевидение и с интересом будут расспрашивать о моих творческих планах.
То есть, с одной стороны, существует некая иерархия политкорректности. И расизм не простителен. А с другой, почти 60 процентов французов проголосовало против расширения Европейского сообщества, против его Конституции. Вот то самое "подводное течение", о котором я говорил: власти культивируют политкорректность, но понимают, что Франция недовольна неограниченным потоком мигрантов. Он якобы контролируется, но на самом деле абсолютно бесконтролен. А в результате страна деградирует во всех смыслах. Решить эту проблему очень сложно, а на мой взгляд, практически невозможно, потому что пришла совсем другая иммиграция, чуждая европейскому и французскому менталитету, пришли, грубо говоря, завоеватели. Причем внутри страны их поддерживают и морально - исламскими проповедями, - и материально. На исламизацию Европы брошены большие деньги. И политики, как бы они ни старались быть политкорректными, все это прекрасно понимают.
А на носу президентские выборы. И на кон поставлено очень многое. Заявить открыто, мол, хватит нам негров и арабов, французский политик не может. Его сразу же запишут в фашисты. Да и вроде бы европейская тенденция такова - протягивать руку помощи беженцам. Однако, если честно, и помогать-то уже нечем. Европа уже ограбила свое население, введя единый евро. Говоря советским языком, просто вытрясли карманы у всего европейского рабочего класса и трудового крестьянства.
Так вот для французов сейчас идеальное время показать свою смелость. Принимая закон об уголовной ответственности за историческую забывчивость, они ничем не рискуют, потому что во Франции, в отличие, скажем, от Германии, турок очень мало. С другой стороны, во Франции большая и очень уважаемая община армян. Они вписались во французскую жизнь и не замешаны ни в каких криминальных разборках.
Французы не сказали открыто: мы не хотим турок. Но заслон им в Европу, если будет принят закон, выставили. Политическая смелость французов, которую, я подчеркиваю, можно только приветствовать, объясняется еще и тем, что им очень выгодно высказаться против расширения Европейского сообщества, а значит, и против иммиграции. То есть за благородным поступком стоит и прямая политическая выгода.
Очень интересно, утвердит ли закон о признании геноцида сенат? Я думаю, утвердит. Во всяком случае, главный кандидат от правых сил на президентских выборах и министр внутренних дел Саркози выступает против расширения Евросоюза. Он сделает все, чтобы этот законопроект прошел. Кстати, один из первых его замов, очень сильная фигура в движении, носит армянскую фамилию.
Другой вопрос: подпишет ли законопроект Ширак? Думаю, да. Настроения против расширения Евросообщества во Франции так сильны, что прими он другое решение, ему просто не за чем будет соваться на президентские выборы.
Так вот, допустим, президент подписывает закон. Надо признать, во всей Европе, а особенно в Германии, это будет встречено с большим вздохом облегчения. Ведь им самим ссориться с турками, так же как, скажем, французам с арабами, никак нельзя: политическое количество может перейти на выборах в политическое качество.
Другой вариант: Ширак не подписывает законопроект. Это будет воспринято, как издевательство над французским народом. Зато президент войдет в историю как один из ярых защитников такой прекрасной идеи, как Европейское сообщество. И это очень соблазнительно.
Политику, как бы ни было общество демократично, все же делают не массы, а отдельные личности. А Евросообщество, Европарламент и тому подобное - это дополнительные рабочие места для политиков. Они, по большому счету, хотят построить мир, который будет жить по правилам политкорректности. Но эта идея сродни строительству коммунизма. И любому обывателю, даже самому простому французскому крестьянину ясно, что она неосуществима. Однако огромная идеологическая машина продолжает на нее работать.
Есть еще и такая вещь, как политическая ностальгия. Ведь Франция, Англия, Германия привыкли ощущать себя империями. И в идее объединенной Европы их притягивает возможность опять пережить былое величие. "Вот если мы вместе объединимся, у-у, какими мы опять великими будем. Опять с нами будут считаться. И всем этим наглым янки мы будем диктовать свои условия".
Хотя в начале своего существования Европейское сообщество было просто экономическим. В Европе сообразили, зачем делать в Германии то, что прекрасно делают во Франции, а во Франции то, что лучше делают в Англии. Это было здравое экономическое решение, которое сразу принесло очень хорошие результаты. Но потом взыграли политические амбиции. В общем, решили "перегнать Америку по мясу и молоку".