Ваш корреспондент отправился в Швецию, страну, которая не первое десятилетие позиционирует себя как поставщика чистых продуктов. И уяснил: конкуренция на рынке экологических продуктов супержесткая. Прежде чем нацепить зеленую этикетку, надо потратиться так, что сам позеленеешь. Стоит ли вообще овчинка выделки?
Куплю опилки оптом
Швеция помешана на чистоте, как соседняя Норвегия - на социальной справедливости. Куришь - убедись, что никто не вдыхает, а если рядом нет пепельницы, суй окурок в карман. Греть машину у подъезда - варварство, зато пресловутые памперсы для собак - верх цивилизованности. Но так было не всегда. В пору расцвета "шведского социализма" денег в бюджете было немерено: сори, кидай - все уберут, и ешь, что нравится: лучшая в мире медицина откачает. Теперь не откачает. Машина "скорой помощи" приедет через три часа, если приедет: "Извините, все операторы заняты, могу я помочь больному советом по телефону?"
Социализм в прошлом, что вместо? Гражданин, да спаси себя сам. Тихие радости у пруда (цены на загородную недвижимость мигом сгалопировали в разы), велосипед вместо "вольво" ("отечественный автопром" так и не оправился от удара), опилки для каминов - и те богатая лесом страна закупает в России. Но в первую очередь все помешались на еде. Ничто в тарелке не должно быть искусственным. И это в стране, где когда-то изобрели порошковое молоко и дешевые фрикадельки - ответ заокеанским котлеткам для биг-мака. Так Швеция стала и производителем, и экспортером экологии. Не от хорошей жизни, зато ради нее.
Дойка на живца
Про скандинавское земледелие рассказывают чудеса. Земли тут мало, и как на Кавказе - горы камней возле каждого обработанного клочка. Но и крестьяне тут якобы - не люди, а валуны. Я рвался пожать их узловатые руки, а меня упорно везли на образцово-показательную ферму, где, говорят, и мужиков-то нет. Почему - понятно: мужикам туго. После вступления Швеции в Евросоюз половина ферм обанкротилась (недаром аграрный юг Швеции голосовал "против"). В ЕС фермеру платят за то, что ты чего-то не производишь, а не за то, что производишь. Проще сесть на пособие и развлекать проезжающих господ туристов сценками из стародавних времен. Что же касается субсидий Евросоюза, то неизбалованным "новым странам-членам" они, может, и нравятся, а шведам, видавшим лучшие времена, не сладок брюссельский мед.
Образцово-показательной ферме Hamra Евросоюз не страшен - это, считай, форпост глобализации на шведской земле. Густав де Лаваль, изобретатель сепаратора (1878 год), был истинным шведом (еще моя бабушка звала сепаратор "лавалем"), но его детище - компания DeLaval - настоящий транснациональный монстр, в ста странах мира работает.
Долго пытаюсь понять, где собственно ферма. Луга, словно нарочито покрашенные в зелень, по ним разбрелись ленивые группы по 20-30 коров. Где хотя бы коровники? Оказалось, в этом и замысел: молоко вдвойне вкуснее, если оно не из-под палки, и здесь коровы делают все, когда хотят, и только если сами хотят. Да, еще трава: она со времен викингов не знала удобрений.
Чтобы корова сама доилась, придумали особый агрегат (вообще-то это робот, но хозяева просили не употреблять слово "робот" как "излишне технологичный"). Ощутив тягость, корова сама идет к машине. Когда я зашел в сработанный еще викингами добротный сарай, очередная добровольная отдоилась, но не уходила. Машина считывает с микрочипа коровы, сколько она обычно дает молока, и берет от нее ровно это количество, но эта корова хотела продолжения. И, как "деус экс махина", явился из-за кулис работник в синем сюртуке и дал корове "леща". Корова ушла, на ее место пришла другая. Робот, оснащенный лазерными сенсорами, по идее должен найти каждое вымя и всунуть в них по мягкому раструбу. Но у этой особи одно вымя оказалось загнуто вбок, и сенсор промахивался. Робот тужился, корова брыкалась, и я так и не дождался, чем это закончится. Цену этого агрегата раздосадованные хозяева мне открыть отказались. Известно только, что по всему миру их продано всего тысяча штук, из них в самой Швеции - 350. Говорят, речь идет о миллионах евро.
Эффективность микроскопичности
С роботом или без, шведы получают на ряде предприятий чистое сырье. Но, несмотря на тягу к натуральности, купить здесь "просто молоко" невозможно: товар так или иначе переработан и запакован. Побывав на перерабатывающем предприятии, открыл для себя "правило кефиродела": если ты экологичен, твое предприятие не может быть большим. Где гигантомания - там потеря контроля.
АПК Швеции сам по себе микроскопический по меркам нашей аграрной страны: каких-то 50 тысяч человек занятых, причем на трех четвертых предприятий число работников - менее 25 человек. Однако это ничтожное число тружеников дает 14,7 миллиарда евро совокупного оборота в год. Еще больше "эффективность микроскопичности" впечатляет при взгляде на конкретные компании. Президент компании Semper (крупного по шведским меркам предприятия) Андреас Сбродилья рассказал мне, что его 100 сотрудников обеспечивают годовой оборот в 90 миллионов евро, то есть по 900 тысяч на человека, включая уборщиц. Что есть заслуга менеджмента: за хорошими менеджерами гоняются по всему миру, и у моего собеседника, если вы заметили, не самая распространенная шведская фамилия.
Но вы ошибаетесь, если думаете, что такие компании выживают сами по себе. История того же Semper`a - типичный пример того, как, выражаясь языком коммунистов, "богатеи Швецию продали". В 1960-е компания принадлежала Молочному союзу Швеции, но уже в 70-е вошла в состав транснационального гиганта Arla. У Arla хоть корни были шведские, а у следующего владельца, инвестиционной компании Triton, бизнес распылен между Стокгольмом, Лондоном и Франкфуртом. Наконец, с недавних пор шведский "середняк" стал частью гиганта Hero (оборот - миллиард евро). Вот вам и выбор: или интегрируйся, или интегрируй, как скандинавский монстр TetraPak, в "империи" которого вряд ли 5 процентов менеджеров вообще говорят по-шведски.
Давно не шведский по принадлежности и завод по производству соков, детского питания (его тут делают как раз для Semper), и экологически чистых "готовых обедов" Procordia. Он входит в гигантский холдинг с норвежскими корнями и через "хозяина" имеет даже побратима в России - шоколадную фабрику на Урале. Поэтому я и не ожидал увидеть там ничего "сугубо местного": глобализация уравнивает все. Однако не все, как оказалось.
Шведы, знатные чистюли, и тут сохранили свои порядки. Перед визитом в цех мне сунули анкету: хоть один отрицательный ответ - и ты депортирован на улицу. Не простужен ли я? Не тянет ли на стульчак? Не трогал ли диких животных? Зачем-то потребовали снять украшения (обручальное кольцо покорно ушло в сейф) и отключить мобильный. Но добил меня агрегат для мытья рук: помытое нужно поднести к сенсору, чтобы прибор убедился в гибели микробов. Сказать по правде, видал я в России и не такие заводы, и станки поновее, но вот чтобы тебя санировали - это в новинку.
Analysen это
Роботы и сенсоры - это круто, но экологическая еда - не только производство, а главным образом система контроля. Если есть у аграриев бог, то это лаборант, живущий в городке Лидчепинг и работающий в научном центре Analysen, даже название которого отдает запахом реторт и поликлиникой. Здесь, среди устрашающих своей безликостью коробок из красного кирпича, опутанных колючей проволокой, создаются репутации, и тут они разрушаются.
Вы видели, как выглядят лаборатории по контролю качества продуктов питания в России? Они выглядят плохо, а все потому, что эти лаборатории не зарабатывают денег. Примитивные анализы стоят дешево, а дорогие и качественные по большому счету никому не нужны, да и на чем их делать? В Швеции я увидел, что тестирование продуктов может быть отличным бизнесом. Шведская ассоциация работников АПК, владеющая лабораторией, контролирует 380 миллионов евро годового оборота. И что толку описывать экстерьер? Уж поверьте: Стэнли Кубрик со своим "Солярисом" отдыхает. Да, самый элементарный "мазок" - 200 евро, затем цены зашкаливают. Зато и приборы видят 200 видов пестицидов, тогда как российские лаборатории - только 4.
Вероятно, вы думаете, что кто-то заставляет бизнесменов носить сюда свой товар. Да, в Швеции в обязательном порядке тестируется весь продуктовый импорт, экспорт, а также продукты для ресторанов, больниц и "Магазинов здоровья". Но и только. 99 процентов бизнеса - добровольные анализы. Зато имеешь право сказать конкуренту: "Шел бы ты, Петерсон, со своим синеньким сертификатом, у меня розовый есть". Доходит до абсурда. Постоянные клиенты ... владельцы гольф-клубов! Конкуренция заставляет владельцев клубов заманивать игроков экологически чистой травой!
Сколько стоит подкупить лаборанта, интересуюсь. "Весь бизнес лаборатории", - смеются шведы. Ладно, а если нажмут "с самого верха"? Допустим, позвонит министр сельского хозяйства и скажет: достали меня калифорнийские вина, найдите-ка в них диоксинчик? "Министр слетит, едва положит трубку", - спокойно так отвечают мне шведы. Я не верю, а шведы на полном серьезе доказывают, что информация вмиг просочится в прессу. Конкуренты постараются, замминистра шефа заложит - "это же у нас поощряется, когда речь идет о национальной безопасности". Ну, позвонит министру журналист. Не дать интервью - уголовное преступление по шведским законам, наврать - тем паче. Хотя на самом деле...
... На самом деле как аграрии боятся лаборатории, так лаборатория вместе с аграриями боится потребителя. Надо видеть шведов в супермаркете - они читают этикетки, как скальды свои руны. Если что-то не нравится, магазин приходит в движение - все рассматривают злополучный товар. И тут откуда ни возьмись - юрист общества защиты прав потребителей: а не состряпать ли вам, дорогие товарищи, иск? Вы слышали, чтобы качество картошки в сельмаге стало для "районки" темой поважнее интервью местного главы? Это потому, что вы не жили в Швеции. Здесь запросто снимут с полосы итоги выборов ради триллера "Школьник отравился молоком из супермаркета".
Чистилище, приравненное к аду
Однако же вернемся к вопросу, поставленному в начале нашего расследования: а могла бы Россия и производить, и продавать экологически чистые продукты? Давайте сначала пройдем вместе с европейским бизнесменом все круги конкурентного ада, а потом решим.
Допустим, я фермер. Я должен быть готов к неожиданным проверкам: бывает, ночью встанешь, а на огороде у тебя с детекторами шарят. Правда ли, что в земле 50 лет не было удобрений? Правда ли, что нет и не было ГМИ? Кстати, я должен за свои деньги сертифицировать всю производственную цепочку по системе ISO. И при этом добиться, чтобы товар не вышел слишком дорогим. Фермеры пробовали давить на закупщиков "всем миром", но тщетно. Недавно в Швеции не сыскалось клубники нужного качества: "Берите, что дают". В ответ компании сняли с производства клубничный джем.
Что ж, встанем теперь на место переработчика. О бесчисленных и дорогих анализах, частью добровольных, частью обязательных, сказано достаточно. Но сам по себе анализ еще не дает тебе сертификата, а их существует примерно 15 видов - и национальных, и общих для ЕС. Нужно выдержать требования ВСЕХ.
Часто спрашивают, чьи стандарты жестче всех в мире. Ответ: шведские и норвежские. Пока. ЕС мечтает завалить Скандинавию своим товаром, и Брюссель давит - снижайте планку. Шведы иногда уступают, только в детском питании стоят насмерть. Норвегия - не член ЕС и просто обложилась высокими ввозными пошлинами. Что же касается пресловутой жесткости российских правил, с ними штука такая. Скажем, в России нельзя держать открытой упаковку больше двух дней. А, собственно, почему, если в Стокгольме тот же сок или джем не испортится и через неделю? Воздух подкузьмил. У Москвы и Стокгольма два разных воздуха, знаете ли. Выходит, суровы наши стандарты, но почему? Не от сугубой чистоты российской окружающей среды - это уж точно.
Хорошо, теперь - о прилавке. Продать экологический товар крайне трудно. И дело даже не в его цене. Просто на прилавке всегда тесно.
Говорят, что в Стокгольме воздух можно пить, как и воду из-под крана. А в Швейцарии - альпийские луга, ледники: мумию нашли, так она за две тысячи лет не испортилась, и коровы благостные пасутся, веночки плетут. А во Франции солнце, какого нигде больше нет. А в Калифорнии... Это называется "страновой бренд", штука страшно дорогая, защищаемая государством (вспомните, как французы ополчились на наше шампанское), и рубка между этими брендами идет не на жизнь. Завод детского питания в Швеции никогда не будет переносить свое производство ни в Россию, поближе к обширному рынку, ни в Китай, где издержки ниже. И так поступают все производители экологического питания в мире. В этом - коренное отличие экологического бизнеса от рядового. Котлеты для Макдоналдса - в той стране, где работает Макдоналдс. Если так поступит экологический завод, он будет выброшен с рынка. Вологодское масло можно делать только в Вологде, кашу "вэллинг" из злаков - только в Швеции, точка.
Может ли Россия стать мировым поставщиком экологически чистого питания? И да и нет.
Нет - по трем причинам. Наши сельскохозяйственные земли еще 15 лет назад убивались немереным количеством удобрений, и чиститься от них еще столько же. Далее, можно купить сенсор для контроля за чистотой рук, но ни одна российская доярка никогда не донесет на грязнулю-бригадира, как это, не задумываясь, сделает ее европейская коллега. Наконец, ни один российский производитель не станет платить за вход на европейский рынок, пока рядом есть внутренний, без лишних запросов и выкрутасов.
Но есть и ответ "да". Потому что страновой бренд, даже трижды подкрепленный анализами, это все-таки плод государственного пиара. И чисто теоретически можно так накачать бренд пиаром, что будут брать. Однако нужно быть готовым к тому, что на твой пиар найдется другой пиар. Норвежцы уверяли весь мир, что их семга - самая семга в мире. Наши нашли в ней тяжелые металлы. Не важно, кто прав - семге нанесен удар. А ведь Норвегия столько денег вбухала, чтобы показать миру, как хороша, как свежа ее семга.
Но есть в этом вопросе некая фигура умолчания, от позиции которой зависит успех всей затеи. Это фигура российского потребителя. Российский потребитель должен (просто ради собственного здоровья) научить нашего производителя уму-разуму. Когда научит, тогда и западные требования не покажутся невыполнимыми.
Если в товаре есть генно-модифицированные компоненты, это должно быть отражено на этикетке. Что в реальности? Производители боятся, что такой товар не купят, и просто игнорируют это требование. При этом они уверены, что, пусти их на Запад, уж там-то они всю правду на этикетке напишут. Как же, "товар на экспорт"! Советская система двух стандартов торжествует: ты, мужик, все схаваешь, а для западного барина расстараемся, небесам жарко станет.
Возможно, кто-то скажет, что наш человек не таков. Что визитера мясокомбината порвут собаки, и в глазах общества собаки будут правы. Возможно. Но тогда надо забыть об экологических мечтаниях. И перестать участвовать в мировой выставке еды "Зеленая неделя" в Берлине, где Россия который год выставляет себя как поставщик чистого. Выставляет и удивляется: немцы блины едят, кубанский хор слушают, а толку нет. А нет потому, что наутро немцы читают в своих газетах: груз с выставочной едой с трудом пересек германскую таможню, поскольку на товар не было гигиенических сертификатов.
Впрочем, АПК страны только экологическими "примочками" не поднять. Потому что эта задача не решена по большому счету и в Евросоюзе. Видимо, этот бизнес никогда не будет "бизнесом для всех". Он не умрет, но и не наполнит казну, как о том мечтают в России. Он будет брать деньги. И давать жизнь, если денег будет действительно много. Что важнее: деньги или здоровье нации? Крах шведского социализма показал, что деньги, как белые на шахматной доске, начинают, но не всегда выигрывают.