Российская газета: Валерий Иванович, в 1987 году вы впервые в стране провели успешную пересадку сердца. Это было время официального запрета на проведение таких операций - все попытки пересадить сердце заканчивались неудачей. Тогда-то и проявился ваш характер: вы сумели пробить эту стену и получить разрешение. Ведь это был немалый риск? На карту была поставлена не только ваша личная репутация хирурга, ученого, но и судьба развития всей отечественной трансплантологии.
Валерий Шумаков: Рисковал. Но уж очень было обидно, что увеличивается наше отставание перед Западом: там подобные операции уже были обычным делом. И очень хотелось доказать, что мы на это тоже способны.
РГ: У меня есть фотография с Шурой Шальковой - первой вашей пациентки с пересаженным сердцем. Помню, когда ехала в ваш центр на встречу с ней, думала, что встречу "нечто" еле передвигающееся. А мне навстречу сбежала с лестницы Шура в тренировочном костюме. Почему была выбрана именно она?
Шумаков: Девушка приехала в наш институт из Заполярного круга. Ей было около тридцати лет. А состояние здоровья критическое: сердце в любой момент могло отказать. После операции Шура вышла замуж, прожила почти десять лет.
РГ: А сколько потом вы провели операций по пересадке сердца?
Шумаков: Около ста пятидесяти. Не так уж много. По нашим потенциальным возможностям, при благоприятных условиях, мы могли бы выполнить куда больше.
РГ: Раз уж вы сказали об условиях, то задам вопрос, не совсем вроде бы уместный в юбилей. Больше двух лет длится так называемое дело врачей-трансплантологов. Сейчас на очереди третье слушание после двух оправдательных приговоров...
Шумаков: Мнение общественности во многом зависит от мнения средств массовой информации. В то время, когда это дело возникло, СМИ резко отрицательно относились к нашей работе. Сейчас ситуация изменилась в значительно лучшую сторону. И я очень надеюсь, что наконец истина восторжествует.
Хотя не могу не сказать, что нашей специальности нанесен огромный ущерб. Хочу отметить и то, что даже при благоприятных обстоятельствах во всем мире всегда остается проблема дефицита донорских органов. Всегда органов, пригодных для пересадки, меньше, чем нуждающихся в них больных. Поэтому специалисты работают над проблемой ликвидации этого дефицита. Исследования ведутся по трем направлениям. Одно из них - создание совершенных, длительно работающих искусственных органов, заменяющих естественный аналог. Например, на искусственной почке больные, у которых собственные почки отказали, могут жить по 15-20 лет. И даже работать. С искусственным сердцем достижения менее впечатляющие. Однако сейчас уже появляются для клинического применения искусственные желудочки сердца, способные работать в организме больного два, три года. Конечная цель - создать искусственное сердце, полностью вживляемое в организм и способное работать десять и более лет. Это и станет аналогом естественного сердца. Мы уже многие годы трудимся в этом направлении.
Второе направление - добиться длительного выживания людей с пересаженными органами от животных. То есть ксенотрансплантация органов. Наиболее вероятным донором будет свинья. Самое же радикальное решение проблемы наступит тогда, когда удастся клонировать органы человека. То есть человек, у которого вышел из строя тот или иной жизненно важный орган, получит собственный здоровый аналог. Подчеркну: речь не о клонировании человека, а только органов. На это никаких запретов в мире нет.
РГ: Вас прекрасно знают как ученого, а вот ваша личная жизнь... Какая у вас семья? Операции, которые вы проводите, выматывающие. Как расслабляетесь?
Шумаков: Родился в Москве. Отец был инженером-строителем, прошел всю войну, мама - домохозяйка. Я закончил Первый московский медицинский институт. Живу в "доме на набережной". Там моя квартира, но основное место жительства - дом в Переделкине. Моя жена Наталья Михайловна много лет работала анестезиологом. Теперь на пенсии. Дочь Ольга - искусствовед в Третьяковке. Сын Дмитрий - мой коллега, возглавляет в нашем центре отделение.
Люблю погреться у камина, почитать детектив, выпить что-нибудь из домашнего бара, посмеяться от души. У меня внук и три внучки. Праздники предпочитаю отмечать в кругу семьи и друзей. Особенно люблю дни рождения близких, Новый год, Рождество, Пасху. Перечитываю Чехова, Алексея Толстого, Стендаля, Лондона. Поэтические пристрастия консервативные: Пушкин, Есенин, Байрон. Собственно, как и в музыке, живописи: это Тициан, Мане, Саврасов, Шопен, Чайковский, Штраус, Бородин.
РГ: В работе хирурга всегда не только светлые, но и темные полосы. Наверняка есть они и у вас. Вы по природе оптимист или пессимист?
Шумаков: Оптимист. Потому что то, чем я занимаюсь, не допускает пессимистических настроений. Надо всегда быть оптимистом. До последнего сохранять веру в успех...