Свой юбилей режиссер Юрий Кара встречает, как принято, славным делом - заканчивает работу над фильмом "Королев" - к столетию отца советской космонавтики.
Юрий Кара: Денег на полет не было, и мне твердо сказали: "Зайца в космосе не будет!". А готовился я тщательно, познакомился с космонавтами. Они скупо рассказывают о своих впечатлениях и еще скупее - об ощущениях. И мне казалось, что актеры в кино смогут это передать на эмоциональном уровне. Попытка не удалась, но я затею не оставил и по-прежнему поддерживаю тесные связи с ракетно-космической корпорацией "Энергия" и с ее новым генеральным конструктором Николаем Николаевичем Севастьяновым.
РГ: Как возникла идея фильма о Королеве?
Кара: Позвонил космонавт Алексей Архипович Леонов и предложил сделать фильм к столетию Королева. Потому что о нем мало известно. Есть биография, есть фильм "Укрощение огня", где характер Королева передан, но факты жизни во многом придуманы. Например, "катюши" он испытывал не на войне, как показано, а совершенно в других местах: каток сталинского террора прошелся по этому человеку в полной мере. Он выжил, не озлобился и упорно шел к свой мечте - сделать ракеты, способные вынести человека в космос.
РГ: На каком материале построен ваш сценарий?
Кара: На фактах, о которых Леонову как-то ночью рассказал сам Сергей Павлович. Это была фактически история его жизни. Сейчас космос для нас нечто обыденное: спутниковая связь, ТВ... А тогда мало кто верил, что это возможно. И когда в СССР был запущен первый спутник, Нобелевский комитет обратился к советским властям с просьбой назвать имя гения, открывшего новую эру истории человечества. Но Хрущев фамилию Королева не назвал, ответил, что конструктором был советский народ, а стартовой площадкой - база социализма. Так наша страна осталась без еще одного нобелевского лауреата. Даже на похоронах его не рассекретили. Красная площадь полна народу, гроб несут Подгорный и Брежнев, за гробом идут космонавты, а кого хоронят - неизвестно!
РГ: Что нового мы увидим по сравнению с фильмом "Укрощение огня"?
Кара: Летчик-космонавт Владимир Аксенов мне как-то сказал, что в "Укрощении огня" допущена принципиальная ошибка: Королев показан как человек системы. Вот у него что-то не ладится с пусками, и он едет в Москву, где дяди из Политбюро дают ему дельный совет. Но Королев не был бы Королевым, если бы поехал за советом. Это партийные бонзы всякими окольными путями пытались узнать его мнение. Были мечтатели - Циолковский, Цандер. А он был практиком, который все это осуществлял. И человеком фантастической интуиции. В Космическом агентстве два месяца спорили, отправляя первый спутник на Луну, какова она. Одни считали, что Луна твердая, другие - что там толстый слой пыли, которая просто поглотит спутник. Королев взял лист бумаги и написал: "Луна твердая". И расписался. Он обладал прекрасной интуицией и умением взять ответственность на себя. Поэтому при нем не было ни одной аварии, ни одной человеческой жертвы.
РГ: Но все равно же он работал под нажимом партийных чиновников! Это они определяли сроки, торопясь отметить очередной государственный праздник.
Кара: Да, бывало. Первый спутник запустили 4 октября, и Хрущев стал требовать "подарок" к 7 ноября - второй спутник. То есть - за месяц! Но Королев взялся и считал это самым счастливым временем своей жизни. Хрущев привел его к себе в кабинет и сказал: "Вот тебе телефоны - требуй все, что нужно". Сейчас такой прогресс в космической отрасли невозможен еще и потому, что больше нет централизованной системы. А тогда все отрасли - и металл, и электроника - легко координировались. И второй спутник 7 ноября был запущен.
РГ: А встреча Королева с Циолковским действительно была?
Кара: Не все источники это подтверждают, но, вероятно, была. Но если Циолковский считал, что первый человек в космос полетит через сто лет, то Королев отправил его через тридцать. Он спрессовал время. И вот на самом его взлете, когда мы в этих разработках были первыми в мире, произошла трагедия: навет, сталинские застенки, прииски в тысяче километров от Магадана. На зоне он не скурвился, держал себя в форме, занимался зарядкой, верил, что еще понадобится стране. Героически вела себя его мать: ходила по инстанциям, писала письма летчикам-героям, Сталину. И добилась пересмотра дела. Но и на этом трагедия не кончилась: машина, которая его перевозила из лагеря, сломалась, и он по снегу брел к Магадану, но потерял сознание. Очнулся, как он потом рассказывал, от запаха хлеба. Кто-то - бог, инопланетяне или люди из соседней деревни - положил ему буханку. Запах хлеба вообще играл в жизни зэка важную роль: когда они уже не могли идти и падали, охранники подсовывали им кусочек и так поднимали на ноги. Этот запах хлеба и Королева спас: он добрел до Магадана, но последнее в этот день судно уже было полно, его не взяли на борт. Судно это через неделю затонуло, все погибли. Так что судьба его опять спасла.
РГ: А за что его сослали в ГУЛАГ?
Кара: Нецелевое использование государственных средств. Он занимался пороховыми ракетами, но понимал, что ни для серьезных расстояний, ни тем более для космоса мощи порохового заряда не хватит. И поэтому все равно осуществлял свою мечту. А для этого нужны были средства.
РГ: Что главное в характере вашего героя?
Кара: Целеустремленность. Захотел прорваться в космос - и добился своего. Я в Королеве хотел показать черты, которые отличали его от других. Разные режиссеры разное ищут в людях. Вот Сокурова в его фильме о Ленине интересуют драные чулки у Крупской, а мне это неинтересно: мне интересен человек, который вершил судьбы планеты. Драные чулки можно найти и у соседки, но она не имеет отношения к глобальным процессам, а Ленин с Крупской имели - почему? Вот и в Королеве главным была его вера в то, что можно осуществить невозможное.
РГ: Как вы подбирали актера на эту роль?
Кара: Это был трудный процесс. Если взять известного актера, за ним тянется шлейф сыгранных ролей: за Безруковым - тень Есенина, за Мироновым - Солженицына... И выбор пал на Сергея Астахова. Он похож на молодого Королева, и характер подходящий. Мне было приятно работать и с Натальей Фатеевой. Она играет мать Королева - глубоко и очень человечно. Супругу Королева сыграла Виктория Толстоганова, и эта одна из ее самых тонких и нежных ролей.
РГ: Сколько времени шли съемки?
Кара: Леонов позвонил год назад, тогда же мы встретились, в декабре я слетал на Байконур, посмотреть, что это такое. Потом - работа над сценарием, и снимать мы начали фактически весной. Байконур мог бы стать отдельным фильмом! Я думал: это вроде аэропорта, терминал и взлетная полоса. А это огромнейшая площадь, под которой проложены все коммуникации, а сверху - степь, ничего нет. Когда был запущен первый спутник, американцы даже не поняли, откуда. Огромное количество техники и грузов свозилось, а прикрытием знаете что было? Целина!
РГ: Почему работать со звуком вы ездили в Лос-Анджелес?
Кара: Во ВГИКе отлично готовят операторов и режиссеров, а со звукорежиссерами - беда. И все вынуждены ездить за границу. Слабое развитие кинотехники очень сковывает наше кино. Вот у Георгия Гречко были идеи сделать фильм об инопланетном присутствии, в котором он убежден. На Земле есть множество древних сооружений, которые человек не в состоянии сделать даже на современном уровне развития. Пирамиды Гизы, например, явно были построены как научная лаборатория. Есть следы древних космодромов. И вот могла бы появиться игровая картина о том, что Библия - не сказка. Ну, вообразите, как людям XVIII века вы стали бы объяснять, что такое компьютер? Наверняка прибегли бы к понятным для них образам. Так и возникли все эти огненные колесницы и прочие сказочные аксессуары. Шумерская цивилизация обладала полным пакетом знаний, а потом человечество занималось тем, что деградировало: тешилось легендами о Земле, стоящей на трех китах, научное знание Церковь методически уничтожала. Нечто подобное происходит и сейчас, когда технические знания человечества опережают его моральное развитие и в руках полудикарей оказывается ядерное оружие.
РГ: Не могу не спросить о вашем фильме "Мастер и Маргарита", который вот уже пятнадцать лет не может выйти на экран. Каким вы его задумали?
Кара: Когда я был молодым и наглым, никто не верил в возможность экранизировать "Мастера и Маргариту". Хотелось сохранить разностилье романа Булгакова, соединение философской притчи с почти фельетонным строем московских сцен. Все мои предшественники снимали либо Москву, как в югославской версии Петровича, либо линию Иешуа - Пилата, как у Вайды. Очень большую роль должна играть музыка Альфреда Шнитке. Я приехал к нему в Гамбург, когда он был уже слаб. Каждые полтора часа вставал, уходил отдыхать. Я ждал часа два-три, а потом опять шла напряженная работа. Ее плодов он не увидел, и это тоже беда. Картина шла через сплошные тернии. Элем Климов исключал меня из Союза кинематографистов, собирал заседания. Потому что он тоже собирался снимать "Мастера и Маргариту". Ему напомнили: ты же демократ! Тогда снимались три "Заката" по Бабелю - почему три Бабеля можно, а два Булгакова - нельзя? Потом невозможно было найти деньги, и работали мы практически бесплатно. У меня как у режиссера, например, была в группе самая высокая зарплата - 30 долларов в месяц. В фильме работали замечательные актеры. Такого артиста, как Гармаш, публика могла бы открыть намного раньше: Бездомного он сыграл, по-моему, незабываемо. Виктора Ракова тогда мало кто знал, а после его Мастера его судьба в кино могла бы сложиться совсем иначе. В общем, много судеб оказалось подрубленными вместе с этим фильмом. В том числе и моя.
От редакции
В этом месяце исполнилось 40 лет со дня первой публикации романа Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита" в журнале "Москва" (ноябрь, 1966, январь 1967). Вчера в редакции "Российской газеты" состоялся служебный просмотр фильма Юрия Кары "Мастер и Маргарита", после которого был проведен Совет экспертов по проблеме авторского права, где обсуждался вопрос прокатной судьбы фильма Кары.
Подробности читайте в ближайших номерах "РГ"