Российская газета | Владимир Абдуалиевич, что происходит? Люди уже было поверили в стабильность, в то, что хозяйствующие субъекты научились решать свои споры друг с другом и с государством цивилизованно. Почему вдруг снова заговорили "Калашников" и "Макаров"? Почему такой скачок числа громких убийств?
Владимир Васильев | Статистика не подтверждает ваших предположений. В истории нашей страны действительно был период, когда наблюдался необычайный рост убийств: с 1991-го по 1993-1994 годы их число увеличилось в два раза - с 16 тысяч до 32 тысяч. Понятно почему - шел процесс перераспределения собственности. Но в последние годы количество убийств, в том числе и по найму, у нас существенно сокращается.
Этот феномен, когда, с одной стороны, мрачная статистика убийств снижается, а с другой - в обществе возникает ощущение, что мир рушится, почва уходит из-под ног, что криминал абсолютно распоясался, объясняется резонансностью. Есть такое понятие в криминалистике - резонансные преступления. Резонанс какого-то происшествия иногда бывает несопоставим с общественной опасностью и тем вредом, что оно наносит обществу.
РГ | Что вы имеете в виду? Что убийство журналиста Анны Политковской может иметь для общества меньшие последствия, чем убийство банкира Андрея Козлова?
Васильев | Я не говорю сейчас конкретно об убийстве Политковской или кого-то другого. Я хочу, чтобы вы поняли, что у людей, живущих в нашей стране, есть разные ценности. Для кого-то важнее всего материальные блага, а для кого-то задача номер один - это свобода. И любое событие человек оценивает по своей шкале ценностей. Поэтому для определенного круга нашего общества гибель Анны Политковской является вселенской трагедией. Тем более что она имела большой резонанс за рубежом. Но должен заметить, что журналистика вообще опасная профессия. И, как правило, общество связывает преступления против журналистов с их профессиональной деятельностью, что повышает резонансность подобных преступлений. Но, например, в Москве, в зоне одного из парков, человек, избравший себе в качестве кумира Чикатило и поставивший задачу превзойти его, совершил более 60 убийств. Любой криминолог скажет, что подобное массовое убийство чрезвычайно опасно для общества. Но само общество как-то вяло отреагировало на этот факт. В то же время убийство банкира, убийство кандидата в депутаты, журналиста - это всегда потрясает.
РГ | Потрясает не только это. Потрясает нагнетание событий - чем ближе к выборам, тем больше: заказные убийства, конфликты "своих" и "чужих" со смертельным исходом, выступления националистов, массовые отравления алкогольными суррогатами. Депутаты из оппозиции уже заговорили о диверсии, заговоре, думские либерал-демократы привычно поглядывают в сторону Лондона и вновь требуют передать Березовского в руки российского правосудия...
Васильев | Не считаю случаи с отравлениями следствием какого-то антироссийского заговора или диверсии. Хотя мы не отказываемся от намерений проверить все версии, будем проводить по этой теме "круглый стол", потом, может быть, и парламентские слушания. Но согласен, что резонансность преступлений прямо связана с выборами. Сейчас мы вступили в большую предвыборную гонку. И оппоненты "Единой России" будут использовать любые негативные факты, в том числе и криминального характера, для жесткой критики правящей партии.
РГ | Но смогут ли они таким образом повысить свой рейтинг - еще вопрос, а вот заказчики убийств ужасным способом своих целей уже добились, продемонстрировав полную вседозволенность и безнаказанность.
Васильев | Это неправда, что они добились цели - они добились обратного. Многие сейчас заинтересовались, что же такое написала Политковская или собиралась написать, за что журналистку убили. Мы подняли собранные ею материалы и будем разбираться. Так что заткнуть рот гласности и объективности не удастся. Точно так же не удастся остановить процесс наведения порядка в обороте капитала. Иначе чего мы будем стоить?! Вот у меня анализ действий Козлова. Многое просматривается. И безнаказанными эти преступления вряд ли останутся.
Вы сказали, что в последнее время у нас все решалось с помощью денег. Утверждение, конечно, не абсолютное, но спорить не буду, только приведу пример - дело "Гранда", где ставки, видимо, были очень высоки, если втянуты оказались и силовые ведомства, и спецслужбы, которых раньше это не касалось, и прокуратура, которая раньше была вне критики. Но ведь в конечном счете деньги всего не решили. И выстрелы не решат.
РГ | У вас есть уверенность, что убийства Козлова, Политковской и других будут раскрыты?
Большинство нынешних рынков в России - это "прачечная" для отмывки криминальных денег
Васильев | У меня нет сомнений, что эти дела будут с самым большим усердием расследованы. Задержанные по делу Козлова уже есть. Преступления будут раскрыты, пусть не завтра, пусть через год, через десять лет, как в случае с убийством предпринимателя Отари Квантришвили, - одним из громких убийств девяностых годов прошлого века. Кстати, эхо девяностых годов нам еще долго будет слышаться. Резкий переход в другую историческую реальность - от недостроенного социализма к капитализму - на многих территориях бывшего Советского Союза происходил еще сложнее, чем в России. И гнал людей с этих территорий в Россию. Мигранты, как правило, оказывались очень энергичными, предприимчивыми. Местное население проигрывало им в активности, в способности работать день и ночь, рисковать. И муниципальная собственность - вроде известной теперь всей России "Чайки" или кондопожского рынка - оказалась у мигрантов. Конечно, они вынуждены были приспосабливаться к местным условиям, давать взятки чиновникам и милиционерам. А те были рады приезжим, потому уже заведомо воспринимали их как взяткодателей. Я не оправдываю милицию, ту ее часть, которая на рынке радуется каждому нелегалу как дополнительному источнику своего материального благополучия. Но сваливать все на милицию нельзя. Ведь решения, в результате которых в сфере бизнеса и обслуживания стали преобладать мигранты, принимала власть, местная администрация.
РГ | Согласна, неправильно сводить все к милиции. Но разве правильно все поднимать на уровень президента? У нас президент и рынками занимается, и в игорном бизнесе пытается навести порядок. А что, правоохранительные органы сами, без подсказки Владимира Путина, не знали, что на рынках много нелегалов, а казино контролируют бандитские группировки?
Васильев | Действительно, выстраивая вертикаль власти, мы перегрузили президента.
РГ | Но я опять про милиционеров. Конечно же, они все знали и знают. Почему не действовали в соответствии со своими служебными обязанностями? Ждали, когда будет на то политическая воля?
Васильев | За долгие годы сложилась система, в которой если не все, то многие, как говорится, не без греха. Эта система "выбраковала" тех, кто готов был бороться. Остались единицы. Вот в Селижаровском районе Тверской области работает один инспектор ГИБДД. Из 76 краж леса он выявил 70. Но его недавно пятый раз поджигали. Вот такой честный человек. Пришлось подключаться и мне как депутату, и начальнику УВД, и прокурору. В результате удалось задержать группу из восьми человек. Суд скажет свое слово. Ясно, что теперь этот инспектор не останется один на один с криминалом. Но когда я с ним встретился, это был, что называется, один воин в поле, точнее в лесу.
РГ | Что же, каждую проблему теперь будем решать с помощью национального проекта - и с алкоголизацией бороться, и порядок на рынках наводить?
Васильев | Это совсем необязательно. Хотя, например, для того, чтобы народ перестал травиться алкогольными суррогатами, потребуются общие усилия. И опыт такой у нас есть. Вспомните, в девяностых годах ситуация была близкой к сегодняшней: травились свадьбами и похоронами. Водка из Осетии, Карачаево-Черкесии шла эшелонами. Цена ее в Москве была меньше, чем себестоимость водки на заводе "Кристалл". Тогда по решению правительства была создана межведомственная рабочая группа. Мне пришлось работать ее секретарем. Мы ничего не изобретали, взяли опыт Татарстана, Башкортостана. Установили мораторий на ввоз спирта, в том числе и через Калининградский порт - он шел бочками, перекрыли ввоз спирта из Грузии через Осетию. Мы работали вместе с пограничниками, взаимодействовали с нашими зарубежными коллегами, вели жесткий контроль за производством - специальные счетчики, посты. Там, где не было, ввели акцизные марки. И за короткий срок - примерно около полугода - картина радикально изменилась. Акцизы существенно выросли, а смертность по причине алкогольных отравлений кратно сократилась. Я удивляюсь, почему этот опыт не востребован.
РГ | Кампания закончилась.
Васильев | Есть опыт и по организации работы рынков. В Краснодарском крае. А в Сыктывкаре организовали успешную работу по предупреждению краж леса. Я хорошо помню, как ситуация менялась в Краснодарском крае. Ведь там доходило до массовых беспорядков на почве национальной неприязни, стрельба была, выступления казачества. Но теперь там на рынках поддерживается порядок.
Я надеюсь, что и в других регионах эта работа не свернется как очередная кампания, и спешка не испортит суть. Надо учитывать, что сегодня очень большое количество людей живет за счет рынков. Если резко рвать установившиеся теневые связи, можно получить очень негативные последствия в легальной экономике.
Что из себя сегодня представляют рынки? Это такая конгломерация, которая работает в основном с контрабандой, контрафактом и фальсификатом. Большинство нынешних рынков в России - это "прачечная" для отмывки криминальных денег. Кстати, количество отмываемых денег в России, по свидетельству председателя Счетной палаты Сергея Степашина, сопоставимо с федеральным бюджетом. У нас многие рынки по старой памяти называются колхозными, но там на самом деле ничего колхозного не осталось. Там стоят ряды по продаже кожаных курток, шуб, парфюмерии, китайских товаров. А сельскохозяйственный продукт вышел на улицу. Надо дать сельскому труженику возможность приехать с одним гусаком и продать его по той цене, по которой он захочет.
РГ | Кто ж его пустит на частный рынок с гусаком?
Васильев | Значит, если это возможно, надо возвращать рынки в муниципальную собственность. В Кондопоге так уже сделали. Или строить новые. Можно вспомнить ярмарки, которые были в начале президентского срока Бориса Николаевича Ельцина. Но это был элемент еще советской эпохи. Но есть и другие: недавно я видел, как сельхозпродуктами торговали в Москве, на площади ВВЦ.
РГ | А потом и на эту площадь придут этакие крутые ребята или люди в форме и скажут привычное: хочешь торговать - плати. Вы же сами говорите - "коррумпированная система".
Васильев | Так я же и говорю: от разговоров к делу надо переходить.
РГ | Вам не кажется, что немало нынешних проблем России вызваны не только наследием прошлого, но и несовершенством законов или их отсутствием?
Васильев | Готов подтвердить. Мы видим сегодня ошибки, допущенные нашими предшественниками, пытаемся их исправлять. И уже не стесняемся признаться миру, что у России есть свои национальные интересы. А коли они у нас есть, мы их должны обеспечивать.
РГ | Если теперь депутаты уже хорошо понимают национальные интересы России, почему в таком случае они так активно продавливали более мягкий вариант государственного регулирования игорного бизнеса, что пришлось вмешаться президенту и внести свои предложения?
Васильев | Не хотел бы все-таки бросать камни в своих коллег. И подозревать в злом умысле. Законопроект проводит большая группа специалистов. Не каждый депутат способен вникнуть и оценить все детали. Специалисты нужны неангажированные, а где их взять? Но, думаю, в новой, сугубо партийной Думе, все изменится - партия будет брать на себя ответственность за каждый закон. Придется делать все параллельно - бороться с криминалом и заниматься самоочищением.