Об этом корреспондент "РГ" беседует с директором Института Дальнего Востока РАН, академиком Михаилом Титаренко.
Российская газета: Сегодня Китай активно сотрудничает с ведущими странами Запада: оттуда он получает передовые технологии, обучает там своих студентов. Способна ли Россия, которая уже начинает отставать от Китая в сфере высоких технологий, чем-то заинтересовать эту страну, кроме энергоресурсов?
Михаил Титаренко: Действительно, сегодня более 30 процентов прироста ВВП Китая обеспечивается за счет внедрения новых технологий, примерно такова же их доля в китайском экспорте. А по золотовалютным запасам - это около 1 триллиона долларов - Китай вышел на первое место в мире. В тысяче особых экономических зон страны за счет освоения высоких технологий ежегодно создается продукции на 330 миллиардов долларов, а экспортируется на 200.
Китай, с его поистине необъятным рынком, как магнит притягивает ведущие страны мира. Но они придерживаются четкой стратегии. Самые последние суперсовременные достижения сюда не продают, а предлагают технологии предшествующих поколений. Отставание составляет 10-20 лет. То есть работает так называемая "догоняющая модель", когда преследователь никогда не достанет лидера.
РГ: Модель логичная. Кто же захочет растить конкурента? А какова наша стратегия?
Титаренко: Китай ставит очень амбициозные цели в области высоких технологий. Например, высадка в 2020 году китайских космонавтов на Луну и даже Марс, переброска рек с юга на север, грандиозная программа по урбанизации новой деревни, борьба с опустыниванием и т.д. Отсюда большой интерес к нашей стране, известной серьезными достижениями в науке и технике. Но, как ни парадоксально, с каждым годом сотрудничество в сфере инноваций сужается, объем высокотехнологичной продукции, поставляемой из России в Китай, сокращается. Скажем, объем продаж нашего машиностроения снизился с 20 до 2 процентов.
РГ: Почему?
Титаренко: Причин здесь много. Одна из главных очевидна: многие наши высокие технологии, которые когда-то лидировали в мире, сегодня "лежат". Что в такой ситуации мы способны предложить китайцам? Скажем, в свое время подписали соглашение о продаже наших самолетов, но Ульяновский завод не смог поставить даже пять машин Ту-204. Мы не сумели выполнить контракт по продаже сверхмощных турбин, не способны поставлять высококачественные стали.
А как при нищенском финансировании наша наука может плодотворно сотрудничать с Китаем? Скажем, для совместных работ в Россию надо приглашать китайских ученых, которым российская академия может заплатить лишь 470 рублей в день. Поэтому и желающих находится немного.
РГ: Но российская экономика поднимается, увеличивается финансирование РАН. Есть шанс, что сотрудничество с Китаем в сфере высоких технологий начнет набирать обороты?
Титаренко: Это будет очень непросто, особенно если учесть, что в Китае немало людей, которые получили образование на Западе и с предубеждением относятся к России. Скорей всего Китай, будет сотрудничать с нами по "остаточному принципу", и, прежде всего, там, где Запад держит его на расстоянии. А там, где мы обладаем технологиями мирового уровня, Китай после долгих переговоров будет выбирать наиболее выгодного партнера. Так что бороться за китайский рынок высоких технологий придется с ведущими западными фирмами. Чтобы побеждать, России надо повышать свою конкурентоспособность. Срочно требуются менеджеры со знанием не только экономики, но и китайской специфики и, конечно, языка.
РГ: Какую роль в стремительном развитии Китая играет их академия наук?
Титаренко: Сейчас в стране три академии, причем они равны по статусу: АН КНР, Академия инженерных наук и Академия общественных наук. Но естественно на вершине пирамиды - АН КНР, она главный поставщик знаний в сфере естественных наук. Она же - основной разработчик инновационных проектов государственного значения. И конечно, ни один серьезный вопрос в сфере экономики правительство не решает, не проведя экспертизу в академиях.
Но самая главная задача, которая поставлена перед тремя академиями, - создание к 2010 году национальной инновационной системы. Показательно, что комитет по ее разработке возглавляет президент АН КНР, один из крупнейших физиков страны Лу Юнсян. Он же является членом правительства и ЦК КПК, заместителем председателя Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей. Это к слову об авторитете науки в Китае.
Именно национальная инновационная система должна обеспечить Китаю выполнение масштабных планов: по одиннадцати основополагающим направлениям научно-технического прогресса выйти на мировой уровень, причем по трем-пяти позициям в каждом из направлений стать лидерами в мировой науке. К 2050 году в стране должна быть создана экономика знаний.
Под эти задачи были проведены радикальные реформы всей китайской науки. При формировании каждой из трех академий основным критерием была ее готовность к инновационной деятельности. Сегодня любой институт оценивается по тому, как он реализует инновационные проекты, участвует в решении важнейших государственных или научных проблем. Более того, лидеров в инновационном "соревновании" государство поощряет, выделяя дополнительные средства из специального фонда. Интересно, что он формируется за счет "отстающих": им могут сократить до 20 процентов финансирования.
РГ: А вот РАН с большим трудом удается "заманить" в инновационную сферу. Многие академики считают, что их задача - только фундаментальная наука.
Титаренко: Можно сколько угодно призывать нашу академию активно заниматься инновациями, даже, как пытаются делать некоторые чиновники, пугать роспуском и выкручивать руки, но давайте взглянем правде в глаза. Инновации - это дело, прежде всего, молодых инициативных людей, способных рисковать. А средний возраст в нашей академии около 60 лет. Нужны комментарии?
РГ: Раз уж вы заговорили о научной молодежи, то как она поддерживается в Китае? Сколько там получают ученые?
Титаренко: Зарплата колеблется от 500 до 2-3 тысяч долларов. Все зависит от уровня ученого, приоритетности его исследований, реализации инновационных проектов. Привлечение молодежи в науку было объявлено особой задачей государства, на это оно расходует огромные средства. Сейчас в крупнейших университетах мира учатся более полумиллиона китайских студентов. Интересно, что хотя около 60 процентов остается за границей, и прежде всего в США, в Китае по этому поводу не слишком волнуются. Считается, что в конце концов они вернутся на родину и принесут ей большую пользу. И многие возвращаются, "пропитанные" западными ценностями.
Увы, в научно-техническом сотрудничестве наших стран Россия многое упустила. И упущенное надо наверстывать. А то, что у нас есть козыри, - несомненно. Я не говорю об энергоресурсах и космонавтике. Речь о людях, которые, получив нормальные условия для творчества, способны вывести наши инновации на мировой уровень. Кстати, не случайно только что в Россию приезжал самый богатый человек мира Билл Гейтс. Его очень интересуют наши "мозги". И у российских ученых действительно есть качество, которое отличает их от многих коллег. Это глубокий профессионализм в конкретной области, который сочетается с широтой подхода, что позволяет находить не стандартные, очень оригинальные решения. А это ценится в науке прежде всего.
Ссылка по теме:
Академик Велихов: Россия должна застолбить свое место в новой энергетике