Поделюсь некоторыми из предварительных выводов и впечатлений о дебатах о будущем НАТО. Вторая колонка, которая будет опубликована позже, будет посвящена отношениям между Россией и НАТО, Россией и традиционным Западом.
На рубеже пятого-шестого десятилетий своего существования (НАТО был создан в 1949 г.) союз пережил острый период, своего рода "кризис среднего возраста". Он потерял в результате конца "холодной войны" основные цели своего существования - борьба против коммунизма внутри и сдерживание внешней агрессии. Казалось, что союз распадется или рассосется.
Но мощные политические, экономические и академические интересы, стоявшие за организацией, сильная организационная основа, бюрократическая инерция позволили ей выстоять. Для спасения были брошены два лозунга - "Выходить из зоны ответственности (т.е. из территории стран-членов и стать альянсом, обеспечивающим глобальную безопасность) или "Выходить из бизнеса" и "расширяться или выходить из бизнеса". Первая задача была более трудной, требовала быстрой и действительно глубокой стратегической трансформации союза и была отвергнута.
На повестку дня же было поставлено расширение. И оно началось. Прошли две его волны.
Сторонники безудержного расширения, а заодно и создания жестких геополитических рамок для России, усиления НАТО - визави Европейского союза - пытались в последние полтора года подтолкнуть Североатлантический союз к быстрой экспансии альянса на Украину и Грузию, а затем и на Азербайджан и Казахстан, да и на Белоруссию, когда (и если) там произойдет смена режима по западному сценарию.
Но пока с этими бывшими советскими республиками дело идет туго. Грузия, несмотря на провозглашение ее маяком демократии, остается нестабильным, падающим или даже несостоявшимся государством, имеющим к тому же территориальные проблемы. Весьма политически нестабильной, хотя и несравнимо более стабильной, чем Грузия, оказалась и "посторанжевая" Украина. К тому же большинство жителей страны не хотят идти в НАТО. В стране сильны традиционные антинатовские настроения. В ней, да и в Европе в целом, растет понимание, что членство в НАТО может вызвать череду российско-украинских кризисов, иметь драматические, если не трагические последствия для самой Украины.
К тому же в старой Западной Европе наблюдаются все признаки "усталости от расширения" ЕС и НАТО, рост опасений, что одностороннее расширение НАТО усилит позиции альянса и по-прежнему доминирующих в ней США совместно с ориентирующимися на них центрально-восточноевропейцами в усиливающейся конкуренции между ней и Евросоюзом.
Поэтому в Риге ограничились обещаниями привлечь эти страны в будущем к более тесному сотрудничеству, призывали к решению проблем Грузии и заявлением о том, что в 2008 году на следующий саммит - НАТО будут приглашены в члены Албания, Хорватия, Черногория и Македония, если они будут соответствовать неким натовским стандартам и критериям. Но известно, что эти критерии определяются политической целесообразностью.
Но главный результат рижского саммита - попытка НАТО обосновать необходимость стратегического поворота в сторону выхода из зоны ответственности, превращения в глобальный союз безопасности, служащий интересам его членов, но сотрудничающий с ООН, ОБСЕ, Евросоюзом.
Выйдя из острой стадии кризиса легитимности, "кризиса среднего возраста", но не преодолев его, НАТО вновь и вновь стремится доказать свою нужность. К тому же американская администрация, относившаяся еще три-четыре года тому назад к НАТО с плохо скрываемым презрением, считавшая союз ненужным и обременительным довеском к своей казавшейся неограниченной мощи, переменила свои взгляды. Этому в немалой степени поспособствовало уже очевидное политическое поражение в Ираке, которое было бы еще более глубоким, если бы не хотя бы символическое участие в американской операции Великобритании, Италии, нескольких центрально- и восточноевропейских стран, даже ряда стран бывшего Советского Союза, не входящих в НАТО, но стремящихся туда.
Наконец, главное. Американцам, да и всем европейцам стало очевидным то, что было понятно и десять, и пятнадцать лет тому назад. Основные угрозы международной безопасности, безопасности Европы сместились на "расширенный Ближний Восток", в Африку, другие регионы. Именно оттуда, из нестабильных и несостоявшихся государств, исходит угроза распространения ядерного оружия и его попадания в руки террористов, собственно терроризма, воинственного исламского экстремизма, наркотрафика.
Рискну предположить, что если бы союз поставил десять - пятнадцать лет назад во главу угла собственной политики противодействие именно подобным угрозам с помощью внешних союзников и партнеров, в том числе со стороны России, многие из них не были бы так остры, а у НАТО не было бы проблем с поиском новых доказательств своей легитимности. И не было бы безвозвратно потеряно время для противодействия этим вызовам, не было бы создано проблем в отношениях с Москвой.
В Риге был провозглашен курс в сторону перераспределения усилий по противодействию угрозам, исходящим извне зоны ответственности альянса. Окончательно этот поворот должен быть закреплен в новой стратегической концепции НАТО, которая должна быть принята в 2008 г.
Была поддержана первая массированная операция НАТО вне Европы - по стабилизации в Афганистане. Провал этой операции грозит не только новой "талибанизацией" самого Афганистана, но и подрывом всей стратегии НАТО по выходу "за зону ответственности".
Союз провозгласил линию на дальнейшее укрепление и увеличение "сил реагирования" и сил специального назначения, наращивание способности к стратегической мобильности, на расширение помощи дружественным странам, не входящим в союз, прежде всего на Ближнем Востоке.
Общая цель - обеспечение способности вести длительные многонациональные операции вне Европы или Северной Америки.
Американские силы в Западной Европе будут по-прежнему сокращаться и передислоцироваться на Юго-Восток, ближе к потенциальным театрам военных операций.
Вопрос о расширении компетенции НАТО на обеспечение энергетической безопасности, особенно в явно антироссийском варианте, на сессии не обсуждался, а в ее документах едва упоминался.
Но вокруг сессии происходила гораздо более острая дискуссия, имевшая в том числе и прямое отношение к России.
Об этом - в следующей колонке.