Попробуем разобраться в этом с помощью книги академика Шанского "Лингвистические детективы". Языковед считает, что по своему происхождению выражение "к черту на кулички" - это ответ на сакральный, "запретный" вопрос: "КУДА?" Запретный - потому что путь-дорогу, по народным поверьям, можно и сглазить. И лучше уж прямо не отвечать на вопрос, куда это ты идешь или едешь...
Но это касается черта (не к ночи будь помянут!). А теперь - о самих куличках.
Как считал еще Даль, "к черту на кулички" - это переделка старого выражения "к черту на кулижки". Было такое слово - "кулижки" (лесные полянки, острова на болоте). Со временем слово стало исключительно диалектным, и его заменили более понятным существительным "кулички" - да-да, те самые куличи, Пасха! И в результате выражение соединило в себе, казалось бы, несоединимые понятия: ведь черт и религиозный праздник совершенно несовместимы.
А еще можно отправиться "на кудыкину гору". Так отвечают на назойливый вопрос: куда идешь, спешишь, едешь? С таким же успехом можно ответить: а тебе какое дело? А тебе не все равно?
В той же книге Николая Шанского можно найти ответ на вопрос, что такое "кудыкина гора". Родился фразеологизм в охотничьей среде и сначала был ответом охотников на запрещенный, с их точки зрения, вопрос, КУДА они отправляются. У охотников было поверье: хочешь успеха - не называй места охоты. Была такая поговорка: "Не кудыкай, счастья не будет". Тем более что "куда" созвучно словам "куд" (злой дух, черт, дьявол), "кудесить" (колдовать) и "кудь" (колдовство). А в диалектах было известно еще и слово "прокуда" - лукавый, зловредный человек.
В общем, если следовать этой гипотезе, получается, что "на кудыкину гору" - это почти то же самое, что "к черту на кулички".
Ну ты и наивный!
Однажды меня обвинили в наивности. Впрочем, трудно сказать, что это было: обвинение или комплимент. По мне, это скорее уж похвала. А вот на самом слове "наивный" я бы остановилась подробнее - слово-то иностранное!
В книге академика Виноградова "История слов" специально подчеркивается: "наивный" - не то же самое, что его синонимы "простодушный, простосердечный". Ведь именно эти слова - русские, а "наивный" - их иностранный заменитель!
И здесь мне не обойтись без цитирования Петра Вяземского, который писал дословно следующее: "У нас жалуются, и жалуются по справедливости, на водворение иностранных слов в русском языке. Но что же делать, когда наш ум, заимствовавший некоторые понятия и оттенки у чужих языков, не находит дома нужных слов для их выражения? Как, например, выразить по-русски понятия, которые возбуждают в нас слова naif и serieux, un home naif, un esprit serieux? Чистосердечный, простосердечный, откровенный, - все это не выражает значения первого слова. А потому и должны мы поневоле говорить: "наивный", "серьезный". Слово "наивный" окончательно вошло в литературный оборот в XIX веке, в 20-40-х годах. Некрасов писал, например:
"В саду толпится
Народ наивный,
Рискуют прачки
Последней гривной".
Да, собственно, уже у Даля в словаре можно найти слово "наивный". Значило оно то же, что сейчас: прямой и невинный, простой, простодушный, простосердечный, привлекательный простотою, ребячески прямой, детски откровенный; и вот еще - прямомилый, чистомилый.
И все-таки, согласитесь: наивный - не совсем то же самое, что простодушный и простосердечный. Очень близко, но не то же самое!