Как известно, в истории России те, кто имел юридическое образование, всегда играли особую роль. Ленин, Керенский, Путин, Медведев - всё это выпускники одного факультета Санкт-Петербургского университета. Грозит ли девальвация диплому юриста? Нужен ли для правоведа особый, юридический, склад ума? Трудно учиться на престижном факультете? Об этом корреспондент "РГ" беседует с деканом юрфака СПбГУ, первым проректором СПбГУ, доктором юридических наук Николаем Кропачевым.
Экзамен вице-премьеру
Российская газета| Электронные расписания, все аудитории и залы - в "оптоволокне", бронирование библиотечных книг прямо с домашнего компьютера. Все это потому, что многие ваши выпускники - люди очень успешные и облаченные властью?
Николай Кропачев| Перемены, которые вы заметили, начались гораздо раньше, чем наш выпускник стал первым лицом государства. К сканированию библиотеки приступили больше десяти лет назад: студенты могут бронировать книги с домашнего компьютера с 1998 года. С того же времени почти у всех наших преподавателей - отдельные кабинеты. И оборудование для телекоммуникационных встреч и видеоконференций проведено до 2000 года. Сегодня действительно факультет чувствует поддержку наших бывших студентов, что же в этом плохого? Кстати, это не только очень помогает, но и обязывает. Членом ученого совета факультета является президент Владимир Владимирович Путин.
Или, скажем, вы узнали, что председатель комиссии, в которой вам предстоит защищать дипломную работу, первый вице-премьер правительства России. Еще как поджилки затрясутся! А у нас ГАК магистров последние семь лет возглавляет Дмитрий Анатольевич Медведев. Представляете, как это ответственно для выпускников? К слову, и учебник "Гражданское право", по которому учится полстраны, в составе авторского коллектива написал первый вице-премьер. Продано свыше миллиона экземпляров! Ничего подобного не было ни в советское время, ни теперь. Это разве не стимулирует студентов учиться?
РГ| Медведев по-прежнему у вас преподает?
Кропачев| Нет. В прошлом году выпускались последние студенты, у которых в зачетках по римскому и гражданскому праву - его оценки. Зато курс "гражданки" нынешним студентам читает председатель Высшего арбитражного суда Антон Александрович Иванов. Блестящий преподаватель.
РГ| В общем, учиться у вас престижно?
Кропачев| Если престиж понимать, как возможность в перспективе получить хорошую работу, то - да. Мы ежегодно определяем первого в студенческом рейтинге выпускника. Это наш "знак качества" и работодатель ему доверяет. Так, "лучшего" этого года сразу же забрали в юридическое управление "Газпрома". А "прошлогодний" - уже начальник юруправления Северо-Западного Сбербанка с 300 подчиненными. Машина, водитель и более чем приличная зарплата. Стимул учиться есть.
Николай, ты не прав!
РГ| Насколько качественно юридическое образование сейчас в России?
Кропачев| Вот заявление студента, который потребовал отменить мой приказ, потому что он, по его мнению, издан с нарушением порядка. Что ж, пришлось отменить. Студент четвертого курса вполне грамотно доказал мне, профессору и доктору наук, что я был не прав. К слову, администрация факультета и в судах своим студентам проигрывала. Что тут скажешь? Молодцы, ребята.
РГ| Но ведь, согласитесь, и недоучек-юристов хоть пруд пруди. Разве это не девальвация юридического диплома?
Кропачев| Мы сейчас пожинаем последствия ошибки, которая была допущена уже многие годы назад: диплом, идентичный диплому известного вуза, может выдавать любой аккредитованный вуз. А я считаю, что делать это можно только в тех случаях, когда мы уверены, что сможем отследить качество образования. Это практически невозможно. Никакие комиссии или "летучие группы" по проверке вузов нам не помогут. Их самих нужно проверять.
Каждое учебное заведение, с моей точки зрения, должно выдавать собственный диплом и конкурировать на рынке. Бороться за потребителя. Мы это делаем: на факультет в прошлом году поступали абитуриенты из 76 субъектов Российской Федерации, первокурсниками стали ребята из 45. И конкурс стабильный - шесть человек на место.
Ленин поступал в экстернат
РГ| Ленин окончил ваш вуз экстерном. Ваше отношение к такой форме обучения?
Кропачев| Нам теперь предписано сверху, чтобы был экстернат. Мы ввели эту форму обучения. Но в положении об экстернате записали: экстернат предоставляется только тому, кто уже два года учится на одни пятерки. Сдача экстерном - до первой четверки. "Прокололся" - учись обычным способом. Заявлений от желающих учиться экстерном пока не поступало.
РГ| Об открытии филиалов не думали?
Кропачев| Скажу так. "Дочернюю фирму", которая давала бы качественное образование, мы открыть не в состоянии: не хватает ни людских, ни финансовых ресурсов. Хотя поступали десятки предложений: мол, дайте свое имя и получайте солидный процент от прибыли. Мы всегда отвечали отказом. Это будет не уровень юрфака Санкт-Петербургского университета. А использовать свою "торговую марку" и имидж, чтобы кого-то обманывать, не хотим.
РГ| Как вы относитесь к тому, что многие студенты начинают практиковать уже во время учебы?
Кропачев| С моей точки зрения, первые четыре года лучше не работать. В этот период на учебу-то времени не хватает.
РГ| Санкт-Петербургский университет в отличие от МГУ никогда не противился ЕГЭ. А ваше отношение к такой форме проверки знаний?
Кропачев| Я всегда был и за ЕГЭ, и за ГИФО - Государственные именные финансовые обязательства. Это очень хорошая идея: чем лучше сдал человек ЕГЭ, тем больше денег придет от государства в выбранный им вуз. Те учебные заведения, куда никто не хочет поступать, денег не получат. Я бы добавил: и студент должен каждый божий день бороться за то, чтобы учиться на бюджете. В идеале ежегодно по результатам сессии бюджетники-троечники должны уступать свои места отличникам с коммерческого отделения. Ведь, что там греха таить, на бесплатные места попадают иногда далеко не самые сильные студенты. Экзамены - часто лотерея.
ЕГЭ - один из способов ликвидации "блата". На письменных тестах дети преподавателей не застрахованы от двоек.
РГ| Говорят, что ваш сын тоже не застрахован от "пар", да к тому же еще и учится на платном отделении...
Кропачев| А что вы удивляетесь? Он два года, а обычно учатся один, ходил на подготовительные курсы, хотя я его всячески отговаривал от юридической карьеры. Кстати, письменные и шифрованные экзамены и для преподавателей более комфортны: на нас никто не будет "давить" и просить "порадеть родному человечку". И студенты станут учиться как положено.
Правоведы - Блок и Рерих
РГ| Не кажется ли вам, что будущему юристу все же нужно тренировать и устную речь, и умение общаться. Тестов для проверки этих навыков маловато?
Кропачев| Никто и не ратует исключительно за тесты. У нас работает юридическая клиника, которая обслуживает граждан: оборудованы кабинеты, где студенты принимают звонки с вопросами, письменно готовят ответы, а потом обсуждают их с преподавателями. Саму консультацию записываем на видео и еще раз анализируем. Тренируются и устная, и письменная речь, и навыки общения. И этого, конечно, нельзя проверить обычным тестом.
РГ| То есть это заблуждение, что юрист - зануда и сухарь, слуга "буквы"?
Кропачев| О каком занудстве идет речь, когда у нас на лекциях аплодисменты и крики "Браво!". К слову, на нашем факультете учились Стравинский, Дягилев, Блок, Бенуа, Рерих и Юрский.
РГ| Но известны они далеко не пламенными адвокатскими речами...
Кропачев| Зря иронизируете. Рерих делом своей жизни считал подписание Пакта о защите культурных ценностей. Дягилев был высочайшего уровня администратором. Блок работал секретарем комиссии Временного правительства по расследованию преступлений царского режима.
РГ| А толика здорового цинизма юристу необходима?
Кропачев| Скорее нужно понимание того, что, как бы ты ни рвался изменить мир, не получится его переделать прямо сейчас. Я бы это назвал не цинизмом, а здравым смыслом. Другое дело, что от осознания такого устройства мира у кого-то руки опускаются, а кто-то все равно идет к цели. Вот из последних получаются неплохие юристы.