Мало кто сегодня помнит визит президента Путина в деревню Кузькино Шигонского района Самарской области. Именно туда он поехал шесть лет назад на 1 сентября. Почему именно эту школу - всего девяносто учеников и четыре первоклассника - выбрали для объявления масштабной программы информатизации системы образования, до сих пор неизвестно. Стоя на крыльце Кузькинской школы, президент объявил, что правительство решило в следующем году выделить один миллиард рублей на 40 000 компьютеров для сельских школ. Позже тогдашний министр образования заявит журналистам, что Путин еще в премьерские времена говорил о необходимости компьютеризации школ, что это его личная программа.
Через год на компьютерах в этой школе стояли... цветы в горшках, и ученики их прилежно поливали. Просто учителей тогда никто не научил пользоваться компьютерами. И к Интернету их не подключили. Потому что директор местного совхоза заявил, что телефон у него на всю деревню один и под Интернет он его не отдаст.
С тех пор много воды утекло. И государственных денег тоже. Сотни тендеров - федеральных и региональных - были проведены. Какое оборудование и программное обеспечение поставлялось в школы - один бог знает. Одних фирм "уж с нами нет, а те далече". Но отвечать за то, что поставили "специализированные" компании учебным заведениям, пришлось, хоть и не сразу, директорам школ. Их сделали самыми злостными нарушителями авторских прав. Пример тому - судебный процесс по делу директора сельской школы Александра Поносова из Пермского края.
Если сегодня начать тотальную проверку всего программного обеспечения, поставленного в школы, то в суде окажется большинство директоров. Никто из них до сегодняшнего дня и не думал о том, какая программа у него стоит. Ясно, что виноваты закупщики, а такими выступали региональные органы власти, которые на бюджетные деньги приобретали пиратские копии программ. Вот кому нужно было на тендерах или торгах обязательно требовать у поставщиков подтверждение подлинности программного обеспечения. Но это была хорошая возможность "отбить" бюджетные деньги. Заявлялась одна цена, компьютеры и программное обеспечение поставлялись по другой, заниженной, а разница шла в карманы чиновников.
В России один компьютер на 10 учеников, а в Англии и Австралии у каждого в школе - свой
Происходили и другие чудеса. Связь в те годы была плохой, да и теперь во многих регионах она ничуть не лучше. Поэтому решили поставить во все дальние школы и особенно там, где телефон барахлил, спутниковые тарелки и передавать на них различные методически материалы, новые электронные учебники, технологии. Назвали этот проект односторонним Интернетом. Были выделены немалые средства на разработку новых электронных ресурсов, арендован спутник, а потом оказалось, что в большинстве территорий, где закупили тарелки, сигнал спутника не ловится. Односторонний Интернет так и не заработал, зато недавно я получил письмо от директора школы, который писал, что несколько лет подряд ему выставляли счета за оплату материалов, которые он якобы получал через молчащую тарелку.
В последние годы ситуация вроде бы изменилась. Не по одному-два компьютера поставляли в школы, а снабжали целыми компьютерными классами. За два года в рамках приоритетного национального проекта "Образование" доступ к Сети получат 52 940 учебных заведений. В конце прошлого года ежедневно к Интернету подключалось по 300-400 школ.
Подключить школу к Интернету - это одно. И совсем другое - получить от этого подключения реальный педагогический эффект. Готовы ли школы воспользоваться новой возможностью? Переучили ли мы всех педагогов, а не только учителей информатики? Ясно одно: компьютеры по-настоящему заработают тогда, когда ими начнут постоянно пользоваться предметники. Но они не обязаны это делать. Ни в федеральных стандартах образования, ни в программах обучения - нигде не записано, что учителю необходимо применять информационно-коммуникационные технологии на своих занятиях. Дело добровольное. Школьное расписание завучу теперь надо составлять так, чтобы у каждого предметника хотя бы раз в неделю был урок непосредственно в компьютерном классе. Но расписание не резиновое. Всех желающих не вместит. Вот вам и конкуренция. Ее нужно стимулировать. И увеличивать, конечно, количество компьютерных классов. В России на один компьютер приходится около 10 ребят, в США - по 1,3 ученика на компьютер, в Японии по - 1,2, а в Англии и некоторых штатах Австралии у каждого ученика в школе свой компьютер.
Мне кажется, что главная задача сегодня - научиться использовать Интернет в межпредметных связях. Именно они дают ту самую компетентность, которая позволяет выученное на уроке использовать в реальной жизни, применять при решении практических задач. Межпредметные связи помогают лучше понять окружающий мир. Педагоги считают проектную деятельность самым лучшим способом реализации междисциплинарных связей. Нина Коптюг, учительница английского языка из Новосибирска, рассказала, как они это сделали недавно в своем лицее. Историк захотел вместе со своими старшеклассниками исследовать, как одни и те же события трактуются в учебниках истории в разных странах. Он сформулировал темы и попросил ребят подобрать отечественный материал. Учитель английского языка вместе с учениками нашла иностранные веб-страницы и отобрала самые важные для чтения и перевода. Учитель информатики помог ребятам оформить собранный материал в свои странички. На уроке истории учащиеся делали сообщения о проделанной работе на русском языке, на уроке английского представляли свои исторические исследования на английском. Таким образом, они освоили навыки расширенного поиска и стали применять их, изучая другие предметы.
Информационно-коммуникационные технологии могли бы разгрузить школьную программу, если об этом не забудут разработчики второго поколения стандартов. Кстати, в той самой деревне Кузькино президент, открыв учебник биологии для 7-го класса, обнаружил задание: "Укажите десять отличий нервной системы дождевого червя от нервной системы ланцетника". Никто из чиновников, сопровождавших президента, на этот вопрос ответить не смог. Шесть лет прошло, а такие вопросы все еще гуляют по школьной программе.
Старшая школа становится у нас профильной. С одной стороны, это, наверное, хорошо. Обещают, что профилей будет много и разных. Дети смогут выбирать именно то, что им больше подходит. В городских школах это, несомненно, будет работать. Другой вопрос, что делать в сельских: как там обеспечить профильное обучение? Говорят, для каждого станут подбирать индивидуальную траекторию развития. Вот тут как раз Интернет и информационно-коммуникационные технологии могут помочь. И последнее. До сих пор так и не решили, какие предметы должны быть обязательными для всех независимо от профиля. Мне кажется, что окончивший полную школу подросток должен хорошо усвоить четыре предмета: историю Отечества, русский язык и литературу, хотя бы один иностранный язык и информационно-коммуникационные технологии. Без них вряд ли он станет успешным, а ведь это главная задача образования, как твердят нам на всех углах высокопоставленные чиновники.
ПЕТР ПОЛОЖЕВЕЦ
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
"УЧИТЕЛЬСКОЙ ГАЗЕТЫ"