Система оказания правовой помощи между органами прокуратуры Беларуси и России налажена четко. Основа сотрудничеству положена еще в 1993 году, когда государства-участники СНГ приняли соответствующую конвенцию. Помимо уголовного преследования, правоохранительные органы стран, связанных договорными обязательствами, осуществляют и экстрадицию преступников. Этот аспект двустороннего сотрудничества весьма важен: большинство белорусов, нарушивших закон, пытаются скрыться от правосудия у соседей.
О злодеяниях банды "пожарников" в белорусских СМИ были десятки публикаций и телесюжетов. Эта криминальная история получила свое логическое завершение, когда один из бежавших бандитских главарей был задержан российскими правоохранителями и выдан в прошлом году белорусской стороне. Судя по всему, не удастся уйти от ответственности и еще 6 "пожарникам", которые были объявлены в международный розыск и задержаны в России. Беглецы помещены под стражу, и в данный момент решается вопрос об их экстрадиции.
В свою очередь попытки российских нарушителей закона использовать для бегства "белорусский транзит" обречены на провал. Не помогают никакие ухищрения вроде поддельных документов и приклеенных усов. "Липу", которую вместо паспорта подсунул в пункте пропуска некто Мусаев, разыскиваемый УФСБ России по Чеченской Республике за совершение тяжких преступлений, белорусские пограничники распознали сразу. Вскоре обвиняемый в терроризме предстал перед судом. Подобных примеров не один и не два.
За минувший год прокуратура Республики Беларусь направила российским коллегам 315 просьб об оказании правовой помощи (это почти половина всех международных запросов). Из них большая часть связана с экстрадицией. Из 247 обращений удовлетворено 213. Немало, но почему не все? В чем заминка?
По словам начальника международно-правового отдела республиканской прокуратуры Олега Шаблыко, есть ряд вопросов, требующих обсуждения за "круглым столом". Один из основных - сроки рассмотрения просьб о выдаче преступников. Объем правовой помощи, который Россия оказывает другим государствам, огромен. В некоторых случаях сказывается элементарная загруженность российских органов прокуратуры: процедура принятия решений затягивается более чем на год. За это время предельно допустимый срок содержания подследственного под стражей истекает, и вопрос об экстрадиции отпадает сам собой. Между тем некоторые шаги в сторону упрощения механизма сотрудничества уже сделаны.
В 2002 году в Кишиневе главы стран СНГ подписали новую редакцию конвенции о правовой помощи, которую Беларусь уже ратифицировала. Документ своего рода антибюрократический: территориальные правоохранительные органы наделяются правом взаимодействовать напрямую, минуя центральные аппараты, что значительно сэкономит время.
К слову, такой порядок прописывался еще раньше в протоколе к действующей конвенции, однако Россия пока не определилась с перечнем структур, задействованных в международном сотрудничестве. Сейчас появился шанс восполнить этот пробел.
Новая редакция содержит и ряд других прогрессивных норм. Сегодня преступник, отбывающий наказание, например, в России, не может быть выдан белорусской стороне до истечения срока заключения. Кишиневская конвенция допускает "досрочную" экстрадицию, если страна, пославшая запрос, обязуется признать и исполнить вынесенный приговор. И еще одно новшество. На данный момент процедура подготовки и пересылки материалов уголовных дел занимает недели, а то и месяцы. Через эту своеобразную правовую брешь некоторые злоумышленники ускользают от рук правосудия. С ратификацией Россией новой редакции конвенции задержать нарушителя закона, объявленного в розыск, можно будет еще до того, как уголовные дела придут из Беларуси в Россию и наоборот.
Часто на всевозможных научно-практических конференциях ломаются копья из-за отдельных расхождений в уголовном законодательстве наших стран. Допустим, согласно УК Беларуси побег из исправительного учреждения открытого типа (в народе - "химии") считается преступлением, а по российскому законодательству - административным правонарушением. Иначе говоря, в Беларуси беглец - преступник, в России - правонарушитель. Есть разночтения в уголовных кодексах двух стран и по другим позициям. Например, что считать ущербом "в особо крупном размере"? В Беларуси "ставки" материального вреда ниже, в России - выше. Разногласия в вопросе квалификации противозаконного деяния, как показывает практика, тоже могут стать причиной проволочки в процедуре выдачи преступника.
Понятное дело, невозможно унифицировать законодательство в формате "один к одному". Но договориться по ряду важных моментов вполне реально. Опыт такого общения у прокуроров России и Беларуси имеется. В 1998 и 1999 годах прошло две совместные коллегии Генеральной прокуратуры Российской Федерации и Прокуратуры Республики Беларусь. На некоторое время начинание было забыто. Сегодня предпринимаются попытки возобновить эти встречи. В частности, прорабатывается вопрос о создании нового межведомственного органа - объединенной коллегии двух прокуратур. Уже идет работа над документами. Не исключено, что блюстители закона сядут за стол переговоров в самое ближайшее время.