Елена Соловей: Я никогда не чувствовала себя звездой. В СССР не было такого статуса. После съемок, как и все советские женщины, ходила в магазины, готовила семье обед, стирала... Окуналась в тот же быт, в котором жили все. А сейчас и вовсе не считаю себя актрисой. Сразу поняла, что в Голливуде я никому не нужна. И говорю об этом совершенно спокойно, не так, как напечатали в одном журнале: "В Голливуде я никому не нужна!!!" Думаю, мне грех жаловаться на судьбу. Я много снималась, сценарий "Неоконченной пьесы для механического пианино" писался в расчете на меня. Работала с замечательными режиссерами Рустамом Хамдамовым, Никитой Михалковым, Игорем Владимировым в Театре имени Ленсовета, где играла главные роли. В Америке этого быть не может. Недавно в сериале "Клан Сопрано" сыграла русскую женщину - американский режиссер сделал меня еще толще. В их понимании русская женщина должна быть толстой. Я снималась и думала: зачем разрушаю собственный образ, который где-то там, в России, остался у людей в памяти? И в то же время, не скрою, была счастлива, снова оказавшись на съемочной площадке. Но сейчас мой мир - муж, дети, внуки.
РГ: Как известно, в Америке вы все-таки играли - в русской театральной труппе...
Соловей: Это лишь эпизод в моей жизни, когда со спектаклями "Дядюшкин сон" и "Семейный ужин" я ездила по Америке.
РГ: А российские режиссеры вас не приглашают сниматься или играть на сцене?
Соловей: Я пробовалась в "Московскую сагу", но мою роль прекрасно сыграла Инна Чурикова. Когда-то в юности, еще во ВГИКе, Рустам Хамдамов пригласил меня в фильм "В горах мое сердце" - он меня "увидел". Многие актеры не состоялись именно потому, что не было режиссера, который бы их "увидел". До встречи с Рустамом я сама не знала, что умею так ходить, улыбаться... Была обычной советской девочкой. Детство провела в Краснодаре. И во ВГИК не могла поступить, пока меня не "увидел" Борис Бабочкин. В Театр имени Ленсовета я получила приглашение от Владимирова. Игорь Петрович - советский сказочник. Он создавал романтические спектакли-сказки о советской жизни. Я очень любила с ним работать. Каждому актеру нужен режиссер, который его "видит", любит, понимает. Думаю, что сегодня у меня не складываются взаимоотношения с кино потому, что такого режиссера нет. Сегодня я другая, но какая - сама не знаю. Но это не страшно. Во мне живет все, что со мной было. Я счастлива, что сама изменила свою жизнь и сама отвечаю за все, что со мной происходит. Конечно, Америка для меня чужая страна, как и для моих детей. Своей она будет, наверное, для внуков, которые там родились. Я никогда не забывала о том, что в России уже все происходит без меня. Там осталось только мое кино.