Разумеется, такое шоу - это принципиальный отход как от типичного опереточного репертуара, так и от технологий традиционного театра - с оркестром и ставкой на живой, не искаженный искусственным усилением вокал. Спектакль идет под "минусовую" фонограмму - то есть под записанный электронный аккомпанемент и микрофонное пение, которое при столь вихревой динамике спектакля тоже можно принять за запись. Но физическая подготовка певца-актера-танцовщика у нас за эти годы ушла далеко вперед, и универсальность исполнителей - первое, что впечатляет в "Маугли". Здесь одинаково виртуозно владеют как искусством современного танца, так и микрофонным пением, после акробатически сложной подтанцовки отлично держат дыхание и при этом не забывают о чисто актерских задачах оставаться в образе волка, пантеры или шакала. И хотя в медведе Балу явственно просматривается традиционный комик, в Багире - героиня-вамп, в тигре Шер-Хане - опереточный злодей, а в самом Маугли - обаятельный простак, который обернется героем, все это так далеко ушло от жанра оперетты, что странно даже представить, что на этой же сцене эти же актеры вечером сыграют "Марицу".
Жанр, обозначенный "Маугли", уже не требует развитых характеров - это шоу броских масок, сказочная музыкальная фантазия, где нужно азартно изображать джунгли, звериные или человеческие. На сцене разворачивается вполне актуальная битва за равноправие непохожего - того, кто "не как все". Художник Владимир Арефьев нашел замечательно точный, емкий, праздничный, легко трансформирующийся образ чащобы, гостеприимной и грозной, тесной и просторной, наполненной живностью. Режиссер с балетмейстером Борисом Барановским придумали множество пластических "приколов", изумляющих выразительностью и остроумием - чего стоят одни только "пролеты" по сцене птичьих стай, белок-летяг или других каких-то симпатичных тварей на роликовых тележках. Хороши гримы и костюмы, рассчитанные на воображение зрителей и их активное сотворчество. Много акробатики и веселого хулиганства.
Но главное в спектакле, конечно, "масочный" номинант Александр Бабенко, который часть успеха должен разделить с Никитой Копейкиным, играющим Маугли-мальчика. Оба исполнителя замечательно совпадают по типологии, оба обаятельны и сразу подкупают зрительный зал простодушной молодой энергетикой. И то, что все джунгли моментально влюбляются в "человеческого детеныша", здесь воспринимаешь без всякой поправки на театральную условность.
Жюри "Золотой маски" придется нелегко: сравнивать природу актерского мастерства в таком шоу и в конкурирующих с ним спектаклях по Моцарту и Шостаковичу в принципе невозможно - перед нами уже не просто разные жанры, но и разные виды искусства, требующие разной исполнительской школы. Некорректно было бы и отдать предпочтение какой-то из школ, считать одну "старой" и уходящей, а другую - "новой", приходящей на смену. Обе должны сосуществовать - как сосуществуют во всем мире Оффенбах с Уэббером. Или дополнять друг друга - так операм Рамо в известных парижских спектаклях придали компьютерные технологии, обеспечив им счастливую новую жизнь у поколений эпохи MTV. Московская оперетта встала на этот путь и подарила нам первый по-настоящему успешный спектакль за последние несколько лет.