- Всю неделю, пока милиция и родители, сбившись с ног, разыскивали девятиклассниц Наталью Бегун, Марию Погорелец, Полину Рукосуеву и Алину Груздеву, подруги провели в одном из домов дачного кооператива "Спутник", расположенного под Ангарском, - рассказал "Российской газете" руководитель пресс-центра областного ГУВД Александр Попов. - Обнаружить их местонахождение помогли оперативные действия милиции и сообщения местных жителей, которые опознали школьниц по ориентировкам.
Девочек доставили в отделение милиции. Отец одной из школьниц Андрей Рукосуев говорит, что с ужасом будет вспоминать эту неделю.
- Мысли были самые разные: что их похитили, что в притон куда-нибудь сдали, изнасиловали, убили... О том, что они могут сами сбежать, даже представить не могли. У меня это до сих пор в голове не укладывается.
- И у моей дочери не было абсолютно никаких причин, чтобы убегать из дома, - уверена Ольга Винокурова, мать Маши Погорелец.
Впрочем, как выяснили сотрудники комиссии по делам несовершеннолетних, причины все-таки были: как рассказали сами девочки, они решили начать новую, самостоятельную жизнь.
- Инициатором побега стала Алина Груздева, которая и раньше уходила из дома, - рассказал представитель областного ГУВД. - К тому же у Полины Рукосуевой были серьезные конфликты с родителями, и другие девочки решили ее поддержать и уйти вместе. Семьи у подростков были внешне благополучные, учились девочки хорошо, однако конфликтные ситуации в семье, видимо, возникали нередко. У двоих из сбежавших подростков имелись отчимы, у одной - мачеха.
По словам знакомых, Алина Груздева решила сбежать из дома, потому что родители препятствовали ее отношениям с молодым человеком. Едва им стало известно, что мысли дочери заняты 23-летним иркутянином с криминальным прошлым, они категорически запретили ей встречаться с ним. Мать и отец советовали "выбросить глупости из головы и заняться учебой". Они упрекали девочку в том, что оценки за третью четверть не так хороши, как могли бы быть.
- Понимаете, у семьи достаток средний, и у людей нет возможности оплатить дочери учебу в престижном вузе, - объяснила знакомая Груздевых. - Поэтому для родителей были очень важны оценки Алины. А она то ли за какую-то контрольную, то ли за тест получила "тройку". Ну, и началось... Слово за слово, повздорили. Кто же думал, что она вот так сразу побежит из дома?
По сведениям милиции, побег тщательно готовился. Школьницы заранее приготовили вещи, фотографии, наличные деньги и документы. Покидая дом, они предусмотрительно оставили записки: "Не беспокойтесь и не ищите".
Однако на их поиски были брошены все силы райотдела милиции по месту их жительства, а также соседних городов. Более того, в связи с участившимися случаями исчезновения детей за поиском иркутских школьниц с замиранием сердца следили не только их близкие, но и все иркутяне, и вся страна...
- За содеянное девочки, скорее всего, никакой ответственности нести не будут, потому что они не достигли 18 лет, - говорит заместитель начальника УВД Иркутска по Свердловскому району Дмитрий Никеров. - А вот родители школьниц, скорее всего, понесут административное наказание в виде штрафа за ненадлежащее исполнение родительских обязанностей. Но, по их словам, это не страшно. Главное - дети вернулись домой...
Об ужесточении ответственности для родителей, не соблюдающих обязанности по воспитанию детей, говорил вчера и губернатор Красноярского края Александр Хлопонин. Однако что такое "надлежащее исполнение" этих самых обязанностей - вопрос не такой уж простой, как может показаться на первый взгляд. Ведь девочки были из семей, которые принято называть благополучными.
- Когда у ребенка все хорошо, все определено на ближайшую перспективу - он знает, что завтра он пойдет в школу, послезавтра - в колледж, потом - в вуз, от его выбора ничего не зависит, он интуитивно начинает искать, где бы проявить самостоятельность, быть самим собой, - объясняет зав. лабораторией социально-педагогических технологий и политики в области воспитания государственного НИИ семьи и воспитания Игорь Липский. - Меня поражает не то, что три девочки ушли из дома, "ударив" по своим родителям, а то, что они пошли поддержать свою подругу. Я не думаю, что это был демарш против их родителей, просто у них появилась возможность принять решение самостоятельно. Они почувствовали, что нужны своей подруге, и оказалось, что быть нужным другому, это очень важно для себя.
Липский говорит не о "недостатке внимания" со стороны родителей к детям как причине побега, а о том, что дети получают не то внимание, которое им нужно.
- Можно целыми днями сидеть с ребенком, кормить, одевать, водить за ручку, но рано или поздно он взбунтуется, потому что ему не хватает духовного общения, - уверен педагог. - Родители удовлетворили у своих детей те же самые потребности, которые были у них самих, и удивляются: "Тебе же все условия созданы, что же тебе еще надо? Я вот в твое время!.." А время-то другое и дети другие.
Непонимание проблем детей отмечает и директор костромского социально-реабилитационного центра для несовершеннолетних "Добрый дом" Марина Логинова, к которой тоже порой попадают дети из внешне благополучных семей. "Среди причин побегов детей из благополучных семей на первом месте - непонимание родителями проблем детей, пренебрежение их нуждами, - говорит она. - Считается, что надо только обеспечить ребенка материально".
Но почему дети предпочитают убежать из дома, а не пытаются решить проблемы вместе с другими родственниками? "С одной стороны, юношеский возраст предполагает в первую очередь утверждение среди сверстников, - объясняет Логинова. - С другой - разрываются родственные связи между поколениями. Мы привыкли, что если есть проблемы с родителями - можно обратиться в бабушке, нет бабушки - к тете... Но, к сожалению, таких традиционных семей все меньше. Родственники очень холодны к детям".
Наталья Коныгина, Марина Лукинская
Статистика МВД о пропавших без вести растет год от года. В основном это те, кто вышел из дома и не вернулся. Больше всего исчезает без следа людей в Центральном, Приволжском и Сибирском федеральных округах, а также в Москве и Санкт-Петербурге.
Около 70 тысяч пропавших каждый год находят. Правда, это не значит, что всех находят живыми. Нередко обнаружение сводится к банальному опознанию трупа. Ведь многие, якобы бесследные, исчезновения оказываются замаскированными убийствами. Но ежегодно исчезают тоже свыше 70 тысяч человек. Ненайденных автоматически зачисляют в общее число пропавших. Некоторые числятся в розыске свыше 15 лет. Это примерно 50 тысяч человек, то есть 40 процентов. На том общая цифра - 120 тысяч - не уменьшается.
Около 30 процентов всех пропавших - женщины. И 19-20 процентов - несовершеннолетние. Ежегодно в России объявляют в розыск почти 30 тысяч детей и подростков. Причем что страшно: за семь лет число разыскиваемых детей возросло в полтора раза. Удается выяснить судьбу лишь 80 процентов пропавших малолетних граждан.
К сожалению, возрастает и количество неопознанных трупов - с начала века их стало в 2,5 раза больше. Даже после всех милицейских процедур их хоронили безымянными. В морге тело продержат две недели и похоронят в номерной могиле - больше хранить нельзя по санитарным нормам. Милиционеры утверждают, что случаи эксгумации безымянных государственных захоронений очень редки.
Чаще всего исчезают люди, входящие в так называемые группы риска. Самая большая группа - бытовая: алкоголики, наркоманы, бомжи, больные и пожилые люди. Другая - поменьше - профессиональная: бизнесмены, "челноки", люди, занимающиеся незаконной деятельностью, например подпольные "цеховики".
Корреспонденту "Российской газеты" рассказали в МВД России, что милиция вот уже три года обобщает все данные о пропавших без вести людях. Чтобы находить их быстро и желательно живыми, милиции нужна подробная информация. Вот для этого МВД и приступило к формированию особого электронного банка данных. В УВД крупных российских городов начали создавать Бюро регистрации несчастных случаев. Чтобы узнать что-то о пропавшем родственнике, теперь не нужно будет обзванивать больницы, морги, медвытрезвители и всякие прочие спецприемники, например центры временного содержания несовершеннолетних правонарушителей. Достаточно сразу набрать "02", узнать телефон Бюро и попросить помощи. Все, что случилось с гражданами в городе и области, все, что знают врачи "скорой", будут знать и в Бюро.
В Москве, Подмосковье, Санкт-Петербурге такие базы уже существуют и доказали свою эффективность. Их объединяют и адаптируют в Единую телекоммуникационно-информационную систему. Поиском пропавших без вести занимается Департамент уголовного розыска.
Есть в МВД еще один мощный банк данных, куда вбиты разыскиваемые, но уже по другому поводу - скрывающиеся должники, алиментщики, беглые преступники. Это Главный информационный центр. Доступ туда простым гражданам, разумеется, закрыт. Но эту базу, скоре всего, совместят с общей информацией о пропавших без вести.
Михаил Фалалеев
Программа "Жди меня" помогла 40 тысячам людей найти друг друга
Сергей Кушнерев, главный редактор телекомпании ВИД, продюсер программы "Жди меня":
- Первые выпуски "Жди меня" вышли в 1999 году, с тех пор мы получили около 1 миллиона писем-заявок на поиск. За время существования нашей программы найдено 39 615 потерявшихся людей. А только на этой неделе - 327.
Из этого общего количества найденных с помощью программы людей около 6 тысяч отыскались сами. То есть эти люди, после того как увидели нашу передачу и узнали из нее, что их ищут близкие, сами откликнулись и вернулись домой. Когда мы начинали нашу программу, люди находились примерно по 15-20 человек в месяц. В октябре прошлого года, когда мы выпускали книжку по нашим сюжетам, о нашей работе, они находились уже каждые два часа. В начале этого года каждые 40 минут находился человек. А в прошлом месяце, в марте, это происходило каждые 20 минут - с помощью нашего сайта, с помощью газет, в которых введены специальные рубрики, с помощью наших добровольных помощников. Если так пойдет и дальше, можно предположить, что за следующие два года мы найдем столько же потерявшихся, сколько отыскали за все годы существования программы.
К разыскным службам органов внутренних дел обращаемся постоянно. Мы очень плотно сотрудничаем и с милицией, и с Интерполом. Особенно часто - с транспортной милицией, с милицейской службой, работающей в метро. К счастью, в московском метрополитене, например, создано специальное подразделение, которое работает с детьми, находящимися здесь без взрослых. Помощь нашей передаче всех этих служб достаточно эффективна. Не было случая, чтобы к какой-то нашей просьбе в милиции отнеслись невнимательно. Соответственно и мы, когда к нам со всей страны обращаются из отделений милиции - например, просят показать в эфире фотографию пропавшего человека, поделиться имеющейся у нас информацией, просьб бывает очень много - также оперативно отзываемся, помогаем им как можем. Так что сотрудничество наше абсолютно двустороннее.
Много приходит запросов по пропавшим детям. Каждый месяц добавляются свежие случаи. Если судить по почте "Жди меня" - в день один новый "детский" запрос приходит. То есть получается 20-30 в месяц. Мы ежемесячно выпускаем специальные плакаты с фотографиями пропавших детей - на каждом около 20 фотографий, которые затем развешиваются на вокзалах, в метро, в отделениях милиции, в больницах. И, к счастью, довольно часто благодаря этому удается отыскать детей. Например, такой плакат позволяет опознать мальчишку-бегунка, которого задержали милиционеры, а он назвался чужим именем-фамилией.