"Современнику" он подарил пьесу еще год назад - к 50-летию театра. Критики и скептики сколько угодно могут иронизировать по поводу самой пьесы и столь трогательной привязанности театра к творениям Коляды. Но факт остается фактом: когда актеры стонут от тоски и незанятости, когда сезон за сезоном театр оставляет их без единой серьезной роли, на помощь приходит Коляда и дарит им пусть порой нелепую в своем мелодраматизме и ходульном пафосе, но единственную возможность ярких актерских проявлений.
Пересказывать эту историю легко и сложно. Два бывших актера из Шадринска, некогда муж и жена, встречаются в гостиничном номере заброшенного северного городка. Оба они играли Зайца и Зайчиху в михалковской сказке "Зайка-зазнайка" и, как водилось в 70-е годы, наполняли ее всеми возможными и невозможными подтекстами: герой Валентина Гафта намекал на жажду свободы, а героиня Нины Дорошиной - на глубокие материнские чувства. Теперь она изображает "черную певицу" в московских ресторанах и на корпоративных вечеринках, а он спивается в захолустном ДК. Собственно, от тоски он и придумывает пригласить "черную певицу" на провинциальный "чес", а на самом деле просто повидать ее напоследок.
В игре Нины Дорошиной, недавно отметившей серьезный юбилей, - такие бесстрашие и отвага, которым могут позавидовать и актеры помоложе. Темпераментно танцуя ламбаду и прыгая в гриме "чернокожей звезды", она составляет полный контраст тихому, истерзанному, пришедшему на встречу со своим прошлым герою Гафта. Но то, как играет Гафт, прежде всего и оправдывает всю эту затею.
Если не слушать пьесу Коляды, а смотреть на Гафта, может невзначай показаться, что он играет не ее, а трагедию Шекспира. Да собственно, так оно и есть. Самые сильные мгновения нового спектакля Галины Волчек - те, в которых Гафт читает монолог Отелло. Глядя на него, публика постарше вспоминает его Отелло в спектакле великого Анатолия Эфроса.