Обычно на подобных форумах в соответствующих форматах говорят о наиболее актуальных на текущий момент вопросах. Поэтому несомненно, что одну из наиболее острых дискуссий вызовет вопрос о развертывании Соединенными Штатами третьего позиционного района своей национальной ПРО на территории стран Восточной Европы.
Что же придает остроту этому вопросу? Почему именно проблема размещения американских ракет-перехватчиков в Польше и радиолокационной станции в Чехии, по сути, расколола политическую элиту и общественное мнение ряда европейских стран? Почему снова зазвучали тезисы о возвращении "холодной войны" в отношениях между Россией и Западом? Почему обоснованные опасения российской стороны откровенно игнорируются партнерами, а реальное обсуждение интересующих нас вопросов предлагается заменить некими брифингами и уверениями в исключительной ненаправленности позиционного района ПРО США против России?
Россия - в перечне угроз
Все мы хорошо помним, что совсем недавно в официальных заявлениях представителей Белого дома речь шла о защите от ракетной угрозы только со стороны "стран-изгоев".
А сегодня в перечне угроз для США вновь фигурирует Россия, о чем на слушаниях в конгрессе США недвусмысленно заявил министр обороны США Роберт Гейтс.
Вспоминаются и слова "самой влиятельной женщины в истории американского правительства", по оценке газеты "Вашингтон пост", Кондолизы Райс, в ее интервью "Фигаро" в феврале 2001 года: "Я не устала повторять, что сегодня главная угроза, нависшая над миром, исходит от загнанной в угол России, в том смысле, что часть ее ядерного потенциала рискует попасть в плохие руки, а именно - "государствам-изгоям" или террористическим организациям. Я также знаю, что в определенный момент ее (России) интересы войдут в противоречие с нашими".
Правда, последние высказывания госпожи Райс были уже не столь шокирующими. Она называла Россию и "другом и даже потенциальным союзником" США.
Так кто мы - Россия и США - сегодня, спустя шесть лет?
Полагаю, что развертывание элементов ПРО США в Европе - это начало нового раунда неконтролируемой гонки вооружений.
Существо его возникновения проистекает из-за того, что международный механизм в области разоружения и контроля над вооружениями, создававшийся на протяжении многих лет в период ожесточенного противостояния времен "холодной войны" второй половины ХХ века, продолжает в одностороннем порядке методично разрушаться Соединенными Штатами. Происходит деградация глобальных и региональных режимов контроля над вооружениями.
Вот убедительные, на мой взгляд, примеры этого: выход США из договора по ПРО и новая американская ядерная доктрина, которая не только понизила порог применения ядерного оружия, но и сделала его из политического средства сдерживания оружием поля боя.
Растет угроза появления и применения ядерных зарядов малой мощности, межконтинентальных ракет с неядерными боеголовками. Реальна угроза милитаризации космоса и полного разрушения Договора об обычных вооруженных силах в Европе. Активно разрабатываются вооружения на новых физических принципах.
Следует отметить, что негативное отношение к масштабному развертыванию средств противоракетной обороны сформировалось не сегодня. В 1972 году по инициативе США был подписан Договор по ПРО, который многие годы оставался, по общему признанию, "краеугольным камнем" стратегической стабильности в мире и был положен в основу целой серии договоров о сокращении стратегических наступательных вооружений. Поэтому не случайно, что российская сторона отстаивала необходимость сохранения этого договора, а впоследствии с сожалением восприняла решение США в одностороннем порядке выйти из Договора по ПРО.
В 2000 году целесообразность выхода США из Договора по ПРО обосновывалась необходимостью обороны национальной территории от ударов ракет стран-изгоев и предполагалось, что в Европе будет достаточно создать системы ПРО на театре военных действий. Тогда же было принято решение о начале взаимодействия между Россией и НАТО по проблематике ПРО театра военных действий. С тех пор прошло уже почти семь лет. Можно сказать, что и в России, и в НАТО за эти годы сложилось понимание о возможности взаимодействия, даже в столь чувствительной области, какой является противоракетная оборона на театре военных действий.
Однако в последнее время Соединенные Штаты Америки и их партнеры в Польше и Чехии приступили к этапу непосредственного развертывания в Европе компонентов стратегической системы противоракетной обороны США. Правительства этих восточноевропейских государств дали согласие на начало официальных переговоров о размещении на своей территории объектов ПРО. В результате переговоров должны быть подписаны соглашения, определяющие сроки и условия размещения ракетных баз и радиолокационных станций системы ПРО США. Американцы, небезосновательно полагая, что результаты этих переговоров предрешены и не принесут им каких-либо сюрпризов, направляют в район строительства будущих объектов все новые и новые группы специалистов, определяющих на местности - что, где и к какому времени разместить.
Статистика против ракет
Такая уверенность в благополучном исходе реализации своих замыслов неудивительна, поскольку о том, как реально проходят подобные переговоры, рассказывает недавно ушедший в отставку министр обороны Польши Радек Сикорский в статье, опубликованной 21 марта в газете "Вашингтон пост". Оказывается, что к своей ноте с предложением о начале переговоров по размещению на польской территории базы американских ракет-перехватчиков американцы приложили готовый проект ответа правительства Польши, который содержал длинный перечень обязанностей государства, принимающего "щит", и буквально считаные обязательства со стороны США.
Давая согласие на размещение противоракетного "щита" на своей территории, руководство Польши и Чехии проигнорировало не только мнение соседей, мнение своих союзников по НАТО, но и позицию значительной части собственного населения, которое весьма настороженно относится к строительству на их территории новой "Берлинской стены", способной вновь разделить Европу на два лагеря. Так, согласно социологическим исследованиям в настоящий момент в Польше 56 процентов граждан выступают против таких планов, число же их сторонников с начала текущего года сократилось с 34 до 28 процентов. Причем только каждый десятый поляк готов согласиться на это без каких-либо оговорок. 77 процентов населения Чехии высказываются за вынесение указанного вопроса на всенародное обсуждение.
Достаточно негативное отношение к размещению ПРО США в Европе сформировалось и в других странах НАТО. Общенациональный новостной канал ФРГ "НТ-Фау" провел 28 марта уникальную акцию: корреспонденты вели в прямом эфире опросы в Берлине, Париже, Лондоне, выясняя отношение простых людей "с улицы" к американской ПРО в Европе. В подавляющем большинстве случаев оно было негативным. Одновременно в Интернете и по телефону 80 процентов граждан ФРГ высказались против американской затеи. В то же время авторитетный социологический институт "Форса" провел в Германии опрос общественного мнения. Был поставлен простой вопрос: какая страна представляет собой сегодня наибольшую угрозу миру и международной безопасности: США или Иран? "США" - ответили 48 процентов опрошенных (среди молодежи - 57 процентов), "Иран" - 31 процент ответов (25 процентов молодых немцев). На другой вопрос: поддерживаете ли вы отрицательную позицию председателя СДПГ Курта Бека по американской ПРО в Европе? - 72 процента опрошенных ответили "да".
Баланс силы против баланса интересов
С политической точки зрения чрезвычайно важным является то, каким образом принималось решение о появлении в Европе нового класса стратегических вооружений в условиях, когда необходимость столь радикального "довооружения" в Европе не рассматривается в качестве одного из приоритетов ее оборонной политики, поскольку на это есть ряд объективных причин.
Во-первых, на континенте более пятнадцати лет нет военного противостояния. Конечно, существует много проблем, связанных с различными оценками расширения НАТО, выполнения адаптированного Договора об обычных вооруженных силах в Европе, создания оборонных структур Евросоюза. Однако имеется общее понимание того, что вопросы европейской безопасности необходимо (и главное - можно!) решать без применения вооруженной силы. Тем более что за эти годы создан и начал достаточно эффективно работать механизм взаимодействия между Россией и соответствующими структурами Евросоюза и НАТО.
Во-вторых, у европейцев ощущается скептическое отношение к тем оценкам ракетной угрозы, которые им навязывают американские "эксперты". Однако даже некоторые эти эксперты-идеологи развертывания позиционного района глобальной системы ПРО в Европе сегодня признали абсурдность продвижения в Европе тезиса о ракетной угрозе со стороны КНДР. В настоящее время эта "угроза" снята с повестки дня. Но зазвучала более "страшная угроза" - ракетная программа Ирана, который, по мнению этих же "экспертов", за ближайшие пять-семь лет обязательно совершит технологический рывок и пройдет путь, на который СССР и США в свое время затратили двадцать лет! Но тогда в распоряжении СССР и США имелись несоизмеримые с иранскими материальные и интеллектуальные ресурсы! Тем не менее сегодня для борьбы с ракетами Ирана, с ядерными боеголовками, которых нет, предлагают создать систему ПРО.
В-третьих, сегодня в Европе формируется понимание того, что все население континента становится заложником чужой игры, когда ставки делаются за океаном, а расплачиваться придется европейцам. При всей союзнической риторике, которая раздается для обоснования необходимости противоракетной обороны, можно с высокой долей достоверности утверждать, что ПРО США в Европе будет предназначена для решения задач прежде всего в интересах США. В условиях сверхвысокой стоимости противоракет оборонять "вторичные" цели в Европе для США просто политически и особенно экономически нецелесообразно - американский налогоплательщик не поддержит столь нерационального расходования бюджетных средств.
Иран сегодня и Северная Корея в недавнем прошлом - это лишь маскировка реального предназначения системы: изменение стратегического баланса в свою пользу за счет создания условий для более эффективного применения стратегических ядерных сил. Основная цель района ПРО в Европе - это Россия.
В то же время хочется верить, что слова, сказанные президентами России и США при их встрече в июле 2001 года в Генуе, не пустой звук. Напомню их. "Необходимо сохранить ситуацию баланса, в которой ни одна из сторон не чувствовала бы, что ее безопасность ущемлена", - это слова президента Российской Федерации Владимира Путина. Джордж Буш - президент США - тогда продолжил мысль Путина: "Мы ищем единую точку зрения. Необходимо учесть новые стратегические рамки наступательных и оборонительных вооружений. Это позволит сделать мир более мирным".
В этой связи вопрос: мы, США и Россия, за баланс силы или баланс интересов?
По тем заявлениям, которые сегодня звучат от военных и политиков США, - они за баланс силы.
В-четвертых, многие ответственные политики в Европе понимают, что принцип сдерживания, который сохранял мир в период "холодной войны", продолжает действовать. Руководство любого государства, каким бы неадекватным оно кому-то ни казалось, не может не понимать, что даже в случае попытки нанесения ракетно-ядерного удара по США это государство будет просто стерто с лица Земли.
В-пятых, в Европе имеется неприятие того, как принимается решение о развертывании. Тем более что нечто подобное мы наблюдали в недавнем прошлом, когда принималось решение о начале второй иракской кампании.
Тогда - для обоснования вторжения в Ирак - были выдвинуты "неопровержимые" доказательства наличия в стране оружия массового уничтожения и якобы подтвержденных намерений его применить или передать террористам. Сегодня для обоснования противоракетных планов с небольшими изменениями используется подобный сценарий, причем главные враги выбираются из того же списка "стран-изгоев", к которым в свое время относился и Ирак. В ситуации с Ираком все вскоре стало ясно - опасения были, мягко говоря, завышенными.
В случае с Ираком, не сумев заручиться широкой международной поддержкой, США выдвинули концепцию создания "коалиции по интересам". Причем было признано целесообразным создать такую коалицию без одобрения ООН. В ситуации с развертыванием в Европе системы ПРО концепция "сотрудничество по интересам" предложена вновь, а роль ООН отводится НАТО.
Так же, как и при начале войны в Ираке, во главу угла ставится стремление продемонстрировать решительность действий некоторых руководителей, их умение добиваться решения поставленных задач, невзирая на чьи-то озабоченности и возражения. Причем последствия принятия данного решения не просчитываются. К чему подобные действия привели в Ираке, мы можем наблюдать ежедневно. Страна находится на грани всеобщего хаоса, вывод американского контингента неминуем, а войска многих союзников США уже покинули Ирак. Несомненно, что последствия "иракизации" региона Ближнего Востока будут иметь глобальный резонанс. А где гарантия того, что США не грозит "постиракский синдром"?
Поэтому вполне резонен вопрос: могут ли последствия развертывания ПРО в Европе иметь подобный глобальный и непредсказуемый характер? Весьма вероятно. Причем так же, как и в случае с Ираком, эти последствия будут иметь долговременный характер. В поиск решения проблем региональной безопасности будут вовлечены и новая администрация США, и любые правительства, которые придут на смену принимающим сегодня решения. По сути, в настоящий момент осуществляется долгосрочное "зомбирование" и ближневосточной, и европейской политики, имеющее своей целью отвлечение сил и ресурсов от решения других приоритетных задач регионального развития.
Европа безопаснее не станет
Так почему же непопулярное решение о создании третьего позиционного района США в Европе все же принимается, причем без детального анализа негативных последствий такого шага? Какие реальные цели ставят перед собой Соединенные Штаты и их партнеры, создавая в Европе позиционный район глобальной системы ПРО? Наконец, каково отношение России к этим решениям и какие возможные ответные шаги могут быть предприняты российским руководством?
Хочу отметить, что в последнее время в российских и иностранных средствах массовой информации появилось множество различных комментариев на данную тему. Авторы, излагая собственную точку зрения, зачастую либо безапелляционно заявляют о всеобщем благе от расширения ПРО США, либо игнорируют влияние противоракетной обороны на глобальную и региональную безопасность, либо рисуют картину безысходности и отсутствия каких-либо разумных альтернатив в решении этой проблемы.
Время от времени раздаются заявления о "неадекватной" реакции России на развертывание в Европе системы ПРО. Удивление вызывает якобы тот факт, что, несмотря на "постоянное информирование российских представителей о планах США в области ПРО", российская сторона никак не хочет понять, что эти действия направлены не во вред российским интересам, а для ее же, России, блага. Одновременно предлагаются меры транспарентности в виде поездок на строительные площадки или "экскурсий" по территории объектов ПРО после их сдачи в эксплуатацию. Типичным примером подобных "комментариев" является недавняя статья в бостонской газете "Крисчен сайенс монитор", в которой говорится: "Россия прекрасно знает, что противоракетный щит не представляет для нее угрозы... Трудно понять, как толком не проверенная система, рассчитанная на перехват всего нескольких одновременно летящих ракет, может спровоцировать гонку вооружений".
Авторы приведенных выше и подобных заявлений и оценок рассматривают проблему, на мой взгляд, однобоко, анализируя только с собственных позиций либо политическую, либо военную составляющую вне их взаимосвязи. На самом же деле проблема ПРО в Европе носит комплексный характер.
Реальную и объективную оценку сложившейся ситуации неоднократно давали российские дипломаты и военные специалисты. Она является результатом глубокого анализа. Если коротко, то суть этих оценок проста и однозначна: противоракетная оборона США у наших границ представляет собой угрозу европейской безопасности.
Это обусловлено тем, что мы не рассматриваем европейский компонент ПРО США изолированно, прекрасно понимая, что это часть общей американской системы противоракетной обороны, включающей и район на Аляске, и систему радиолокационных станций в Великобритании и Гренландии, и морские мобильные средства ПРО типа "Иджис", и средства обнаружения космического базирования, и многое другое. При этом мы оцениваем не просто количество ракет-перехватчиков и РЛС, а говорим о создании серьезного элемента единой глобальной инфраструктуры ПРО, которая относительно легко может быть усилена по единоличному решению американского военно-политического руководства.
В шахтах противоракет в перспективе могут размещаться и более совершенные, чем те, о которых сегодня идет речь, ракеты-перехватчики. Не исключено, что они будут меньшего размера, иметь разделяющиеся головные части. Мы также не исключаем возможность размещения в этих же шахтных пусковых установках ударных баллистических ракет большой и средней дальности. О том, что такие предположения небеспочвенны, косвенно подтвердил один из заместителей министра обороны США, который в интервью одной из европейских газет заявил, что сейчас таких планов нет, однако если они появятся, то их будут согласовывать с Польшей и союзниками по НАТО. В этом случае не только оборонительные, но и ударные возможности района ПРО несоизмеримо возрастут.
Поэтому, как отметил президент России Владимир Путин в своем выступлении на Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности в феврале текущего года, "нас не могут не тревожить планы по развертыванию элементов системы противоракетной обороны в Европе. Кому нужен очередной виток неизбежной в этом случае гонки вооружений? Глубоко сомневаюсь, что самим европейцам. Ракетного оружия, реально угрожающего Европе, с дальностью действия порядка 5-8 тысяч километров, нет ни у одной из так называемых "проблемных стран". Да и гипотетический пуск, например, северокорейской ракеты по территории США через Западную Европу - это явно противоречит законам баллистики. Как говорят у нас в России, это все равно, что "правой рукой дотягиваться до левого уха".
Опасная тенденция
Действительно, у США есть союзник по НАТО - Турция, которая непосредственно граничит с Ираном, да и к Северной Корее находится ближе, чем Польша и Чехия. Казалось бы, вот самый удобный плацдарм для размещения противоракетного "щита" от этих, так "опасных" для США, стран. С территории Турции гораздо проще и просматривать территорию Ирана, и гораздо эффективнее можно поражать гипотетические стартующие ракеты на начальном участке траектории их полета. Однако, несмотря ни на что, третий позиционный район все-таки размещается в Восточной Европе. Значит, все-таки у США есть некоторые другие соображения на этот счет.
В то же время с поразительной настойчивостью США продолжают убеждать общественное мнение как России, так и других стран в том, что их ПРО в Европе - благо для всех. Такое убеждение осуществляется в виде постоянных брифингов, которые высокопоставленные представители администрации США и Агентства по ПРО проводят по всей Европе. Однако, как заметил один известный американский писатель, "песок плохая замена овсу". Поэтому в такой чувствительной сфере, как стратегическая стабильность, брифинги, на которых просто доводится конкретная информация, а мнение тех, кому она предназначена, не учитывается, не заменяют полноценные переговоры.
Тем более что на подобных брифингах, которые постоянно почему-то выдаются за полноценные консультации, например, сначала говорилось о том, что третий позиционный район ПРО США - это двустороннее дело США и Польши и Чехии. И поскольку этот район решает вопросы обеспечения безопасности именно Соединенных Штатов, то к европейской системе ПРО театра военных действий НАТО этот вопрос отношения не имеет. Однако совсем недавно заместитель госсекретаря США Даниэл Фрид заявил, что, оказывается, основная задача третьего позиционного района - это защита Европы и возможная его дальнейшая интеграция с перспективными противоракетными системами союзников. Нас также уверяют в том, что брифинги могут перерасти в переговоры, но одновременно подчеркивают, что вряд ли поменяют суть проводимой линии, поскольку ни технологиями, ни оперативным контролем над европейской ПРО в Пентагоне делиться не собираются.
И что самое интересное: подобные брифинги проводятся везде, кроме самой России, а на встречах с российскими официальными лицами представители США всячески уходят от ответов на конкретные вопросы.
Таким образом, если перевести подобное "брифингование" и предлагаемые нам меры транспарентности на понятный всем язык, например, на язык взаимоотношений между обычными людьми, то это предложение можно было бы перефразировать примерно так: "Мы ваши соседи по улице. Мы предлагаем заминировать ваш дом для того, чтобы взорвать в нем террористов, если они туда проникнут по пути к нам. Чтобы вы не беспокоились, мы будем вас ежедневно информировать о том, как идет процесс закладки фугасов, и даже будем готовы пригласить на церемонию взведения взрывателей. Когда мы закончим работу, мы вас также проинформируем. Поэтому вы не должны беспокоиться, живите в своем доме по-прежнему долго и счастливо, ведь мы ваши друзья. Однако, когда нажать на кнопку подрыва фугаса, мы определим сами". Если кому-то подобное предложение может показаться заманчивым, то нас оно не впечатляет.
И все это происходит на фоне постоянной эволюции взглядов на роль и планируемые масштабы развертывания компонентов ПРО США в Европе, в которой мы усматриваем чрезвычайно опасную тенденцию - в последние годы военная инфраструктура США всегда стремится быть расположена как можно ближе к тем районам, откуда США ожидают угрозу своим интересам.
Так как же мы еще можем относиться к уверениям нас в том, что третий позиционный район ПРО США в Восточной Европе не будет усиливаться и расширяться? Что отсутствуют планы размещения ПРО США на Украине, в Грузии и в других странах? Тем более, мы хорошо помним, чем закончились подобные обещания относительно нераспространения военной инфраструктуры НАТО на территорию стран Восточной Европы.
Именно поэтому мы неоднократно высказывались против одностороннего принятия решений о развертывании систем ПРО в Европе.
Иллюзия безнаказанности
По нашему мнению, масштабное развертывание систем противоракетной обороны является дестабилизирующим фактором, который создает "иллюзию безнаказанности" одной из сторон. В этой ситуации с военной точки зрения мы не имеем права не прорабатывать возможные пути нейтрализации потенциальной угрозы военными средствами.
Как в годы "холодной войны", так и в настоящее время принцип сдерживания, что отмечалось выше, остается эффективным средством предотвращения как ядерного, так и любого другого конфликта. Для этой цели могут быть задействованы все силы и средства, имеющиеся в распоряжении Вооруженных сил и государства в целом. Именно поэтому в одном из интервью командующий Ракетными войсками стратегического назначения России подчеркнул, что при необходимости эти войска, как и другие виды и рода вооруженных сил, должны быть способны выполнить любые поставленные задачи. В том числе воспринять средства ПРО в качестве потенциально опасных объектов, представляющих непосредственную военную угрозу для нашей страны. Это не голословное заявление, а констатация факта, свидетельство того, что Вооруженные силы страны не зря едят свой хлеб.
Какой же может быть выход из складывающейся ситуации?
На мой взгляд, во-первых, необходим тщательный анализ причин, побуждающих создавать системы ПРО в Европе. Такой анализ необходимо проводить не келейно, а на широкой основе. Совет Россия - НАТО может быть хорошей площадкой для такого диалога. В связи с тем, что проблема является весьма чувствительной для всего континента, можно было бы подумать о привлечении к диалогу и других европейских государств, не являющихся членами НАТО.
Во-вторых, по итогам анализа можно было бы в том же формате сформулировать требования к системе ПРО, необходимой Европе, с учетом реальных финансовых затрат на ее создание и при условии обеспечения равной безопасности всех участников этого процесса.
В-третьих, можно было бы подумать о формировании широкого пула заинтересованных государств, который на основе подготовленных рекомендаций занялся бы разработкой такой системы, максимально учитывая текущие возможности каждого из участников.
По своему влиянию на стратегическую стабильность в современной Европе противоракетная оборона утратила лишь военно-техническое, прикладное значение. По сути, она стала тем инструментом, который способен либо стать вкладом в европейскую безопасность, либо послужить поводом к новому этапу конфронтации. Для нас более приемлем первый вариант.
В заключение хочу отметить следующее.
Мы видим, что после официального выхода из Договора по ПРО в июне 2002 года администрация Соединенных Штатов настойчиво проводит линию на развертывание глобальной национальной системы противоракетной обороны. Несмотря на некоторые технические проблемы, эта программа движется вперед, ее финансирование неизменно увеличивается, а географические границы постоянно расширяются.
Несомненно, что в той или иной степени противоракетные планы США будут реализованы, а это неизбежно повлечет за собой изменение существующего между Россией и США баланса возможностей стратегических наступательных вооружений. А поскольку военный потенциал, реальные системы вооружения создаются не на один десяток лет и обладают значительной инерционностью, они обязательно повлияют на процессы военно-политического прогнозирования и стратегического планирования не только в России, но и во многих других странах.
Не исключаю также, что новая ситуация потребует внесения корректив в российские подходы к дальнейшему сокращению не только стратегических, но и других видов вооружений.
Поэтому полагаю, что если руководство Соединенных Штатов Америки и их союзников по НАТО действительно привержены духу реального партнерства с Россией и желанию общими усилиями обеспечивать стабильность и безопасность на Европейском континенте и в мире в целом, то наша логика, наши аргументы обязательно будут восприняты и правильно поняты.
Мир двадцать первого века не может быть единым при наличии политических, военных и других разделительных линий, которые принесли так много бед человечеству в веке двадцатом. В последние десятилетия именно Россия сделала все, чтобы подобные линии исчезли. Поэтому мы ждем от наших партнеров встречных шагов. А к открытому, честному и конструктивному диалогу мы всегда готовы.