- Для меня война была совсем не такой, какой она представляется по фильмам и книгам. Свою первую винтовку я выменял у отступавшего красноармейца за кусок мыла и сахар: так вот отправляли нас, первую дивизию народного ополчения, на фронт. Воевали в обмотках, голодные... От противника наши окопы порой располагались на расстоянии 60-70 метров, и немцы кричали: "Рус, иди есть!". "Самострелов" и замышлявших перебежать к противнику расстреливали перед строем, помню несколько таких случаев. Эта жестокость вызывала лишь ужас и ощущение несправедливости: ведь в основном стреляли в себя необстрелянные новобранцы, только прибывшие на фронт.
Недавно я был в Германии, где встретил бывшего летчика-штурмовика, воевавшего на Восточном фронте. Он рассказал про случай, когда сбитый напарник опустился на парашюте на советской территории, приземлился неудачно: сломал обе ноги. И хотя местность была болотистой, мой собеседник рискнул приземлиться, сумел разместить раненого пилота в кабине одноместного самолета и взлететь.
Русская литература пока не видит в нашем бывшем противнике солдата, который так же испытывает все тяготы фронта, страдания, боль... Который так же способен и на героизм. Который - не сразу, конечно - понял несправедливость этой войны.
Для меня с первого дня наша война была справедливой. Хотя назвать мои чувства патриотизмом, наверное, было нельзя: это было какое-то возмущение тем, что напали на наш дом, на нашу страну, и кто? Те, кто называл себя нашим союзником, с кем обнимался Молотов.
Но была ли вся эта война справедливой с первого по последний день? Увы, много было такого, что нельзя отнести к этой категории: достаточно вспомнить историю варшавского восстания... Мы потеряли полтора миллиона солдат, освобождая Восточную Европу. И, оставшись в этих странах, привязав их к себе, мы в итоге потеряли и признательность их народов.
Не могу не согласиться со Львом Толстым, писавшим, что Отечественная война 1812 года была справедливой и освободительной лишь до перехода русскими войсками Березины. С того момента она стала иной.
Справедливость - категория историческая. Наверное, и нам еще рано писать объективную историю Великой Отечественной. Не принижая и не преувеличивая роль того же Сталина, того же Жукова, других военачальников. А оценивая их дела и поступки по результатам. И по справедливости.
Я горд нашей Победой: мы победили в тяжелейшей, невиданной войне, победили сильного противника. И победа наша была справедливой.