Формально крестьянам выделены так называемые земельные паи и 90 процентов пашни находится вроде бы в частных руках. А фактически - только 40 процентов владельцев могут показать документы на землю, да и вообще саму землю, огороженную колышками.
Эта неопределенность тяготит крестьян, она лихорадит и аграрный бизнес, а сама земля тем временем становится легкой добычей спекулянтов, перепродающих для дальнейшего освоения девелоперами под частные коттеджи.
Правительство Российской Федерации своим постановлением от 29 марта 2007 закрепило за Минсельхозом России функцию контроля за использованием сельскохозяйственных угодий. Президент России поручил аграрному ведомству помочь крестьянам провести межевание и оформить свои права. В связи с этими изменениями о планах минсельхоза рассказал министр сельского хозяйства Алексей Гордеев.
Российская газета: Какими будут ваши первые шаги?
Алексей Гордеев: В сложившейся на сегодняшний день ситуации существует необходимость внесения изменений в законодательство о землепользовании. Процедура перевода земли из сельскохозяйственных в иные категории должна быть строго и определенно обозначена законом. Подход очевиден: если, например, поле попадает в черту утвержденного генплана развития города или поселка - процедура оформления земли достаточно простая, стройте жилье, создавайте инфраструктуру. Если нет - должно существовать жесткое табу на перевод такого поля из категории сельскохозяйственной в иные. Купил землю сельскохозяйственного назначения - значит, должен на ней организовать именно сельскохозяйственное производство.
Будем добиваться, чтобы те, кто работает на земле, - фермер, владелец сельскохозяйственного предприятия и его работники, - были уверены в перспективе своего аграрного бизнеса, даже если земля не в их собственности, а используется на условиях аренды. Надо помочь провести межевание, и мы предложили принять целевую программу по землеустройству сельскохозяйственных земель России.
Думаю, этот комплекс мер позволит сдвинуть проблему с мертвой точки.
РГ: Какова сегодня ситуация с рейдерством, с "захватом" земли?
Гордеев: Везде, где экономика чуть ожила и у людей появился капитал, начинается скупка сельхозугодий. Часто земля попадает в собственность так называемых рейдеров, цель которых - не завладеть аграрным предприятием и работать в нем, а развалить его и перевести земли в категорию несельскохозяйственных для дальнейшей перепродажи. Подобные махинации способны подорвать экономику даже эффективных сельскохозяйственных организаций. В связи с этим одна из главных задач государства - пресечь спекуляцию сельскохозяйственными земельными угодьями.
РГ: Есть и другая точка зрения. Говорят, урожай за тридцать лет с подмосковной, например, земли, стоит дешевле, чем она сама. Выгоднее застраивать.
Гордеев: Все зависит от того, о каком участке земли идет речь. С точки зрения мировой экономики, наша земля вообще бесценна. На ней с удовольствием занимались бы сельским хозяйством сотни миллионов граждан других государств, обладающих более бедными ресурсами. Хочу напомнить, что на планете с продовольствием - большая беда. Голодает 800 миллионов жителей Земли, примерно столько же недоедает. И эта проблема будет только нарастать.
Вместе с этим опыт, например, Индокитая с его высокой плотностью населения показывает, что повышение доходов населения приводит к резкому увеличению спроса на продовольствие. И даже новые технологии, обеспечивающие высокую продуктивность сельскохозяйственного производства, не успевают за ростом потребления.
РГ: То есть вы считаете российские земли сельскохозяйственного назначения недооцененными?
Гордеев: Знаете, стоимость стакана воды из-под крана у нас в московском водопроводе равна практически нулю - открыл кран и напился. А в пустыне отдашь за глоток воды и тысячу рублей, и 10 тысяч - сколько попросят.
Уверен, что нужно исходить из того, что покупательная способность населения нашей страны будет расти, спрос на продовольствие увеличится. Россия уже вышла на мировой рынок продуктов питания. Кроме этого, очевидно, что сельское хозяйство становится все более заметным поставщиком сырья для производства топлива. А значит, спрос на земли сельскохозяйственного назначения будет расти. Все это говорит о том, что мы обязаны сохранить сельскохозяйственную землю для будущих поколений.
Стоимость сельскохозяйственной земли напрямую зависит от государственной аграрной политики. Такой порядок сложился в развитых странах. Если представить, что будет отменена государственная поддержка российского сельского хозяйства, то это приведет к тому, что и сама земля, и труд, вложенный в нее, вообще ничего не будут стоить. Чтобы этого не случилось, в России в ближайшие годы уровень государственной поддержки сельского хозяйства будет только расти.
РГ: Вы часто критикуете владельцев крупных земельных угодий. Почему? Далеко не все они спекулянты.
Гордеев: Я что-то не помню своих резких высказываний по этому поводу. Другое дело, что в России взаимоотношения землевладельца и крестьянина находятся в первобытном состоянии, и не только не обеспечен их паритет с точки зрения закона, но крестьянин, вложивший труд в землю, оказывается в гораздо более проигрышном и незащищенном положении по сравнению с землевладельцем. А в Германии, например, размер арендной платы за земли сельскохозяйственного назначения регулирует государство, причем так, чтобы в преимущественном положении оказывались те, кто на земле работает. Мне совершенно ясно, что государственная аграрная политика должна выражать интересы сельхозпроизводителей, а не только тех, кто просто владеет угодьями и зарабатывает на этом.
Так что появление крупных землепользователей в России - объективный процесс, который способствует созданию условий для современного, высокотехнологичного производства. Но при этом государство должно создать систему, при которой социальная ответственность бизнеса оформлялась бы юридически. Ведь владея сотней тысяч гектаров сельскохозяйственной земли, развивая производство на ней, землевладелец оказывает влияние на десятки сельских поселений. От воли его одного зависит жизнь тысяч людей, в том числе и тех, кто даже не связан с данным производством.
А вдруг он разочаровался в бизнесе или ошибся в расчетах. В результате неопределенной становится судьба тысяч людей, проживающих в этой местности. Ясно, что нужно создать такую модель взаимоотношений муниципальной власти, государства и бизнеса, которая позволяла бы найти сравнительно безболезненный выход из такого рода ситуаций.
РГ: Если все так прозрачно, почему земельный вопрос буксует годами?
Гордеев: Это сложный процесс. И есть целый ряд объективных причин - наше государство все еще находится в переходном периоде. До настоящего момента у минсельхоза не было соответствующих полномочий. При проведении административной реформы наше министерство лишили компетенции, связанной с земельной политикой, в связи с чем земельный вопрос решали без нас. С внесением постановлением правительства в Положение о министерстве сельского хозяйства соответствующих изменений сделан первый шаг на пути к решению проблемы.
Земельная политика остается прерогативой министерства экономического развития и торговли. Однако минсельхозу передали важную функцию - выработки государственной политики и нормативно-правового регулирования в области использования земель сельскохозяйственного назначения. Это ключевой вопрос, который позволит нам выступать инициатором решения назревших проблем.