Об этом сразу же после последней трагедии заявил глава Ростехнадзора Константин Пуликовский. Вчера же это сенсационное в истории угольной отрасли намерение подтвердил руководитель управления Ростехнадзора по Сибирскому федеральному округу Леонид Баклицкий.
"Наша позиция по отзыву лицензии у "Южкузбассугля" остается неизменной. Юристы готовят документы для предоставления в суд", - сказал Баклицкий информагентствам.
Отзыв лицензии означает, что работа всех 12 шахт, принадлежащих "Южкузбассуглю", будет остановлена.
Тем временем в прошлую пятницу совладельцы "Южкузбассугля", руководство холдинга "ЕвразГрупп", имеющего в распоряжении 50 процентов акций компании, сообщило, что достигнута договоренность с менеджментом компании о выкупе в срочном порядке у него оставшейся половины пакета акций.
Как могут быть увязаны сразу два беспрецедентных процесса в угольной отрасли - отзыв лицензии и смена собственника? С этим вопросом корреспондент "РГ" обратилась к первому заместителю председателя Комитета Совета Федерации по промышленной политике, представителю в Совете Федерации от администрации Кемеровской области Сергею Шатирову. По его мнению, Ростехнадзор имеет право ходатайствовать об отзыве лицензии на ведение горных работ, но последствия не прогнозирует.
"Это абсурд, - сомневается Шатиров и продолжает: - Молниеносно остановить работу всех 12 шахт, где газ, вода, запретить управлять такой компанией бывшим хозяевам - равносильно дополнительной катастрофе. В таких масштабах и в таких опасных производствах, как угольное, механизм отзыва лицензий далеко не продуман. Поэтому администрация области сразу же после первой аварии на шахте "Ульяновская" предложила сменить собственника. То есть продать половину пакета акций совладельцу "Южкузбассугля" холдингу "ЕвразГрупп" и таким образом поменять первых руководителей компании, а также директоров, главных инженеров, начальников участков. Заметим, что будучи владельцем 50-процентного пакета, "ЕвразГрупп" согласно уставу не могла вмешиваться в оперативное руководство шахтами, то есть повседневные вопросы, в том числе кадровые, и вопросы безопасности.
При этом сенатор с гневной критикой обрушился на деятельность главного государственного надзирателя страны за опасными объектами - Ростехнадзор. И заявил, что в данном случае это ведомство "отстаивает только честь мундира". На самом деле, до сих пор контролируя тех же угольщиков, инспектора Ростехнадзора действовали во многом "беззубо", неэффективно. В частности, не могли добиться приостановки работы забоя, который признали опасным для жизни.
"Отказывает суд, обращайтесь в прокуратуру, в другие инстанции", - горячится Шатиров. При этом он признает, что после распада СССР, а вместе с ним Гостехнадзора из положения о деятельности Ростехнадзора были выхолощены важнейшие права. В частности, исчезло право горных инспекторов приостанавливать опасные работы без решения суда.
"Как можно обращаться в суд, терять на бюрократические проволочки время, когда речь идет об угрозе жизни сотен людей, - продолжает Шатиров, - это как неисправный самолет с сотнями пассажиров отправить в воздух на заведомую гибель". Раньше, по его словам, у горных технических инспекторов были именные пломбы, которыми можно было остановить участок, шахту, агрегаты.
Кроме того, два или три года назад, по данным Шатирова, реформируя структуру, Ростехнадзор неоправданно ликвидировал горнотехнические инспекции на местах и тем самым еще больше потерял свою "зубастость".
Но главное, сказал сенатор, исчезли нормы и четкие указания по обязательной дегазации угольных пластов, которые предписывалось в прежние времена безукоснительно выполнять руководителям угольных предприятий. Такие вакуумные, пневматические системы в обязательном порядке устанавливались на шахтах страны вплоть до 90-х годов. Но смена собственников в угольной отрасли, предполагает Шатиров, повернула эти нормы с ног на голову. Сегодня новый собственник вовсе не обязан откачивать на поверхность опасный метан с помощью специальных буровых установок, а Ростехнадзор соответственно не обязан спрашивать с него за это по строгости технического законодательства. Вместо дегазации отраслевики придумали менее дорогостоящие для частников, но ненадежные способы проветривания шахт типа усиленной вентиляции. Хотя потери, почти миллиардные, которые в результате двух аварий понесла компания, в несколько десятков раз меньше, чем оснащенность всех шахт дегазационными установками.
Отвечая на вопрос "РГ" о том, что если природные условия были столь опасны, то почему нельзя было закрыть опасные участки, Шатиров сказал, что можно было закрыть, если бы опять же в отрасли существовал перечень сверхопасных пластов и забоев.