Чего только о нем не писали, чего не выдумывали! Сам он в редакции "Российской газеты" с иронией сказал, что из средств массовой информации узнал о себе много нового. Отчасти этот ажиотаж был связан с тем, что за три месяца в новой должности Сердюков не дал ни одного большого интервью, не часто появлялся перед телекамерами и микрофонами. "Российская газета" - первое СМИ, редакцию которого министр посетил, чтобы поговорить о проблемах и перспективах Российской армии.
Оборона под финансовым прицелом
Российская газета: Анатолий Эдуардович, первое, с чего вы начали на посту министра, - предметно взялись за денежное хозяйство минобороны. Такой выбор приоритетов связан с тем, что вы профессионально знаете финансовую сферу? Или есть основания подозревать, что казенные миллиарды тратились не всегда по назначению?
Анатолий Сердюков: Считаю, что сегодня, когда в министерство обороны стали поступать значительные средства, назрела необходимость повысить эффективность деятельности финансово-экономической службы военного ведомства - так, чтобы ни один рубль не был потрачен впустую и тем более не был потерян для армии.
Надо изменить подходы к планированию расходов, систему отчетности и ужесточить контроль. Предстоит провести целый комплекс мероприятий с привлечением специалистов, имеющих опыт в этой сфере. Мы сейчас разрабатываем такую технологию, которая позволит максимально отслеживать всю финансовую деятельность в Вооруженных Силах.
РГ: Кроме профессионального опыта работы в контрольно-финансовой области у вас есть и другой. Вы - первый в Российской армии министр, имеющий опыт солдатской службы. Он в чем-то вам пригодился?
Сердюков: Конечно, посещая ту или иную воинскую часть, я знаю, на что надо обратить внимание в первую очередь, чтобы понять, в каком состоянии она находится.
РГ: Будучи солдатом, вы сталкивались с дедовщиной?
Сердюков: Я служил в батальоне связи. Туда подбирали достаточно приличных призывников после техникумов и с высшим образованием. Не могу сказать, что там была дедовщина, о которой сегодня так любят писать в газетах. Была служба.
Как в обычном коллективе мальчишек, у нас имелись лидеры и не лидеры. Кто-то из нас легко адаптировался к тем или иным условиям, а кто-то и нет. Последним в армии, конечно, особенно тяжело. Но с тем, чтобы солдаты друг другу челюсти ломали, я во время своей службы не сталкивался. При этом мой батальон входил в состав развернутой дивизии, в которой служили порядка 10 тысяч человек.
РГ: Вы службу закончили солдатом или сержантом?
Сердюков: Я был младшим сержантом. Потом окончил офицерские курсы и уволился лейтенантом.
Армия зовет на совет
РГ: Как вы относитесь к возвращению в школы начальной военной подготовки?
Сердюков: Думаю, что ничего не будет плохого в том, чтобы такая подготовка была в школах восстановлена. Мальчишке в любом случае полезно взять оружие в руки, понять, как им пользоваться. Необходимо прививать ребятам хотя бы элементарные военные навыки - как целиться, как стрелять. Тогда, если им и придется служить, то пользы от них в Вооруженных Силах будет больше.
РГ: Наш корреспондент сопровождал вас во время командировки в Читу, потом делился в редакции впечатлениями. Вы, выезжая в войска, оказывается, не ходите туда, где вам приготовили демонстрационный показ. А неожиданно выбираете совсем иные маршруты.
Сердюков: Почему же, в приготовленные места мы тоже съездили. Но затем я выбрал несколько непредусмотренных рабочей программой объектов, в числе которых был, например, и дисциплинарный батальон. До этого я знал о дисбатах лишь понаслышке и захотел посмотреть, что это такое.
РГ: А гауптвахты в армию стоило возвращать?
Сердюков: Думаю, что гауптвахты правильно возвратили в войска. Командиры должны иметь реальные рычаги воздействия к тем нарушителям воинской дисциплины, в отношении которых все остальные меры не сыграли своей роли. Нахождение на гауптвахте дает возможность нарушителю осознать, что он уже находится на пороге черты, за которой наступает уголовная ответственность.
РГ: Как вы относитесь к усилению гражданского контроля над Вооруженными Силами, появлению при силовых министерствах общественных советов, а при воинских частях - родительских комитетов? Не скажется ли такая постоянная опека на порядке и дисциплине в казарме?
Сердюков: Безусловно, гражданский контроль необходим над любыми государственными институтами, в том числе и Вооруженными Силами. Однако я считаю, что есть предел "погружения" общественности в военные дела. Общество может и должно контролировать, на что тратятся средства налогоплательщиков, в каких условиях проходят службу военнослужащие. Но необходимо учитывать и совершенно объективные ограничения, которые обусловлены спецификой военной службы и интересами национальной безопасности. Родители должны знать, где и как служат их сыновья. Если, например, это учебный центр, то, пожалуйста, приезжайте и все смотрите. Но согласитесь, на секретном объекте Ракетных войск стратегического назначения им делать нечего. Словом, общественный контроль надо осуществлять в разумных пределах.
РГ: Вы не боитесь, что работа общественных советов в итоге сведется к некой формальности. Собрались заслуженные и уважаемые люди, поговорили и разошлись.
Сердюков: Я недавно принимал участие в работе очередного заседания Общественного совета при минобороны, и у меня нет такого опасения. Все его участники поднимают достаточно серьезные вопросы. Например, о престиже армии, социальном положении военнослужащих и, конечно, о состоянии правопорядка в войсках. Ведь понятно, что правопорядок в войсках - это проблема всего нашего общества.
Мы нередко имеем дело с просчетами школы, семьи и трудовых коллективов, где работали военнослужащие до своей службы в армии. Безусловно, существуют недоработки и в самих Вооруженных Силах. Так, многие молодые офицеры, а именно они большую часть времени проводят в подразделениях, не обладают необходимыми навыками работы с личным составом, и эту ситуацию мы будем выправлять.
Когда я служил в армии, у нас даже после отбоя постоянно находился кто-нибудь из офицеров подразделения, которые обеспечивали порядок в казарме. Сегодня эту обязанность должны взять на себя профессиональные сержанты и старшины.
Мина под дверью
РГ: С кем из зарубежных коллег удалось познакомиться?
Сердюков: С французским министром обороны Мишель Альо Мари (ныне министр внутренних дел). С главой Пентагона Робертом Гейтсом, с которым обсуждали проблему размещения элементов стратегической ПРО в Европе. Американцы, образно говоря, пытаются заложить мину под дверью в нашу квартиру, а мы, по их мнению, не должны на это никак реагировать. Пришлось в очередной раз разъяснять нашу позицию.
РГ: Гейтс в более выгодном, чем вы, положении - при нем есть комитет начальников штабов, которые всем и командуют.
Сердюков: Это не совсем так. Комитет начальников штабов - это фактически совещательный орган. Все окончательные решения принимает и несет за них ответственность министр обороны США.
В нашем случае Генштаб является органом военного управления, то есть структурным подразделением минобороны. И не вижу причин вычленять его из единой системы. У каждой структуры минобороны есть своя часть ответственности. У Генштаба - своя, у кадровиков и тыловиков - своя. А министр осуществляет общее руководство в соответствии с государственной политикой в области обороны.
Министр учится на марше
РГ: Разрешите небольшое вторжение в частную жизнь. Какая у вас семья, какое хобби? Клубнику на даче выращиваете или предпочитаете удочку? Расскажите немного о себе, об этом в последние три месяца написали так много, что не разберешь, где правда, а где вымысел.
Сердюков: Люблю рыбалку, охоту. Правда, далеко не всегда, особенно в последние 6-7 лет, на это хватало времени. Но при удачном стечении обстоятельств всегда пользовался возможностью побывать на природе.
РГ: Еще писали, что вы учитесь или учились в военной академии...
Сердюков: В минобороны есть определенная специфика, и я попросил преподавателей Академии Генштаба и сотрудников Центрального аппарата минобороны помочь мне разобраться в отдельных нюансах, в том числе и в военной терминологии. Это даже не учеба в привычном понимании, а, скажем так, детализированные отчеты экспертов по тем или иным направлениям военного дела.
РГ: Каким образом вам удалось в такой короткий срок подготовиться к Военному параду по случаю Дня Победы?
Сердюков: Принимать парад на Красной площади в День Победы для меня большая честь. Но с другой стороны, это была и моя обязанность как министра обороны. Так как я привык относиться к своим обязанностям с максимальной долей ответственности, особых трудностей при подготовке к параду я не испытывал.
РГ: Волновались?
Сердюков: Конечно, определенное волнение я испытывал, но осознание большой ответственности помогло справиться с этим чувством.
Досье "РГ"
Анатолий Эдуардович Сердюков родился 8 января 1962 года в поселке Холмский Абинского района Краснодарского края.
В 1984 году окончил Ленинградский институт советской торговли по специальности экономист. Затем полтора года служил в Советской армии. После возвращения с военной службы до 2000 года работал в Санкт-Петербурге, последняя должность - гендиректор одного из крупнейших акционерных обществ города.
В 2000 году защитил диссертацию, стал кандидатом экономических наук. 2000-2001 годы - заместитель руководителя Инспекции Министерства РФ по налогам и сборам по Санкт-Петербургу. В 2001 году окончил Санкт-Петербургский госуниверситет по специальности юрист.
В мае 2001 года назначен заместителем руководителя Управления Министерства РФ по налогам и сборам по Санкт-Петербургу, в ноябре этого же года - руководителем Управления.
2 марта 2002 года стал заместителем министра РФ по налогам и сборам. С 16 марта - исполняющий обязанности министра.
27 июля 2004 года назначен руководителем Федеральной налоговой службы.
С 15 февраля 2007 года - министр обороны РФ.
Диаграмма: Повышение зарплат военнослужащих
Министерство обороны Российской Федерации
119160, Москва, ул. Знаменка, дом 19
тел. (495) 696-88-00 (справочная)
Приемная министра
обороны РФ
105175, Москва,
ул. Мясницкая, дом 37
тел. (495) 696-71-71