У Росрыболовства - широкий круг обязанностей. Но речь, главным образом, шла о реализации квот на вылов биоресурсов и связанными с ней коррупционными "эпизодами". Из-за аферы по распределению квот на вылов краба в 2004 году за решетку отправился бывший зампред Госкомрыболовства Юрий Москальцов. Вслед за ним поста лишился глава Госкомрыболовства, а до этого - губернатор Приморского края Евгений Наздратенко. Уже в этом году к шести годам лишения свободы приговорен бывший зампред Госкомрыболовства Александр Тугушев. Он признан виновным в получении взятки почти 4 миллиона долларов, за которые обещал предоставить квоты на вылов минтая и донной рыбы. Сегодня "магаданским" делом, опять же касающимся незаконного распределения квот, занимается Генпрокуратура России. Говорят, в связи с этим делом, вернее, из-за отсутствия должного контроля, отправили в отставку прежнего руководителя агентства Станислава Ильясова.
"Расстрельная" должность
Российская газета | Андрей Анатольевич, вы пришли на должность, которую в СМИ называют "расстрельной". А по определению первого вице-премьера Сергея Иванова, рыбная отрасль - одна из самых коррупционных в российской экономике. С каким настроением принимаете это "непростое хозяйство"?
Андрей Крайний | Любая должность может стать как расстрельной, так и наградной. Смотря, как взяться. И дело не только в расследованиях Генпрокуратуры, а в том, что спустя какое-то количество времени все видят, что ситуация в отрасли не меняется. Более того, нет даже намека на позитивные тенденции. Если, к примеру, в 1970-1980-е годы страна "поднимала" до 10,5 миллиона тонн рыбы и краба, а теперь, дай бог, 3 миллиона тонн и топчется на месте, то "кадровая чехарда" вполне закономерна. Но если сегодня - 3 миллиона тонн, завтра - 3,5, а послезавтра - 4 миллиона тонн, то видно, что вы двигаетесь в нужном направлении.
РГ | Значит, ваша задача остановить спад и увеличить объемы производства рыбы?
Крайний | Да. Используя все инструменты, доступные для Федерального агентства по рыболовству. В первую очередь нам надо восстанавливать позиции, утраченные за лихие 1990-е годы. Что такое добыча 10 миллионов тонн рыбы в год? За ней - состояние всей отрасли. Для того чтобы взять эти 10 миллионов, надо иметь сильный флот, отраслевую науку, которая способна разведать новые запасы, надо иметь берег, способный принять добычу. В отличие от других отраслей промышленности, которые преодолели спад и восстановились к уровню 1990 года, рыбная отрасль пока находится где-то на рубеже 60-х годов прошлого века. Сегодня в России в среднем на душу населения приходится, как и в 1960-е годы, по 12 килограммов рыбы в год, вместо положенных по международным нормам потребления 27 килограммов. И это в крупнейшей морской державе.
РГ | Помнится, в 1980-е годы рыбы в стране было, что называется, завались. А словосочетание рыбный день приобрело ироничный оттенок. Рыбный - значит, пустой.
Крайний | Во времена СССР за счет дотаций из бюджета государство нивелировало разницу между стоимостью мяса и рыбы в пользу рыбы. Этот ценный, уникальный по белковому составу продукт питания был доступен абсолютно каждой семье, хотя изначально рыба не может стоить дешевле мяса. Кроме того, в 80-е годы отрасль давала уже по 22 килограмма на душу населения. В эпоху тогдашнего тотального советского дефицита, когда на прилавках не было ничего, - рыба, по сути, спасала страну. И всегда во всех странах, когда речь заходит о продовольственной безопасности, одно из первых мест занимает рыба. Американские специалисты, например, считают, что уже к 2050 году в мире могут начаться войны с применением оружия за обладание белковыми биоресурсами, в первую очередь водными. А это мировой океан, прибрежная зона. И я вполне допускаю, что через несколько лет России могут сказать: "То, что у ваших берегов плещется рыба, это недоразумение природы, которое необходимо поправить. То есть распределять рыбный ресурс в интересах всего человечества". К счастью, пока это всего лишь предположения. А суровая правда такова, что сегодня мы сами уходим из Мирового океана, хотя нас никто оттуда не выгонял. За 20 лет Россия практически лишилась экспедиционного лова в Мировом океане. Это не одно-два судна, это целая флотилия, по сути, гигантские заводы, которые работали в водах Западной Африки, Центральной и Восточной Атлантики, Тихого океана. Для того чтобы удержать российский рыболовецкий флот в традиционных районах промысла в Мировом океане, нужна поддержка государства.
Под прикрытием квоты
РГ | Минсельхоз предлагает разрешать добычу рыбы только тем предприятиям, которые имеют собственные суда, плавающие под российским флагом, и кто доставляет улов в Россию, а не в Японию, например. Судя по состоянию дел в отрасли, к этому мало кто готов?
Крайний | Это так. Поэтому государство должно способствовать укрупнению рыбных компаний, процессам слияний и поглощений. Например, сегодня рыбные квоты выделяются на организацию независимо от ее величины. Если же квоты выделять под суда, то чем больше у компании их будет, тем больше она получит квот на вылов. А чем больше квот, тем активнее развивается бизнес, больше прибыли. И тогда организации смогут планировать инвестиции в развитие производства. И когда, например, на Камчатке будет не 159 компаний - пользователей биоресурсами, а 10, тогда все встанет на свои места. Тогда сам бизнес будет бороться с браконьерством. Станет естественным союзником государства. Подобное сегодня происходит в торговле. Крупные торговые сети, импортирующие бытовую электронику, сами просятся в помощники к таможенникам. Почему? Потому что у них миллионные обороты, они выходят со своими акциями на фондовую биржу. Их жизнь заставила быть законопослушными. И они сами сегодня выдавливают с рынка "серые" схемы, контрабандистов, не дают себя грабить недобросовестным конкурентам, тем, кто незаконно ввозит товар и продает его по демпинговым ценам. В нашем случае - появление крупных и сильных игроков в рыбной отрасли - идеальный вариант для частно-государственного партнерства. Тогда государство сможет вернуться к субсидированию работников рыболовецкой отрасли, создать условия для строительства в России нового рыболовного флота. Сегодня доходит до парадокса. У Россельхозбанка есть кредиты, но давать их некому. Нет надежных заемщиков. Бизнес ведется "под столом", "вчерную". Бухгалтерские отчеты о работе компаний вроде есть, но цифры в них смешные. Теперь Росрыболовство будет посредником в диалоге между пользователями кредитов, отраслевыми ассоциациями и банками.
РГ | И сколько же денег потребуется для строительства современного рыболовного флота?
Крайний | Около 5 миллиардов долларов. И частные предприниматели должны дать большую часть этих средств. Понятно, что такое потянет только крупный бизнес. А он, в свою очередь, должен понимать, если компания идет в Мировой океан, то ей гарантирована поддержка и защита государства.
РГ | Президент в ежегодном Послании Федеральному Собранию предложил прекратить продажу квот на вылов рыбы иностранцам. Но реально ли это воплотить в жизнь?
Крайний | В том, что Россия прекратит продавать квоты на вылов рыбы в своих водах иностранным компаниям, нет ничего страшного. В среднем ежегодно государство выручает на продаже квот иностранцам около 970-990 миллионов рублей. Это, с точки зрения сегодняшнего бюджета, - копейки. Зато сколько на самом деле тонн рыбы выбирается, никто точно не знает. Как говорят рыбаки, "дайте мне квоту на сто тонн трески, а уж тысячу я и так подниму". Главная опасность, о которой говорил президент, состоит в том, что часто квоты на добычу получают якобы российские компании с нашей регистрацией, судами. А на самом деле, если посмотреть, то там сплошь и рядом торчат иностранные "уши". То есть бенефициары (выгодоприобретатели) у них - иностранные компании и страны. И вся рыба, краб и моллюск в сыром виде уходят за рубеж, где с перерабатывающей отраслью все в порядке. А потом возвращаются в Россию в 3-4 раза дороже в сушеном, копченом, консервированном виде, то есть в готовом продукте, в красивой упаковке. Особенно это характерно для Дальнего Востока. Надо расчистить это поле. Мы должны соблюдать интересы государства. Поэтому квоты будем давать истинно российским компаниям, а не подставным.
Рыбачишь? Значит браконьер
РГ | Только на Дальнем Востоке государство ежегодно недополучает 6-10 миллиардов рыбных долларов. Вы недавно сказали, что там сложились кланы, которые наносят вред национальной безопасности страны, ее территориальной целостности. Вы знаете, что сделать?
Крайний | На Дальнем Востоке сегодня сложилась самая болезненная ситуация. Преступные кланы в отрасли - это сотни людей, которых ничего уже не связывает со страной, кроме паспорта. У них банковские счета в Японии, в Корее, дома в Австралии.
Сегодня вся подковерная борьба и грязь концентрируется в отрасли вокруг квот на вылов биоресурсов. И каждый стремится вырвать больше. Но что получается. Огромное количество рыбопромысловых организаций не ведет производственной деятельности, многие продали флот, имущество и живут за счет спекуляции своими квотами. Какой выход? Сегодня Россия добывает 250 видов биоресурсов и на все эти виды общедопустимого улова (на профессиональном языке - ОДУ) определены квоты. Однако мировая практика показывает другой подход. Норвегия устанавливает квоты по ОДУ всего для 10 видов биоресурсов из 75. Япония для 12 - из 700 видов. То есть квотируют вылов только валютоемких, стратегических, особо ценных или исчезающих биоресурсов. Я не ошибусь, если скажу, что всего лишь пара десятков видов рыб, добываемых российскими рыбаками, формируют основную налоговую и неналоговую составляющую бюджета. Это минтай, сельдь, дальневосточный и северный краб, треска, пикша. Но ведь есть и такие виды рыб, например, балтийская килька, за которых рыбакам, по совести, самим надо доплачивать.
РГ | И что вы предлагаете? Упразднить часть разрешений на вылов рыбы?
Крайний | Вопрос очень сложный, который надо согласовывать с учеными, экономистами, вносить изменения в федеральные законы. В принципе, я уверен, что надо оставить квоты максимум на 50 видов биоресурсов. А 200 видов - отпустить на свободу. Нельзя по рукам и ногам вязать рыбаков. Хочешь ловить, иди и лови. А контролировать и регулировать государство может с помощью жестких правил рыболовства, например, установив законом сроки, определив регионы, районы вылова, орудия промысла. Допустим, с 5 мая по 15 августа ловите - потом сезон закрыт. Тогда мы с браконьерами будем разбираться жесточайшим образом - арестовывать, конфисковывать орудия лова, а самих отправлять "корчевать лес". Но если взять в руки только кнут и начать стегать, то ничего не получится.
РГ | И как заставить рыбаков разгружаться в российских портах, если им это невыгодно?
Крайний | Думаю, тех, кто откажется от чужого берега, можно либо совсем освободить от уплаты ставок на пользование водными биоресурсами, либо снизить их в 2-3 раза. Ведь дело не в том, что у нас все рыбаки - не патриотичные. Сегодня им часто просто некуда причалить. Предприниматели, в какой бы отрасли они ни работали, реализуют продукцию там, где выгоднее. Это нормально. Но то, что происходит порой у родных берегов, - просто театр абсурда. Например, рыбаки, которые промышляют балтийскую кильку, приходят в порт, а им говорят: "Ребята, у нас денег нет, но можем расплатиться банками шпрот. А вы уж подсуетитесь - продайте". Слушайте, им в море надо идти, а не на базар. До недавнего времени наши рыбаки брали за кильку банки шпрот. Сейчас эстонцы и поляки с деньгами на корню скупают нашу кильку.
РГ | Почти 90 процентов черной и красной икры в российских магазинах и на рынках - контрафакт, это общепризнанный факт. Актуален ли по-прежнему в коридорах власти разговор о введении государственной монополии на вылов осетровых рыб?
Крайний | Глубоко убежден, что надо немедленно вводить государственную монополию на вылов осетровых, а также и на продукцию из этих рыб. Так мы осетра сохраним для потомков. При этом госмонополия не означает, что, например, осетра или черной икры не будет на прилавках. Все будет. Но при этом государство станет единственным распорядителем этого ресурса, будет гарантировать качество продукта. Уверен, в 2008 году в России будет введена госмонополия на осетровых.
РГ | А сами вы, Андрей Анатольевич, какую рыбку предпочитаете?
Крайний | Корюшку, жареного карпа. К особо ценным породам отношусь спокойно.