Юрий Воронин:Действительно, общий уровень пенсионного обеспечения в нашей стране ниже, чем на Западе. Особенно это касается тех наших граждан, кто вышел на пенсию еще в советское время. В чем причины? Их несколько, но главная в том, что у нас очень короткий период страхования. Средства для выплаты текущих пенсий формируются за счет отчислений с зарплат работающих. До назначения пенсии мы просто не успеваем "накопить" такой объем взносов, который требуется для установления высокой пенсии.
Российская газета:Выходящий сегодня на пенсию человек и его коллега, трудившийся в той же должности и ставший пенсионером лет 15 назад, получают совершенно разные деньги. Разве это справедливо?
Воронин:Нравится нам это или нет, но во всем мире пенсионная система - это производная от трудовых отношений. Поэтому в ней, как в зеркале, отражаются все деформации, проявляющиеся в области заработной платы, стоимости рабочей силы, занятости, структуры производства и т.д. Она не может исправить те несовершенства и те несправедливости, которые были заложены еще на стадии формирования трудовых прав граждан.
В советское время по сути единственным работодателем у нас было государство, и оно же, исходя из существовавшего тогда идеологического понимания социальной справедливости перераспределяло ресурсы и среди работающих, и среди пенсионеров. Конечно, были работники низкооплачиваемые и те, кто зарабатывал много. Но разброс между ними в то время не идет ни в какое сравнение с тем, что мы имеем сейчас.
Вот лишь один пример. Летчики-испытатели. Уважаемая профессия. В свое время для них, так же как и для космонавтов, было сделано исключение - пенсия им рассчитывается без ограничений сверху, исходя из 75 процентов заработка. Но тогда их зарплата жестко регламентировалась государством. Поэтому пенсии у этой категории пенсионеров хотя и были выше, но соотносились с пенсиями других пенсионеров. Сейчас все изменилось. В результате, когда сегодня летчик уходит на пенсию, а его заработок составляет порой сотни тысяч рублей в месяц, пенсия, не ограниченная никаким максимумом, будет соответствующей. Точно такой же профессионал, ставший пенсионером в дореформенное время, получает на порядок меньше. Поднять его пенсию до современного уровня нереально - мы же не можем пересчитать ее из заработка, который он никогда не получал и с которого не платил страховых взносов в Пенсионный фонд. Понятно, что на это и никаких ресурсов пенсионной системы не хватит.
РГ: Словом, старые пенсионеры попали "под каток" реформ, и сделать для них ничего невозможно?
Воронин: Возможно. Базовый принцип социального страхования - это солидарность. Солидарность поколений, солидарность отраслей экономики и регионов страны, солидарность высокооплачиваемых и малообеспеченных граждан. Должно быть перераспределение ресурсов, поступающих в пенсионную систему от высокоприбыльных предприятий в пользу тех, кто зарабатывает меньше. Например, в нефтегазовых отраслях в силу современной рыночной конъюнктуры заработки намного выше, чем в среднем по стране. Они выше у всех - от топ-менеджера до уборщицы. В то же время в обслуживающих отраслях - в образовании, культуре, медицине - по определению не будет таких же заработков. Разве справедливо обрекать работающих там людей на минимальные пенсии?
Другое дело, что в нашем законодательстве принцип социальной солидарности в достаточной степени пока не реализован.
РГ: "Делиться" нужно, кто спорит. Но, наверное, ситуация, когда высокооплачиваемый работник, классный специалист, уходя на пенсию, получает мизер, не менее несправедлива?
Воронин: А чтобы этого избежать, нужно создавать дополнительные профессиональные системы пенсионного обеспечения. Чтобы работодатели за счет отчислений из прибыли в Государственный пенсионный фонд или в отраслевой фонд в рамках коллективного договора обеспечили своим работникам добавку к пенсиям, выплачиваемым в рамках общей системы социального страхования. В эту орбиту можно включить и тех, кто вышел на пенсию давно, и тем самым смягчить разрыв в уровне пенсионного обеспечения.
РГ: Почему же все-таки на Западе выполняется МОТовский принцип: пенcия не меньше 40 процентов заработка, а у нас - нет?
Воронин: Должен сказать, и "там" вне зависимости от экономического развития страны пенсионеры в большинстве не довольны пенсионной системой. Поскольку их пенсии не обеспечивают такую компенсацию утраченной зарплаты, которая позволяла бы вести прежний, привычный образ жизни. Проще говоря, пенсионеры живут там лучше наших пенсионеров ровно на столько же, насколько их работники зарабатывают больше и живут лучше наших специалистов.
Главная проблема для всех стран общая - старение населения, когда неработающих, пенсионеров, по сравнению с трудоспособным населением становится больше. Поэтому правительство вынуждено принимать меры, зачастую весьма непопулярные.
Смотрите: почти во всей Европе пенсионный возраст уже равен 65 годам, и во многих странах ставят вопрос о его повышении. У нас, как известно, женщины выходят на пенсию в 55 лет, мужчины - в 60, и менять планку, по крайней мере пока, никто не собирается.
Кроме того, за рубежом очень высокие требования по страховому стажу: 35-40, а где-то и 45 лет для выхода на "полноценную" пенсию. У нас, напомню, для того, чтобы получить пособие по старости, пусть и мизерное, достаточно отработать всего лишь 5 лет.
Приплюсуйте сюда то обстоятельство, что у нас четверть всех пенсионеров - льготники, которые выходят на пенсию на 5-10 лет раньше установленного срока. Такого нет ни в одной стране! Даже в бывших наших республиках вскоре после распада Советского Союза "списки" вредных производств были упразднены. И только у нас эта "гиря" продолжает висеть. Но поскольку работодатель не оплачивает эти досрочные пенсии, внося дополнительный страховой платеж, расходы по их выплате несет вся система в целом, следовательно, размер средней пенсии уменьшается.
У нас суперлиберальная система по условиям предоставления пенсии. Суперлиберальная! Причем многие либеральные нормы появились уже в новое время - например, решение выплачивать пенсию полностью, если пенсионер продолжает работать. В советское время этого не было (за исключением рабочих специальностей). Во всем мире пенсия - это пособие взамен утраченного заработка. У нас же получается, что пенсия - это надбавка к заработку.
Вот в этом во многом и кроются причины того, что уровень пенсий у нас низкий. Поймите: сбалансировать пенсионную систему можно только двумя способами: либо уменьшить ее расходы...
РГ: ...читай - позже выходить на пенсию...
Воронин: ...либо увеличить доходы. Но с этим тоже проблемы. У нас самый низкий платеж на пенсионное обеспечение - 20 процентов от заработка. В большинстве стран он примерно вдвое выше, причем платит не только предприятие, но и сам работник.
РГ: И что же делать?
Воронин: Что делать - это вопрос политических решений. Мы не идем на непопулярные меры. Такие, как увеличение пенсионного возраста, сокращение выплаты пенсий в период работы, отмена льготных пенсий. Хотя, например, в прибалтийских странах перешли на нормальную западную систему, и народ, кстати, воспринял это спокойно, а размер пенсий достигнут вполне приличный.
Путь второй. Пример - Великобритания. Государство обеспечивает застрахованным лишь самый минимальный, базовый уровень - по сути, прожиточный минимум. Но зато отчисления в пенсионную систему относительно невелики, и за счет этой экономии создаются корпоративные пенсионные системы. Ваша пенсия - ваша компания. Но при этом неизбежно серьезное расслоение в доходах пенсионеров.
Россия пока идет по некоему паллиативному пути: у нас есть и общее с другими странами, и отличия. Мы также выстраиваем трехуровневую пенсионную систему с минимальной базовой пенсией, страховой частью, зависящей от заработка и выплачиваемой по солидарному принципу, и, наконец, третьей накопительной частью. Недавно появился новый вектор - президент предложил поощрять добровольное дополнительное пенсионное страхование, стимулируя его за счет участия государства.
Но пока мы только выстраиваем новую российскую пенсионную систему. Чтобы она начала нормально работать, понадобится не один год.
