Параллельно раскручиваются и скандальные сюжеты, без которых уже трудно представить себе Конкурс Чайковского. Критицизм нарастает, естественно, от первых решений жюри, не удовлетворивших аудиторию, поэтому в аргументацию дискутирующих попадают длинные списки учителей и учеников, подтверждающие жанр педагогического бенефиса за судейским столом, консерватизм жюри, не пропустивших ко второму туру музыкантов, отличавшихся индивидуальным подходом к трактовкам, а также субъективные накладки, которые стоили нервов некоторым конкурсантам. Один из них - виолончелист Игорь Бобович (Украина) уже написал письмо министру культуры и массовых коммуникаций Александру Соколову с требованием обратить внимание на ситуацию в виолончельном конкурсе. В день выступления Бобовича на первом туре развернулся скандал: его неожиданно вычеркнули из списков конкурсантов по решению жюри. Он прошел отборочный тур без предоставления записи по DVD как победитель конкурса WFIMC (Всемирная федерация международных музыкальных конкурсов) в Кальтаниссетте (Италия), что не противоречит регламенту Конкурса Чайковского. Но жюри придралось к тому, что это конкурс не солистов, а камерных ансамблей, хотя подобная строка в регламенте не прописана. Оргкомитет решил эту проблему: Бобович выступил в первом туре. Однако решение жюри по результатам тура показалось ему тенденциозным. "Наводят на размышления результаты первого тура - из 5 учеников г-жи Шаховской - все 5 во втором туре, оба сына членов жюри - Тонха и Вейс также прошли во второй тур. Помнится, когда конкурс начинался, Николай Петров говорил: "Мы надеемся провести этот конкурс честно". К сожалению, надежды не оправдались", - написал он в письме министру Соколову. Далее конкурсант намерен представить перипетии своей истории в WFIMC, о чем решил говорить публично.
Российская газета: Вы хотите подать жалобу в WFIMC, чтобы привлечь внимание к своей персоне, или вас задел юридический аспект проблемы?
Игорь Бобович: Вероятно, со стороны моя история может выглядеть как самопиар, но мне кажется, что с проявлением произвола необходимо бороться всегда - будь это наш конкурс, решивший вернуть себе репутацию в мире, или любой другой конкурс. В данном случае с моей стороны не было допущено никаких нарушений или недомолвок: я прислал документы в Оргкомитет, где была и ксерокопия диплома победителя конкурса в Кальтаниссетте. Там четко прописан разряд конкурса - "камерных ансамблей". У меня документы приняли, и я прилетел в Москву из Ганновера, где сейчас работаю, со своим концертмейстером. Но за несколько часов до выступления меня вдруг исключили из конкурса. В Оргкомитете мне разъяснили, что это решение жюри. Тогда я вынужден был позвонить в WFIMC г-же Энгельхардт, вице-президенту. Она подтвердила, что это произвол и что она хочет лично поговорить с гжой Шаховской. Ситуация была улажена. Тем не менее я считаю этот конфликт показательным и тенденциозным: строки о ранге конкурсов, победители которых допускаются к первому туру, в регламенте пока нет. Вторая проблема - это засилье педагогов в жюри, преследующих личные цели. Это, конечно, не только проблема Конкурса Чайковского, но и многих международных конкурсов. Надо добиваться на мировом уровне, чтобы эта ситуация изменилась. Естественно, для педагога - это большой успех, если его ученик победил в конкурсе, поэтому, заседая в жюри, он будет делать все, чтобы ученик получил премию. Я участвовал в пятнадцати конкурсах, и меня угнетает эта подоплека: кто у кого учится. Если собрать результаты всех конкурсов в мире, то обнаружится, что процентов восемьдесят лауреатов - это ученики. Сейчас, правда, уже появились такие конкурсы, где ученики педагогов, сидящих в жюри, не могут быть участниками, даже если просто посещали их мастер-классы в последние два года. Это справедливо с точки зрения чистоты судейства. Именно поэтому я намерен привлечь внимание WFIMC к данной истории.