МВД подготовило пакет законодательных инициатив, цель которых - остановить преступления еще "на дальних подступах". То есть создать такие условия, когда преступность станет либо вообще невозможной, либо весьма затруднительной.
Каким образом силы правопорядка намерены остановить вал преступности, "Российской газете" рассказал министр внутренних дел генерал армии Рашид Нургалиев.
Российская газета | Рашид Гумарович, утверждают, что борьба с преступностью идет трудно из-за нашего законодательства - оно слишком либеральное. Вы предлагаете ужесточить нынешние законы?
Рашид Нургалиев | Речи об ужесточении даже не идет. Считаю, что наши законы вполне современны и эффективны. Но мы предлагаем идти дальше: сделать так, чтобы преступления не совершались вообще либо их количество максимально сократилось. Мы говорим о профилактике правонарушений. Ведь это давно известная истина: надо предупредить преступление, чтобы потом не быть вынужденным за него карать. Для этого и нужны новые законы.
РГ | Какие именно?
Нургалиев | Например, законы об участии граждан в правоохранительной деятельности. Мы предлагаем принудительно лечить от алкоголизма и наркомании, вести административный надзор за теми, кто вернулся из мест заключения. Но главное, необходим закон о самой профилактике правонарушений.
РГ | Как известно, два года назад была принята общегосударственная программа профилактики правонарушений. В чем ее суть?
Нургалиев | Она включает в себя четыре уровня: субъект Федерации, город с районным делением, город без районного деления и сельское поселение. Смысл системы - объединить усилия государственных, в том числе правоохранительных, органов, муниципальных образований, хозяйствующих субъектов, общественных объединений и населения в борьбе с преступностью, терроризмом, экстремизмом и другими противоправными проявлениями. Программа была рассмотрена на заседании Госсовета, одобрена президентом и запущена в жизнь.
РГ | Насколько успешно она работает?
Нургалиев | За 5 месяцев этого года в стране на 63 процента сократилось количество актов терроризма, почти на 18 процентов - убийств и покушений на них, свыше 18 процентов - разбоев, почти на 15 процентов - грабежей. А ведь до этого все прошедшее десятилетие преступность только нарастала.
РГ | Новые инициативы должны узаконить эту систему?
Нургалиев | Процесс предупреждения преступности не имеет самостоятельной эффективной правовой базы на федеральном уровне. Действующие правовые нормы рассредоточены по различным отраслям законодательства, зачастую противоречивы, фрагментарны, не согласованы между собой. Поэтому, несмотря на достигнутые успехи, государственные институты, органы местного самоуправления, общественность, обладая колоссальным потенциалом по предупреждению преступности, действуют разрозненно и малоэффективно. Еще в сентябре 2005 года президент рекомендовал главам регионов разработать на основе нашей базовой модели и с учетом местных условий комплексные программы профилактики и принять исчерпывающие меры по их реализации.
РГ | Прошло без малого два года. Во всех ли регионах учтены президентские рекомендации?
Нургалиев | Такие программы приняты в большинстве субъектов Федерации. Однако их успешная реализация возможна лишь при условии достаточного финансирования. А вот этот вопрос остается сложным. Например, в 12 регионах деньги до февраля на эти программы не выделялись вообще.
РГ | Какие для этого требуются суммы?
Нургалиев | Всего по стране на финансирование программ профилактики правонарушений уже выделено около 11 миллиардов рублей. В том числе из средств федерального бюджета - около 220 миллионов, из бюджетов субъектов Российской Федерации - около 7 миллиардов, из местных бюджетов - 3,8 миллиарда, из внебюджетных источников - более 280 миллионов рублей. Но финансирование происходит неравномерно. В субъектах Центрального федерального округа выделено около 664 миллионов, а Северо-Западного округа - 3 миллиарда 373 миллиона рублей. В Орловской области, Республиках Северная Осетия - Алания и Калмыкия финансирование региональных программ профилактики не превысило 500 тысяч рублей. В Тульской и Саратовской областях, Республике Адыгея на реализацию указанных программ из совокупных бюджетов выделено менее 1 миллиона.
РГ | Вы не опасаетесь, что новые инициативы МВД вызовут резкую критику правозащитных организаций, которые могут усмотреть в них ущемление гражданских прав и свобод? Скажем, предложение принудительно лечить от алкоголизма и наркомании...
Нургалиев | В год наркоманы отнимают на улицах ради "дозы" 600 - 700 тысяч мобильных телефонов у прохожих, в том числе у детей и женщин. Разве эти люди не нуждаются в защите своих прав и свобод? Так, может, тех же наркоманов лучше лечить, пусть и принудительно, чем отправлять в тюрьму?
Президент, выступая на расширенном заседании коллегии МВД, назвал первой и наиважнейшей задачей органов внутренних дел обеспечение безопасности личности в обществе. Из этого мы и исходим в своих законодательных инициативах. При этом в проекте закона о принудительном лечении главное решение должна принимать не милиция, а суд, медицинские работники и органы социальной защиты.
РГ | Что представляют собой предложения о контроле над бывшими осужденными?
Нургалиев | Это административный контроль за лицами, освобожденными из мест лишения свободы. Проект федерального закона сейчас находится в Госдуме. Мы предлагаем возродить практику информирования милиции о тех, кто отбыл свое наказание. Речь не идет о какой-либо тотальной слежке. Если человек осознал свою вину и готов честно трудиться, то никакой контроль ему не страшен. Но, к сожалению, есть и такие освободившиеся, которые представляют угрозу для законопослушных граждан. Вот за такими людьми нужен административный контроль. Мы предлагаем узаконить норму: если бывший осужденный получил три административных предупреждения, то в случае совершения им уголовного преступления эти предупреждения считаются отягчающими обстоятельствами.
РГ | Но ведь бывает и так, что человек пришел из мест лишения свободы, а жить негде, на работу не берут. И он, чтобы прокормиться, идет воровать...
Нургалиев | Вот точная цифра: в стране действует 3639 учреждений социального обслуживания граждан. Но это не обычные собесы. Они работают с лицами, утратившими социальные связи: с несовершеннолетними, вернувшимися из воспитательных колоний и спецучреждений и не имеющими жилья, с психически больными, представляющими социальную опасность, одинокими стариками и инвалидами, с лицами, страдающими алкоголизмом и наркоманией. Таких учреждений больше всего в Центральном, Приволжском, и Северо-Западном федеральных округах.
Мы считаем необходимым квотирование для таких людей рабочих мест на муниципальных предприятиях и в учреждениях. Например, в Краснодарском крае, Нижегородской, Свердловской и Ростовской областях уже приняты решения о выделении им 3 процентов рабочих мест в организациях с численностью персонала свыше 30 человек. Для таких организаций устанавливаются налоговые и иные льготы. Законы Нижегородской, Новосибирской, Орловской областей, Алтайского края установили административную ответственность за нарушение правил о квотировании рабочих мест.
РГ | Само нахождение в тюрьме зачастую превращается в своего рода криминальную школу. Обычный водитель, севший за ДТП, может выйти матерым уголовником. Будет ли что-то меняться в исправительных учреждениях?
Нургалиев | Вместе с Федеральной службой исполнения наказаний готовим предложения, способные изменить уклад жизни таких учреждений. Самая лучшая профилактика - загрузить осужденных полезной работой, дать им возможность зарабатывать и, следовательно, лучше питаться, отвлечь от уголовной "романтики". То есть восстановить прежнюю практику, когда колонии работали почти как заводы. Были госзаказы, директорский корпус. Сегодня без законодательных гарантий бизнес опасается связывать свою деятельность с такими учреждениями.
РГ | Вернувшиеся с зоны по-своему воспитывают и подростков. Что система профилактики готова противопоставить таким "воспитателям"?
Нургалиев | Это очень серьезная проблема, наша боль. За два года действия программы профилактики органы внутренних дел поставили на учет более 390 тысяч несовершеннолетних. Среди них около 180 тысяч были привлечены к административной ответственности, более 32 тысяч осуждены условно.
По инициативе МВД постановлением правительства от 6 мая 2006 года N 272 образована правительственная комиссия по делам несовершеннолетних и защите их прав под председательством министра внутренних дел.
Мы считаем, что за детей и подростков должны отвечать те, кому положено, - взрослые: родители, опекуны, воспитатели. Причем ответственность в ряде случаев должна быть и уголовная. И это тоже войдет в наши законодательные инициативы. Например, мы предлагаем судить за эксплуатацию детей в целях попрошайничества.
В ряде областей созданы межведомственные службы оказания помощи семье и детям. Работают социальные службы экстренного реагирования. В состав бригад, работающих в круглосуточном режиме, входят инспекторы по делам несовершеннолетних и специалисты по социальной работе, которые по сигналу о критической ситуации выезжают на место.
В некоторых регионах вводятся должности инспекторов по делам несовершеннолетних и по работе с неблагополучными семьями. Например, в городе Корсакове Сахалинской области при непосредственном участии такого семейного инспектора были выявлены и поставлены на учет 85 родителей, не выполняющих обязанности по воспитанию детей, 39 фактов жестокого обращения родителей с несовершеннолетними детьми, по 19 из них возбуждены уголовные дела. Выявлено даже 2 факта сексуального насилия отцов по отношению к дочерям, возбуждены уголовные дела.
РГ | Несовершеннолетние не только совершают уголовные преступления, но и активно вовлекаются в экстремистские организации.
Нургалиев | Органами внутренних дел выявлено около 98 тысяч подростков, входящих в группы антиобщественного, экстремистского и иного характера. На учете у нас состоят 302 неформальных молодежных объединения общей численностью свыше 10 тысяч человек. Около 150 из них мы считаем склонными к агрессивным действиям.
Бороться с этим явлением одними лишь полицейскими, репрессивными методами бесполезно. В стране есть хорошая база для работы с несовершеннолетними - почти 180 тысяч культурных, спортивно-массовых и военно-патриотических организаций. Ежегодно их посещают 8,7 миллиона человек. Больше всего их в Центральном, Уральском, Приволжском и Сибирском федеральных округах. В этом году количество преступлений, совершенных несовершеннолетними или при их участии, сократилось более чем на 8 процентов.
Однако в тех регионах, где таких учреждений мало или нет совсем, криминальная ситуация остается напряженной.
РГ | Вы предлагаете также возродить народные дружины?
Нургалиев | В принципе они уже есть. Люди, устав от уличного и дворового хулиганства, сами стали предлагать милиции свою помощь. Ведь очевидно, что даже самые подготовленные и оснащенные правоохранители бессильны без широкой поддержки населения.
В России к работе с населением привлечено свыше 26 тысяч товариществ собственников жилья и домовых комитетов. Развивается институт добровольных общественных объединений правоохранительной направленности. Это не подобие добровольных народных дружин периода 70-80-х годов прошлого века. Нет жесткого централизованного управления, диктата милиции, строго определенных рамок и условий. На первом плане - содействие сотрудникам милиции и органам местного самоуправления в поддержании правопорядка, обеспечении личной и имущественной безопасности граждан. К примеру, по данным правительства Москвы, деятельность городской добровольной народной дружины приносит ежегодную экономию средств городского бюджета в размере около 2,5 миллиарда рублей.
В 60 субъектах Федерации приняты нормативные акты, регламентирующие деятельность таких объединений. Но во многих регионах принятие подобного закона откладывается по тем или иным причинам.
РГ | Они так и называются - народные дружины?
Нургалиев | В разных регионах страны - по-разному. В Екатеринбурге, например, - дружины по охране общественного порядка, специализированные дружины по линии ГИБДД, патрульно-казачьи дружины, студенческие отряды охраны общественного порядка. В Костромской области созданы и активно работают советы общественности, добровольные народные дружины, группы поддержки участковых уполномоченных милиции в сельской местности, молодежные оперативные отряды, внештатные сотрудники милиции. В Белгородской и Томской областях - круглосуточные посты и группы патрулирования в местах массового пребывания граждан, общественные пункты охраны порядка, советы или группы профилактики правонарушений.
РГ | Эти объединения работают на общественных началах или за плату?
Нургалиев | В некоторых районах Московской области, например, деятельность муниципальных дружин строится на возмездной основе, финансирование осуществляется из внебюджетных средств. Это не противоречит законам страны и международной практике. А в Кирове для членов народной дружины предусмотрен бесплатный проезд в городском пассажирском транспорте, в Саратовской области из специального фонда им оплачивается 20 процентов жилищно-коммунальных услуг.
Мы предлагаем эту практику обобщить в федеральном законе: если человек добровольно иногда даже рискует собой ради общественного порядка и безопасности, государство тоже должно гарантировать его социальную, материальную защищенность, медицинское обслуживание или лечение. Ведь на нож преступника могут вместе пойти и милиционер, и дружинник. Случись что, сотрудника милиции бесплатно примут в ведомственных специализированных клиниках. А кто поможет общественнику-дружиннику? Нужны законодательные гарантии.
РГ | Ваши законодательные инициативы будут обсуждаться на заседании Государственного совета. Чего вы ждете от этого высокого органа?
Нургалиев | Мы рассчитываем, что политическая элита страны, собравшаяся на этот высокий форум, оценит важность программы профилактики правонарушений. Порой губернаторы ссылаются - и вполне обоснованно - на законы о милиции, о местном самоуправлении. Действительно, там определено, кто за что отвечает, в том числе и в борьбе с преступностью. Но жизнь диктует новые задачи, надо развивать региональное и федеральное законодательство.
Конечно, система профилактики преступлений требует и новых финансовых вложений. Но экономить на этом чревато самыми тяжкими последствиями. Не лучше ли сегодня вложить 10 тысяч рублей в перевоспитание, скажем, трудного подростка, чем завтра - сотни тысяч в год на содержание заключенного? Прямая обязанность каждого главы администрации любого уровня - максимально обезопасить своих граждан. Расставить, где требуется, системы видеонаблюдения, наладить экстренную связь "гражданин - милиция", просто установить на улицах нормальное освещение. Мы убеждены, что разработанные МВД инициативы поставят надежный заслон преступности и будут одобрены руководством страны.