Бородатый Юха стал безработным. А надо кормить семью. Он нанимается к пожилой женщине ремонтировать дом и, попутно удовлетворив ее невостребованную страсть, открывает новый для себя способ заработать: неудовлетворенных женщин, оказывается, пруд пруди. Безработный Юха стрижет бороду, обливается одеколоном, сует в чемоданчик вместо гаечных ключей вибраторы и подается в проституты.
Да-да, конечно, здесь есть животрепещущая проблема - вот куда, мол, толкает рабочего человека социальная незащищенность. Юха мучается виной, никакого удовольствия не получает от сидения в ваннах с посторонними женщинами, которые к тому же любовно трахают его по затылку скребком для спины. Страдает жена и в конечном итоге тоже трахает его молотком по лодыжке, надолго выводя сексуального титана из строя. Горюют стареющие женщины, потому что залить полыхающий в них пожар теперь может только Господь Бог, послав за ними бесполых, как известно, ангелов. Все, в общем, у героев плохо, зато у авторов фильма есть много возможностей показать нужные в таком деле рабочие инструменты и создать уйму пикантных ситуаций со стриптизом женским и мужским, производственными травмами и сексом на окровавленной подушке.
Такого рода сюжеты обычно снабжают хорошей дозой юмора, и он смягчает скабрезность, перетягивая на себя одеяло и становясь главным объектом внимания зрителей. У режиссера финского фильма "Мужская работа" Алекси Салменперя юмор если и есть, то загнан в такую недосягаемую глубь, что картина становится тяжеловесно натуралистичной, а ее герой как личность расползается в самом буквальном смысле слова, к финалу путаясь в собственных слезах, соплях и слюнях. Эта плоская, как кушетка, история не содержит ровно ничего, что могло бы оправдать затраченное на просмотр время. И тем более - ее появление в конкурсе фестиваля класса "А".
Еще меньше оснований состязаться за "Святого Георгия" у американской ленты "Вива", извлеченной из маргинальной программы Роттердамского фестиваля. Но она взята в наш главный конкурс, что можно считать уже не просто размыванием всех профессиональных критериев отбора, а их коллапсом.
Афиши этого фильма обещали ввергнуть нас в сладкие пучины сексуальной революции 70-х. Выглядит это так: две пухлые девицы и один женственный субъект щебечут у голубого бассейна, сыплют двусмысленностями типа "Ах, я люблю чувствовать себя влажной!", причем над головами актеров нагло блуждают микрофоны, а сами актеры не в состоянии говорить и двигаться сколько-нибудь естественно. Затем действие переносится в дешевые порностудии и бордели, в компанию нудистов - таких же лоснящихся и манерных. Все сварганено так неумело, бесталанно и безвкусно, что после пресс-просмотра критики спрашивали друг друга: это пародия или всерьез?! Едва сошлись в том, что, наверное, пародия, как на пресс-конференции создательница картины Анна Биллер эту версию опровергла: оказалось, это серьезное и даже отчасти сатирическое исследование эпохи сексуального раскрепощения. Спросили насчет микрофонов в кадре. "Какие микрофоны?! - всполошилась Анна Биллер. - Никаких микрофонов, это все ошибка проекции". Спросили, почему все мужчины в фильме манерные и жеманные. "А такие и были в фильмах 70-х! Тогда мужской тип в кино стал меняться", - уверенно ответила Анна Биллер, хотя, как известно, как раз в 70-е годы на американский экран пришли Роберт Де Ниро, Джек Николсон, Сильвестр Сталлоне, Арнольд Шварценеггер и прочие мачо-супермены, менее всего замеченные в жеманстве. Спросили, есть ли в фильме профессиональные актеры. Анна Биллер призналась, что снимала натурщиков и своих знакомых.
Короче, все в ее фильме как в любительском хоум-видео, сделанном для внутреннего употребления людьми, понятия не имеющими о кинематографических профессиях. Или как в дешевых, на скорую руку сляпанных "эротических фильмах", какие крутят по ночам на кабельных спецканалах и где снимаются не те, кто умеет, а те, кто согласен. Создательница картины выглядела на этой пресс-конференции явно не в своей тарелке - наверное, еще не пришла в себя от изумления, что ее скромный труд оказался в конкурсе фестиваля класса "А" и что энтузиасты ставят его в ряд с творениями Линча и Альмодовара.
Шутки шутками, а удар по репутации Московского фестиваля эта игривая картина нанесла решительный, но, боюсь, еще не последний - если учесть уже обозначившийся принцип отбора. Как вспомнишь, что на экранах ММКФ считали честью засветиться мастера уровня Копполы, Феллини и Крамера, - от такого перепада давлений становится не по себе. Эта кессонная болезнь фестиваля в сочетании с накатившей желтухой - самая опасная из всех, какими он болел.
Тем временем из США сообщили, что другой американский конкурсный фильм - "Шум" золотого призера Московского фестиваля Генри Бина - не может быть показан в обычной 35-мм проекции, потому что копия, несмотря на все усилия, еще не готова. Предлагают показать картину на DVD. Фестиваль, естественно, отказался и снял фильм с конкурса. Случай редкий, его трудно вообразить в Канне, Карловых Варах или Венеции. Добавим к этому, что ни одна из стран-участниц не сочла нужным сделать к своим фильмам субтитры на официальном языке фестиваля - русском, и все картины идут с жутким по качеству синхронным переводом. Это к вопросу о том, кто же будет уважать наш фестиваль, если он сам себя ценит так низко.