В Калининском федеральном районном суде начались слушания по делу об убийстве заключенного Дмитрия Степанова в следственном изоляторе № 1 "Кресты". На скамье подсудимых как арестанты - Егор Светозаров, Алексей Федоров и Андрей Узунов, так и сотрудники этого спецучреждения - конвоиры Михаил Ларин и Ирина Сьянова.
Расследование этого скандального дела началось 19 октября 2006 года. В 48-й камере "Крестов" был найден зверски избитый Дмитрий Степанов, попавший в СИЗО по обвинению в грабеже. Около семи часов утра его в состоянии комы доставили в тюремную больницу имени Ф. П. Гааза. Врачи попытались его спасти, сделав несколько трепанационных отверстий, чтобы удалить гематомы. Однако избитый скончался, не приходя в сознание, 20 октября.
Через три дня прокуратура Калининского района возбудила уголовное дело по факту умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего за собой смерть потерпевшего.
Сначала расследование поручили следователю Борису Щукину. Тот выяснил, что в 48-й камере вместе с Дмитрием Степановым находились четверо заключенных. К одному из них - Егору Светозарову - из соседних камер пришли гости, Алексей Федоров и Андрей Узунов. Сокамерники Светозарова показали на допросах, что эти трое и били Дмитрия Степанова. Однако Борис Щукин выбрал одного подозреваемого - Светозарова - который, согласно его собственным показаниям, нанес Степанову всего два удара, от которых Дмитрий падал, ударялся головой об унитаз, поднимался и снова падал.
Задавая же вопросы судмедэксперту, следователь формулировал их весьма необычно:
- Могли ли телесные повреждения потерпевшего Степанова образоваться от двух ударов в область головы потерпевшего, от его падения на пол с высоты собственного роста и удара головой об унитаз, как это следует из показаний подозреваемого Егора Светозарова?
На самом же деле есть стандартная форма подобных вопросов, исключающая подобное "программирование". Патологоанатом насчитал, как минимум 48 мест применения силы по одной голове. Причем, согласно экспертизе, били Дмитрия Степанова руками, ногами и тяжелыми тупыми и острыми предметами. Превратив его голову буквально в кровавое месиво. Одним из этих ударов был поврежден ствол мозга (орган, отвечающий за дыхание, биение сердца и другие базовые функции организма), что исключало всякую возможность того, что Степанов мог подниматься и падать. Большинство ударов - несовместимые с жизнью, и, если бы организм Дмитрия не был таким крепким, он мог бы скончаться от любого из них. Но сведения, изложенные в заключении экспертизы, подшитом к делу, не изменила позиции следователя.
Матери Дмитрия это показалось странным, и она обратилась в городскую прокуратуру. Там женщину выслушали и провели свою проверку. При посещении изолятора сотрудниками прокуратуры Петербурга было обнаружено, что двое заключенных под стражу были незаконно размещены в 48-й камере СИЗО-1, в которой содержались пятеро других арестантов. При них была найдена бутылка водки. В результате этой проверки в адрес главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Петербургу и Ленинградской области было внесено соответствующее представление.
А к делу Степанова были привлечены еще четыре человека - Узунов и Федоров, которые по показаниям свидетелей тоже били Степанова, конвойные Сьянова и Ларин – за то, что превысили служебные полномочия и допустили выход Узунова и Федорова из, соответственно, 383-й и 108-й камер. Кроме этого конвойному Ларину, отвечавшему за порядок в отделении, где находится 48-я камера, вменяется то, что он допустил совершение преступления. Кстати, той ночью он стоял рядом с 48-й камерой, и знал, что там происходит, но не потрудился помочь избиваемому. Из материалов уголовного дела следует, что он игнорировал происходящее за железной дверью. Когда надзирателю сказали, что Степанов истекает кровью, он заявил, что не может ничем ему помочь, потому что у него с собой нет ключей от 48-й (между прочим, в УК РФ есть статья оставление в опасности, но ее не вменили ни к кому из подсудимых).
Кстати, на суде сотрудник оперативной службы СИЗО-1 Голев, приглашенный в суд как свидетель, заявил, что 48-я - это спецкамера, но объяснять суду, что это значит, отказался. Мы же нашли это определение в одном из докладов уполномоченного по правам человека: "Спецкамера, на рабочем жаргоне сотрудников пенитенциарной системы - помещение, куда сажают заключенных с целью оказывать на них давление для раскрытия или предотвращения того или иного преступления, как на территории СИЗО, так и за ее пределами, оперативниками управлений ФСИН РФ".
Вмешательство городской прокуратуры кардинально изменило картину преступления. Выяснилось, что в 48-ю камеру Степанова перевели 18 октября из 855-й, где он содержался уже почти четыре месяца. А вечером того же дня в гости к сокамернику Егору Светозарову пришли якобы попить чайку Узунов и Федоров. Они втроем начали избивать Степанова. Длилось это с пяти часов вечера до двух часов ночи 19 октября.
Мотивы этого преступления судом пока не установлены. Тем не менее, убийство Степанова привело к некоторым последствиям, которые, правда, в суде пока не звучат.
В результате его гибели было прекращено расследование уголовного дела по телефонным аферам, которые, по данным ГУВД по Петербургу и Ленинградской области, совершались из "Крестов". Как рассказали корреспонденту "Российской газеты" в отделе уголовного розыска по борьбе с мошенничествами, Степанов проходил по этому делу как основной подозреваемый - именно с его sim-карты мошенники звонили своим жертвам. Но сыщики уже готовы были увеличить число фигурантов. Поскольку в показаниях тех, кто сидел со Степановым в 855-й камере, говорится, что у Дмитрия в "Крестах" было две sim-карты, но не было телефона. И чтобы позвонить домой, он менял одну из них на мобильник у "неустановленного лица". А, получив сотовый, звонил матери, жене и подолгу разговаривал с ними. Мошенники же звонили с той sim-карты, которую он отдавал в обмен на телефон.
Дмитрий постоянно твердил, что не он занимается телефонными аферами, знает - кто это делает, но боится рассказывать. Чтобы выйти на след преступников, оперативникам нужны были показания Степанова. И они уже запланировали встречу с Дмитрием. На 19 или 20 октября. А накануне, как рассказала мать Степанова корреспонденту "РГ", Дмитрий говорил ей матери по телефону, что у него уже нет сил сидеть в "Крестах", и что он хочет все рассказать про телефонные мошенничества. Он надеялся, что 19 октября уже будет дома. Дело в том, что грабеж Дмитрия заключался в том, что во время распития спиртных напитков, как он утверждал, по ошибке забрал мобильный телефон у своего знакомого. Тот, не разобравшись, заявил в милицию. Степанова увезли в "Кресты". А на следствии выяснилось, что спьяну Степанова бес попутал: у них с другом оказались одинаковые мобильники. В общем, потерпевший готов был на суде, который назначили на 19 октября, отказаться от своих обвинений.
Но ни суд, ни встреча с оперативниками не состоялась. За день до суда, как мы уже говорили, Степанова перевели в 48-ю камеру, где и произошла трагедия. А поскольку Степанов все-таки был главным подозреваемым, разбираться в телефонных аферах уже никто не стал. И уголовное дело по мошенничеству было благополучно закрыто.
А ведь согласно закону, нарушением является даже присутствие телефонов в следственном изоляторе, не говоря уже о возможности ими пользоваться. И то, что это происходит, говорит либо о непрофессионализме сотрудников СИЗО, либо о чем-то хуже.